Отмена крепостного права в России датируется 1861 годом. Сто сорок лет назад рабами рождались. Теперь рабами становятся. Вот и вся разница. В этом корреспонденты "МК" убедились, съездив в подмосковное Софьино. Семен и Дмитрий Нестеровы родились в среднестатистической московской семье. Родители развелись, когда мальчишки были еще совсем крошечными. В 1990 году мать умерла. И Семен, и Дима — инвалиды с детства, потому попали в интернаты для умственно отсталых детей. Квартиру, в которой они были прописаны, опечатали до совершеннолетия старшего — Семена, то есть до 1994 года. Семен Нестеров всегда был гораздо спокойнее своего брата. А Димку, который хулиганил, выгнали из интерната за безобразное поведение, когда ему исполнилось шестнадцать. Он вернулся домой. Шел девяносто третий год. — В соседнем доме, — рассказывает Семен, — жили цыгане. Они и сейчас там живут. Так вот, эти цыгане, узнав, что Димка один живет и что квартира практически свободна, решили ее присовокупить к своему хозяйству. Как только Семен вернулся домой из интерната, предприимчивые цыгане попросили братьев как можно быстрее подписать некий документ об обмене их двухкомнатной квартиры в Кузьминках на однокомнатную, находящуюся по какому-то непонятному для Нестеровых адресу. Те отказались. — Тогда нас просто отвезли в лес и били, пока мы не согласились подписать бумагу, — рассказывает Семен. Результатом подписания "бумаги" стал обмен квартиры в Кузьминках на подмосковную, рядом с дачным поместьем цыган Борисовых. "Присовокупить к хозяйству" удалось не только квартиру, но и самих братьев. Новую "квартиру" Нестеровых трудно назвать даже сараем. Халупа в поселке Софьино Раменского района, в тридцати километрах от МКАД, обветшала настолько, что когда осенью идет дождь, из дыр в потолке текут ручьи. Деревянный пол прогнил. Половины оконных стекол нет. Электричество отключили еще до приезда братьев, в девяностом году, за неуплату. Замерзающих ребят приютила сердобольная соседка — баба Зина. Год назад баба Зина умерла. Тогда, чтобы не околеть от холода, братья притащили с помойки печку-буржуйку. Четыре года назад, увозя ребят из Москвы, Ихтиандр, чтобы никто не мог придраться, стал опекуном тогда еще несовершеннолетнего Димы. Так сказать, узаконил отношения. Теперь братья Нестеровы обязаны подметать цыганский двор, колоть дрова, вскапывать землю, пасти гусей, подстригать траву во дворе, поливать огород, следить, чтобы гусеницы не сожрали листья, мыть полы, таскать тяжести, а зимой расчищать снег и колоть лед. Едят они из такой же, как у собаки и кошки, миски. Два года ребята не получали положенной им пенсии. И не получили бы никогда, если бы не отец Сергий, священнослужитель софьинского храма Великомученика Никиты. Он отвез ребят в Бронницы, где врачебно-трудовая экспертная комиссия подтвердила их недееспособность. Когда об этом узнали цыгане, они пришли в ярость. Снова начались побои. Соседи жалеют Нестеровых, подкармливают, как птиц зимой. Поговаривают, что пять лет назад, в девяносто третьем году, Борисовы уже привозили в этот барак таких же ребят. Те двое молодых инвалидов тоже вроде бы были братьями. Из московской квартиры их выписали, а в Софьино не прописали. Через несколько месяцев они умерли. Один за другим. И даже где закопали их тела — никто не знает. Потом появились Нестеровы. В этой истории немало темных моментов, рождающих вопросы. К Департаменту социальной защиты населения Москвы. Под чью ответственность был выставлен из детского дома шестнадцатилетний мальчишка, да еще и умственно неполноценный? К Департаменту социальной защиты Раменского района. Можно ли расценивать положение братьев Нестеровых иначе, чем как рабство? К прокуратуре Раменского района Московской области. Привозили ли на самом деле Борисовы кого-то в поселок Софьино в 1993 году и куда исчезли эти люди? Ольга ДЕМИДОВА.
