Ну действительно: ай да сукин сын! Какой юбилей себе устроил! Почище любой рекламной кампании. Даже американцы подключились. Решили памятник поставить. У себя. Пушкину. Хотя им этот самый Пушкин... Ну вот как бы вам это объяснить. Спросите на улице какого-нибудь Мухосранска, кто такой По или, хуже того, Фолкнер? Так и у них — с Пушкиным. Но — ставят. Знаете, почему? Я вам скажу: негр потому что. А у них с этим делом напряженно. С пятым пунктом. К тому же тут еще и экзотика: мало того, что негра, так еще и русского происхождения. Коктейль. У нас Александр Сергеевич, само собой, тоже раскручивается по полной программе. Оплачивается программа, по всей видимости, неплохо. Даже приятные неожиданности случаются. На днях показали по ТВ деревушку, где жила няня поэта, Арина Родионовна. Ее односельчанин, наш с вами современник, сказал в камеру: "Тут с этим юбилеем... — далее была пауза, и я уж подумал, что вот сейчас выскажет интервьюируемый что-нибудь этакое, лексически неформальное (интонационно очень на то было похоже); однако продолжил односельчанин удивленно и как-то не веря, — ... асфальт сделали!" Повезло. Одно плохо: няня у Пушкина одна была. Шумная юбилейная кампания — с транспарантами и бюстиками — плохо вяжется с поэтом. Изумительным словам "очей очарованье" приличествует шепот, а проникновеннее всего они звучат про себя, внутри нас. Мы же пытаемся прокричать их в мегафон на многолюдной площади. А почему? Да очень просто. Давайте еще одного классика вспомним, Михаила Афанасьевича: "Никанор Иванович совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: "А за квартиру Пушкин платить будет?" или "Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?" Председатель жилтоварищества дома №302-бис по Садовой улице Никанор Иванович Босой относился к поэту по-деловому и вполне прагматически. Председатели нынешних товариществ не столь фамильярны. Они говорят о Пушкине, важно округлив щеки (и без того круглые), с придыханием. Ну, будто "О национальной гордости великороссов". Тов. Зюганов тут на днях даже цитировал. Да нет, именно Пушкина. Наизусть. Душераздирающее зрелище, доложу я вам. Не для слабонервных. А председатель другого жилтоварищества, Государственной Думы, — так тот и вовсе поэмы слагает. Что твой Пушкин. Намедни сидит, значит, тов. Селезнев в шикарном ресторане и с каким-то подозрительным иностранцем беседует. Иностранец, понятное дело, по-нашему и говорит-то с трудом, а уж понимает, что тут у нас чего, и вовсе с пятого на десятое. Так он, немец тот, все больше на почтительность упирает. Вы, говорит, такой опытный, такой умный... Одно плохо: называет Селезнева почему-то не "товарищ", а "господин". Одно слово — иностранец. А в остальном — прямо в унисон. В ответ тов. Селезнев свою арию пропел. Скупого рыцаря. "Помню о скупом бюджете Государственной Думы". Сквозь навернувшиеся слезы проступают очертания стройных рядов наших депутатов, не обремененных регулярно увеличивающимися зарплатами, шикарными квартирами, машинами и дачами. В нынешнем году Дума будет стоить около одного миллиарда рублей — почти в два раза больше, чем в предыдущем. Нам бы такую индексацию! И это — не считая чудовищных денег, которые пойдут на выборы. Думаете, платить Пушкин будет? За что, кстати говоря, платить? Тов. Селезнев на этот наш вопрос (иностранец спросить не догадался) ответил лаконичной строкой: "Сидим, законы делаем". Вот-вот. Они-то в Думе сидят. А мы в чем? И еще одна строка из коммуниста-пушкиниста — по-моему, достойная того, чтобы выложить ее золотыми буквами на мавзолее: "Мы — совестливая партия". Сказать так — после всего того, что коммунисты сделали со страной, — совсем совести не иметь. Впрочем, о чем это я? Какая совесть? У тех, которые в Думе заседают? Ну их к лешему. Давайте лучше что-нибудь юбилейное. Из Пушкина. "В Академии наук Заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь; Почему ж он заседает? Потому что жопа есть". Вот уж поистине — на все времена.
