Предпоследний августовский рассвет. Вдоль проспекта Вернадского неспешно скользит патрульная машина. Внимание милиционеров задерживается на "Мицубиси-Паджеро", припаркованном возле тротуара. Патрульные заглядывают внутрь — хозяин иномарки лежит на переднем сиденье. Из груди торчит широкий нож. Очевидно, что с момента смерти прошло уже много времени — тело успело остыть. Вызывая дежурную бригаду, патрульные искренне пожалели следователя, которому предстояло мучиться над верным "висяком": початая бутылка водки да пачка сигарет — вот и все улики, которые удалось наскрести на месте преступления. В салоне царил кисловатый запах перегара. На похороны таможенника Арсена Игнатушкина — 35-летнего начальника отдела фактического таможенного контроля ЦТО "Западная таможня" — собралось около 300 человек. Коллеги, подчиненные, бывшие однокурсники, просто друзья... Всех их потрясла нелепая гибель Арсена. А еще больше обескуражили выводы первоначального расследования: таможенник Игнатушкин покончил с собой. "Сделал себе харакири", как написали в газетах. — Даже если бы он захотел умереть, то никогда бы не выбрал ТАКУЮ смерть, — восклицали люди, хорошо знавшие Арсена. — Он мог бы выпрыгнуть из окна, повеситься, застрелиться. Наконец, у него дома на вполне законных основаниях хранилось табельное оружие — ведь он был офицером. Только вот кому мог помешать улыбчивый и жизнерадостный Арсен Игнатушкин — вылитый герой для книжки про идеального таможенника, какие сейчас, честно говоря, не часто встречаются? ...Родился Арсен в простой московской семье. Закончил 714-ю школу, радиотехнический техникум в Кунцеве. Потом была служба в погранвойсках на иранской границе. После окончания службы Арсен пошел работать на таможню, в Бутово. А в 1987 году поступил в МГИМО, на факультет международного права — с первой попытки, на дневное отделение. Учился необыкновенно легко, успел овладеть в совершенстве двумя языками: испанским и французским. Перед ним открывалась блестящая дипломатическая карьера, но, защитив диплом, Арсен неожиданно вернулся на свое прежнее место работы, в таможню. Начал быстро продвигаться там по служебной лестнице: от простого таможенного инспектора до начальника отдела на таможенном складе "Райд терминал". Таможенные склады — структуры сугубо коммерческие. Ведь по российским законам товар стоимостью выше 1000 долларов и весом больше 50 кг нельзя ввозить беспошлинно. А пока деньги не уплачены, предприниматель вынужден хранить свой товар на частных складах. Работа же таможенников заключается в том, чтобы следить за хранением там грузов и оформлять таможенные декларации. Некоторые склады пользуются покровительством обычных бандитских "крыш". Как утверждают сами таможенники, люди, работающие там, — настоящие копперфильды. Например, бриллиантовое колье, хранящееся на таком складе, после заполнения таможенной декларации вполне может превратиться в банку дешевого зеленого горошка. С которой, естественно, много не возьмешь. Но ни в каких криминальных знакомствах во время работы на таможенном складе "Райд терминал" Арсен Игнатушкин уличен не был. Наоборот, этот склад всегда числился на хорошем счету, за три года работы там Арсена было всего одно серьезное происшествие. В конце декабря 1995 года был найден убитым инспектор того же склада Сергей Догаев. Убийство так и не раскрыли... А в 1997 году Арсен переходит на другую работу, в Западную таможню. На западе столицы решили создать экспериментальную таможню совершенно нового типа — своеобразный прообраз таможен будущего — полностью компьютеризированную. Цель оправдывала средства — глобальная компьютерная сеть позволяла свести на нет любые аферы с декларированием грузов. Новый ЦТО "Западная таможня" должен был заниматься только грузами, приходящими из дальнего зарубежья в адрес юридических лиц. Для проведения эксперимента кадровики отобрали лучших московских таможенников не старше 35 лет. Им даже ставки поначалу установили гораздо выше, чем в других местах. Потом, правда, они опять сравнялись, но про эксперимент начальство никогда не забывало — высокие проверки наезжали частенько. Женился Игнатушкин довольно поздно, ему уже исполнилось 30 лет. До этого, по словам друзей, на личную жизнь у парня просто не оставалось времени. Вдобавок ко всему он постоянно помогал матери и старшему брату, у которого были серьезные проблемы со здоровьем. Жена Ирина подарила Арсену сына Даниила. Это был выстраданный, желанный ребенок — Арсен его боготворил. Решил, что сынишка должен научиться к семи годам лопотать на английском, как на родном. Для этого читал ему на ночь английские сказки — а ведь мальчонке еще и трех лет не исполнилось. — Что мы скажем Даниилу, когда он подрастет, о смерти отца? — теще Арсена мешают говорить глухие рыдания. — Я абсолютно уверена, что моего зятя убили! Я видела справку судебно-медицинских экспертов — там ничего о самоубийстве не говорится. Но искать преступников никто не собирается... На самом деле непонятно, почему эту смерть посчитали суицидом. Слишком много вопросов остается без ответа. Отчего таможенник Арсен