0797-1337... Я набираю этот номер мобильного телефона с некоторым содроганием. Черт его знает, что услышу. А вдруг уже ничего? А вдруг уже одну мертвую, гробовую тишину? Ваш мужественный, презирающий страх корреспондент звонит... в могилу. Десять недель назад англичанин Джефф Смит заказал себе гроб размером 2Х0,75 м и велел закопать себя в нем на заднем дворе пивнушки "Рейлуэй", то есть "Железная дорога", что в городке Мэнсфилд под Ноттингемом. В тамошних лесах раньше куролесил Робин Гуд. Джефф решил прославиться пуще знаменитого разбойника. Он ставит мировой рекорд по длительности добровольного захоронения человека живьем. Ни больше ни меньше. То есть живой труп, только не по Толстому, а по-английски. Если все пойдет, как рассчитано, то Джефф встретит в могиле свой 38-й день рождения, потом Рождество, потом Новый год и вылезет на свет божий 26 января 1999 года, отлежав в гробу ровнешенько 150 дней. Пять месяцев на глубине более 2 метров под тоннами землицы сырой! Каково?! Ради этого стоит жизнь прожить. Конечно, потом все равно в гроб уложат — уже всамделишно. Но зато какой предварительный опыт! Будешь из первых рук знать, что тебя там примерно ждет. Итак, свершилось! Звоню 0797-1337... — "Коффин боффин" слушает, — отвечает довольно бодрый голос. Это английское выраженьице можно перевести как "спец по гробам", "гроболог". Может, намекает на некий научный характер эксперимента? А может, просто в рифму? — Джефф, — тороплюсь я, подсознательно опасаясь, как бы он там, в своей подземной норе, не уснул навечно. — Джефф, скажите сразу самое главное. Основополагающее. Как вы это самое — ну, когда по-маленькому и особенно если по-большому? Куда все это? Ведь если еще под дерьмом себя похоронить, то это был бы совсем другой рекорд? Нет, такая участь ему не грозит, объясняет мне живой труп. Оказывается, у него наверх, на волю, идет труба вроде водосточной. Через нее он дышит. Через нее ему спускают поесть — рыбки там жареной с картошечкой фри, яишенку с утра с колбаской, с грибочками. И через нее же, трубу эту, вытаскивают наружу и это самое. Продукты жизнедеятельности. Полиэтиленовыми мешками, мешками... У меня отлегло от сердца. Уф, значит, с гигиеной более-менее о'кей. И все-таки непонятно: какова глубинная философия захоронения себя на пять месяцев живьем? Только ради мирового рекорда? Или, может, ради денег? Может, какие спонсоры нашлись? Я ожидал любого ответа, только не этого. — Я делаю это ради мамы, — прочувствованно сообщил мне из могилы Джефф. — Вот уже два года, как она умерла, и я все эти два года думал, чем бы почтить ее память. Вот надумал... Оказывается, вот оно куда все корнями уходит. В маманю! Маманя Джеффа, Эмма Смит, будучи уже в зрелом возрасте, 44 лет, поставила в 1968 году мировой рекорд по тому же самому. Оттарабанила в гробу ровно 100 дней. Она была женой шахтера, и подземное существование было ей даже привычнее надземного. Но судьба — индейка. Не успела просохнуть типографская краска в Книге Гиннесса, как какой-то проклятый американец с диким именем Бродяга Билл Уайт перешиб Эммин рекорд на целый 41 день! Понятное дело, Эмма Смит от такой обиды тяжко занемогла и ушла в могилу уже на бессрочку. Теперь Джефф мстит за мать. В гробу он, Джефф, Америку видал. Но себя он видал в нем значительно дольше. — Джефф, а вам не бывает там страшно? Никто рядом не воет, не скребется? — Нет, совершенно нет. Привык уже. — А отношение к жизни и смерти меняется? — Э-э-эх, — раздумчиво протянул