ПОГОВОРИМ Другие города. Чужие страны. Земля не наша. Система не Солнечная. Как тут отличить человека от нелюдя? От киборгов, роботов, мыслящих океанов? "Еще амуры, черти, змеи..." F F F Слова Торы, слова Библии. В начале было Слово. И только потом — слова. Слова для войн и революций. Кто-то там сказал: "Слова, слова, слова — и добавил: — А дальше тишина". Это произнес Принц или его соавтор, трудившийся вместе с Ним, — некто Вильям Шекспир. Так или иначе что-то мерещится. Так или так — много проще, чем по-другому. Бабочка Все, в общем сжатое в одно, Так ревностно устремлено, Так невозвратно и бесцельно И мерно рушится поток, Что бабочка, ее виток Висят от времени отдельно. F F F Слишком много прекрасного не бывает. Бывает другое, как бы это сказать, — чересчур. Голоса, звучащие и мне, и моим сверстникам, были не просто прекрасны, а вот именно — чересчур. Белла говорила невыносимо: "Чтоб даровать себе свободу другого берега реки". И вот тогда из слез, из темноты, Из бедного невежества былого Друзей моих прекрасные черты Появятся и растворятся снова. И вот тогда и пришел Юрий Левитанский. "О, заинька! — звонко запел он не своим голосом. — Твоя душа чиста, она прозрачна и несовременна. Длина твоих ушей несоразмерна внезапной лаконичности хвоста". Это уже не пародия — мгновенный литанализ. Человек понимающий никогда не спутает Сашу Иванова с Юрием Левитанским. Как печально, что они оба уже не с нами. F F F В природе чего только не бывает! Некий шпион-чиновник высшего ранга — стучал, стучал и наконец настучал на свою страну. Человек из Тбилиси (то есть с Востока), видимо, зарапортовался. Так что не только с этими иностранцами морока: или нашпионит, как сукин сын, — или капризами замучает. (Цитату из Коровьева, надеюсь, можно привести по памяти.) F F F "Подождите, подождите, — шепотом орал я о выступлении Доренко, — то ли еще будет". Долго ждать не пришлось. В базарной ругани с Чубайсом (полемикой назвать это не было никаких сил) Григорий Алексеевич Явлинский переплюнул бы сто ругателей. F F F В четверг опять были дебаты у Киселева. На сей раз выступил Кириенко. Он говорил мало, но успел самое главное. Комиссар говорит: делай, как я. А замполит говорит: делай, как я говорю. Многое сделалось доступным. Григорий Алексеевич — теоретик, ни разу не опускавшийся до черной работы. Дальше в действие вступил "Медведь". С Отари Квантришвили я был знаком. Мировой рекордсмен Александр Карелин — друг Шойгу. Тоже, на взгляд, выглядел нисколько не хуже, или это так сделано, так подделал коварный Артем Боровик или кто-то другой из числа журналистов, собирающихся влиять на политику. Но вы в лучшем положении, чем я. Выборы уже прошли, и вы видите, кто на них победил. Я пишу задолго до этого... Сомневаюсь, в чем — все равно. F F F В предвыборную хронику я включаю безграмотную женщину-судью. Ту самую, которая добивалась у эксперта, правильно или нет употребляет С.Доренко художественные образы, сама употребляя такие строгие термины, как "блин" и даже "всех из зала на хрен вышлю". Что и вызвало тот самый шум в зале, противу которого и выступала строгая дама-судья. Действительно, "шум в зале" имел-таки место. Песенка на прощание Здесь жить, конечно, можно. Здесь можно все исправить. Все наши прегрешенья Назвать до одного. Но вот настанет время Нас в прошлое отправить — А там нельзя поправить, К несчастью, ничего. Она сбежит за нами, Придурочная слава. Уж так распорядились Своею мы судьбой. Один начальник слева, Один начальник справа, А строго посредине Шагаем мы с тобой. Для нас готова вечность За мелкими морями, И мы рядами входим В свой бесконечный час. Непойманные воры Научат нас морали, И крысы тыловые В строю удержат нас. F F F Вернемся к прозе. Талибы, ваххабиты, другие города, чужие люди, подозрительные, неодобрительные, неблагородные и неблагодарные. Здесь стоят другие города, Вроде в них и не был никогда, Но звучит Вертинского мотив, Может быть, и грустен, но красив. Так будет от них легче отделаться и даже забыть. Вот только бы они о нас не вспоминали. F F F В зеркале тоже кто-то живет. Цыкает зубом, что-то жует, Где-то над полом невидимым реет, Надо сказать, потихоньку стареет. То вдруг он глянет из-за обреза С неодобреньем — не без интереса, То напевает порой по утрам: "Трам-пара-ри-там, трам-пара-рам".