Игнатушкин решил свести счеты с жизнью именно на оживленной магистрали? Почему он не оставил в машине никакой предсмертной записки? Каким образом истекающий кровью самоубийца умудрился второй раз ударить себя ножом — ведь на теле погибшего было обнаружено целых две раны? Кто поставил Арсену перед смертью синяк под глазом? Почему, наконец, в салоне машины почти не было крови, хотя вены на руках Арсена оказались сплошь порезаны? Вообще поведение Игнатушкина в последние дни его жизни свидетельствовало о каком-то внутреннем надломе — он словно смертельно боялся чего-то... — Я видела, что зятя что-то тяготило, но не спрашивала ни о чем. Ведь он мужчина, не станет со мной делиться, — вспоминает теща Арсена. — Я думала еще, что он на работе устал — вот съездит в отпуск, и все пройдет. Они с Ириной и Данилкой в Сочи в августе собирались... Однако в конце августа Арсен неожиданно заявил, что опять меняет работу. Переходит в Южную таможню, где создается новый отдел таможенного оформления. Станет оформлять фуры с грузами и иномарки — это, мол, более интересная и живая работа, чем по клавиатуре компьютера стучать. Столь поспешный уход Арсена породил немало слухов. — Может, ему острых ощущений не хватало? — недоумевает коллега Игнатушкина Роберт Габискирия. — Просто стало скучно. Он же не привык работать с бумажками, вот и решил поменять обстановку. Все необходимые для перевода документы Арсен собрал буквально за считанные дни. Моментально подписал обходной лист. С 23 августа он даже числился сразу "на двух стульях" — на старом месте и на новом. А в начале сентября должен был окончательно занять новую должность. Последние дни перед уходом Арсен ходил в прескверном настроении — это запомнили все. Кто-то был уверен, что он просто переживает, покидая насиженное место. Кому-то Арсен сказал, что ему не хотят возвращать старые долги... Часа в четыре вечера 30 августа в квартире Игнатушкиных раздался телефонный звонок. — Да-да, завтра мы обо всем поговорим, на работе. Все будет нормально, — это были последние слова Арсена, которые слышала его жена Ирина. Через несколько минут Арсен вышел из квартиры — вроде как поставить в гараж машину. Домой он уже не вернулся — через 12 часов патрульная машина обнаружила его труп. Уголовное дело по факту гибели таможенника Игнатушкина так и не было возбуждено. За месяц, минувший после трагедии, многих друзей и коллег Арсена даже не допросили. Правда, Управлением собственной безопасности таможни и Никулинской межрайонной прокуратурой проводилась официальная проверка по этому поводу — но формально. А работник УСБ таможни, который, собственно, все и проверял, взял и ушел в отпуск. — Проверка материалов по факту самоубийства таможенника Игнатушкина еще не закончена, — обнадежили корреспондента "МК" в Никулинской прокуратуре. — Сроки ее продлены до 30 сентября. Вот ждем сейчас результатов судебно-медицинской экспертизы — тогда и станет ясно, возбуждать ли уголовное дело. Пока еще много сомнений есть. Оперативники считают, что это самоубийство. А у следователя может быть и другое мнение. По закону, если таможенник погиб, исполняя свой долг, его семья получает солидное единовременное пособие — 12 годовых окладов — и еще некоторые материальные компенсации. А в случае самоубийства никому и ничего платить не надо. Но даже если уголовное дело по факту гибели таможенника Игнатушкина все-таки будет возбуждено, объективно расследовать причины его смерти уже невозможно — целый месяц прошел. Ни улик, ни свидетелей... Да и кому охота корпеть над 100-процентным "висяком"? Кого волнует горе двухлетнего Дани, пытающего сейчас бабушку: "Когда придет папа?" Гораздо удобнее, чтобы эта смерть осталась в отчетах банальным самоубийством. В таможне сейчас и других проблем достаточно... Последние несколько лет ее буквально "сотрясают" кадровые перестановки: то ГТК возглавлял Анатолий Круглов, то Валерий Драганов, то Николай Бордюжа, теперь вот — Михаил Ванин... И каждый новый шеф борется с коррупцией — перетасовывает и увольняет до трети личного состава. Даже политика такая уже вполне официально сложилась: почаще менять людей "на местах", чтобы они связями не обрастали. Понятно, что многие профессионалы от такой нервотрепки предпочитают уходить сами... Бандитам же "от таможни" ведомственные "танцы" очень даже на руку — ведь во время хаоса легче всего делить сферы влияния и расправляться с неугодными. Только за 2 первых месяца этого года в России было совершено 24 нападения на таможенников и членов их семей, 27 раз преступники пытались взять штурмом таможенные посты. Потом подобную статистику почему-то засекретили — по крайней мере в ГТК России нам эту информацию не дали. Но очевидно, что цифры продолжают расти и что до конца года эти данные увеличатся многократно. Кстати, схема некоторых из этих преступлений чрезвычайно напоминает "странное самоубийство" Арсена Игнатушкина. Так, 5 мая этого года в Москве было совершено покушение на заместителя начальника таможни "Северная" подполковника Владимира Тюнеева. Его пырнули ножом в собственном подъезде. И тоже два раза.