гроботерпец, — думаю, когда выберусь отсюда, больше буду любить жизнь. Буду больше уважать простые вещи, которые мы воспринимаем как должное... Вообще говоря, жизнь не дает Джеффу покоя и там, под землей. Не скажешь себе: спи спокойно, дорогой товарищ. Являются туристы, все больше японцы, щурятся сверху в трубу, норовят словечком перекинуться. С каждого туриста за это взимается 1 фунт стерлингов (1,6 доллара). Штраф за нарушение загробной тишины. А то явилась тут какая-то девчонка. Смазливенькая такая, лет 20, не больше, хихикает, дружелюбное собеседование ведет. Как, говорит, у вас там в могиле обстоит дело с сексом? Не надо ли срочно свежий номерок "Плейбоя" спустить? А потом Джефф глядит и глазам не верит. Какое-то сияние! А это, оказывается, девчонка грудь обнажила и в трубу ее, в трубу. Нечестный, подлый прием. Человек хоть временно и жмурик, но ему всего 37. Гроб же, как известно, односпальный. Джефф не предусмотрел также другого соблазна. Он страстный болельщик, обожает свою городскую футбольную команду "Мэнсфилд таун". Стадион же от пивнушки, во дворе которой он закопан, рукой подать. Стоит "Мэнсфилд тауну" забить гол, как рев трибун врывается к Джеффу в трубу, а он что? Пшик. Ни подпрыгнуть от радости, ни даже рукой махнуть. Для настоящего болельщика, чем такое мучение, лучше дуба дать. — А что для вас там самое неприятное? — интересуюсь. — Что приносит наибольшие неудобства? — Не могу спать, — вздыхает он. — Совершенно не сплю. Понимаете, я не трачу здесь никакой энергии, совсем не устаю. Поэтому, наверное, не спится до четырех утра. — И что ж вы делаете по ночам? — Много читаю. Сейчас вот про приключения агента САС, нашего английского спецназа. Вообще, что в трубу спустят, то и читаю. Газеты читаю про Россию, что у вас творится. Пишут — русские на пороге голода и мятежей. У меня тут есть маленький телевизор. Видел очереди у вас в банки, в магазины... В гробу у меня все-таки лучше, — добавляет Джефф, поразмыслив. Но у могильного существования — даже в благополучной Британии — есть свои острые углы, соглашается мой собеседник. Вот недавно какой-то хрен узнал номер его мобила, позвонил и говорит: жди, червь трупный, сейчас приеду, залью тебя через трубу бензином из канистры и спичкой — чирк! Был рекордсмен, станешь шашлык. Пришлось вызвать полицию. Мобил запомнил номер звонившего — его быстренько нашли. Но с тех пор подходы к могиле опутали охранной системой и наняли телохранителя. С каждым днем это тело в гробу стоит все дороже. Джефф стал знаменитостью. С ним наперебой делают радиопередачи, заключают форвардные контракты на участие в телепрограммах. То есть в будущем, когда вылезет. Даже пригласили гастролировать с лекциями по Америке. Джефф прилежно ведет дневник и думает перелицевать его в книгу. — Такое внимание всякому приятно, — признается он. — Тем более тому, кто в могиле. Джефф рассказывает, что до гробовой доски жизнь у него была обыкновенная. Работал сантехником, спецом по авариям. Где трубу водопроводную прорвет, туда его и посылали. Разведен, трое детей — 3, 13 и 15 лет. Сейчас думал: раз отец лежит в могиле, то отпрыски обойдутся без рождественских подарков. Ан нет, спустили в трубу каталог, обвели там кружочками, что им должен Санта-Клаус доставить. Давай, папаня, вертись у себя в норе, звони, заказывай! — Не пожелаете ли, Джефф, чего-нибудь читателям "МК"? — Чтобы хорошо встретили Рождество. И чтобы жизнь у них вообще пошла веселее. Не как на кладбище... Владимир СИМОНОВ,
