По данным ОНФ, в результате многолетних вырубок леса с 1961 по 2014 гг. площадь природных территорий лесопаркового защитного пояса вокруг Москвы сократилась на 33 тыс. га и составляет 70 тыс. га. Только в 2010–2013 гг. было выявлено 87,8 тыс. случаев незаконной вырубки леса с причиненным ущербом в 44,2 млрд руб., а ежегодный размер экономического ущерба бюджету от незаконного оборота древесины оценивается в 13–30 млрд руб.
Далее следует вывод: региону жизненно необходимо расширение лесопаркового защитного пояса до 70 км. Понятие «лесопарковый защитный пояс» нужно закрепить на федеральном уровне, а использование лесов на его территории должно регулироваться специальным законом. Следует также запретить изменение вида разрешенного использования земельных участков, занятых лесами в составе земель сельскохозяйственного назначения и в границах населенного пункта.
На первый взгляд все предложения — очень разумные, дельные и своевременные. Однако вот что удалось выяснить в Комитете лесного хозяйства Московской области: земли лесного фонда в Подмосковье занимают площадь 1 млн 941 тыс. га. Это почти 40% территории Московской области. При этом все подмосковные леса уже имеют статус защитных, независимо от того, на каком расстоянии от МКАД они находятся. Относятся ли они к землям лесного фонда или к лесопарковой зоне, вести строительство там нельзя. Тем не менее убыль лесов все равно происходит, и антропогенная нагрузка на них в столичном регионе как нигде в стране огромная.
Так, до 2013 года в Подмосковье было более 2 млн га, почти 100 тыс. гектаров отошло к Москва вместе с новыми территориями. Изымают леса и под застройку. В частности, в прошлом году пришлось вывести из лесного фонда участки для строительства ЦКАД, но это сотни гектаров, никак не тысячи. Около 60 тыс. га мы потеряли благодаря жуку-короеду, правда, порядка 30 тыс. га уже восстановлено. Могло бы быть и больше, говорят лесники, если бы в области было достаточно посадочного материала с закрытой корневой системой. Пока же посадочный период ограничивается несколькими неделями весной и осенью.
У правозащитников свой взгляд на такую инициативу. Эколог Татьяна Уткина считает, что 70-километровая защитная зона для московской агломерации — капля в море. «Нужно вернуться к нормам советского периода. И тогда придется присвоить статус защитных всем лесам, расположенным в соседних с Подмосковьем областях», — говорит она. Кстати, инициаторы приводят пример, каким должно быть соотношение площадей крупных городов и пригородного лесопаркового защитного пояса, — не менее чем 1 к 5, а в Москве и Подмосковье оно в конце 2000-х гг. уже составляло 1 к 1,5. Тогда как, например, площадь защитных лесов Лондона более чем в три раза превышает площадь самого города, и эта цифра постепенно увеличивается.
«Что мы все время сравниваем себя с Западом, — удивляется эколог. — У нас и у них — это два совершенно разных мира, культуры, менталитета. В Австрии лес закрывают, когда начинается миграция лягушек. У нас в самую жару едут в лес на шашлыки. Во многих западных странах без лицензии даже грибы, ягоды собирать в лесу нельзя. Мы же за клюквой в заповедник целыми деревнями ходим. И таких противоположностей море. Там большинство лесов — это частная территория, в результате в лесу идеальный порядок. У нас все с точностью наоборот: отдаем арендаторам лесной участок в рекреационных целях, а через год будут одни пеньки!»
Единственное, с чем экологи и лесники сходятся, — нужно запретить жилую застройку вплотную к лесам. Буферные зоны просто необходимы. Для этого нужно возрождать сельское хозяйство. Там, где кончаются дома, должно начинаться поле, луг, хотя бы пустырь. Ближе чем на 3–4 километра к лесной зоне дома приближаться не должны. А у нас сейчас это расстояние измеряется метрами.
