МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ Все довольно спонтанно получилось. У Газманова, как известно, скоро концерты, и на их подготовку уходит практически все свободное время. Соответственно возможность встречи сведена к минимуму. —Вы где сейчас? — спросил Олег по телефону. — В редакции? Отлично! За полчаса до меня доберетесь, только не опаздывайте... В Серебряном бору царят покой и умиротворение. В воздухе зависла тишина. Под ногами снежок хрустит. Одним словом, мороз и солнце — день чудесный. Вот, думаю, оглядываясь по сторонам, теперь понятно, где нужно сочинять песни, — лучшей обстановки для творчества представить просто невозможно. До этого я Газманова только на сцене видел или по телевизору. В который раз поражаюсь: до чего же меняет людей домашняя обстановка! На сцене Газманов бойкий, юркий, заведенный. Дома — тихий, спокойный, умиротворенный. Поначалу даже показалось, что и не Газманов вовсе, а случайный постоялец, который до боли кого-то напоминает. И еще: у автора и исполнителя бессчетного количества шлягеров очень грустные глаза. Впрочем, возможно, мне это только показалось... -Олег, вы уже не первый год на сцене. Не устали, если честно? — У меня есть такие стихи: "Режиссеры в монтажных препарируют чувства. Быть все время веселым — это все-таки грустно..." У меня образ очень веселого, радостного человека. При этом во времени все мои чувства, и веселые, и грустные, распределяются примерно одинаково. Дело в том, что есть некая высокая планка и нужно все время стремиться быть выше ее. По крайней мере не опускаться вниз. Мне в этом смысле пока везет. Даже если я и отваживаюсь на какие-нибудь эксперименты, то они мне сходят с рук. — Так что же вы время от времени впадаете в депрессию? — Это уж больно крайнее состояние. Плохо то, что я не хожу на работу, как поступает практически любой человек. Возьмем рядового чиновника — его день строго распланирован. Там есть время и на работу, и на обед, и на отдых. А я сам себя постоянно нагружаю: сочиняю стихи, музыку... Поэтому отдыха в полном объеме у меня, как правило, не бывает. Даже по праздникам: все отдыхают, а я выступаю. — И каковы последствия? — Без последствий здесь не обойтись, но мне очень повезло с организмом. Несмотря на различные экстремальные ситуации, на пищу, которую я в него забрасываю, он по-прежнему держится. Тут очень забавно получилось: я почти двадцать лет не делал никаких медицинских анализов, а недавно прошел по врачам, и выяснилось, что состояние моего организма лет на пятнадцать моложе, чем, по идее, должно быть. Так что, с одной стороны, мне порой действительно бывает крайне тяжело, а с другой — моя постоянная занятость, гастроли, поездки, встречи, одним словом, насыщенная событиями жизнь безусловно идет на пользу. — Сегодня какой у вас настрой? — Хочется побыстрее провести концерты и куда-нибудь уехать. Как все обычно происходит? Если моя команда чувствует, что я готов всех покусать, меня, чуть ли не силой, отправляют в отпуск. В песне "Морячка" есть такие строчки: "Дома долго мне нельзя, сердце просится в моря, посмотреть, как в океане начинается заря. Но как только горизонт пеной берег зачеркнет, меня снова тянет к дому, снова порт меня зовет". В этом смысле гастрольная жизнь похожа на морскую. И наоборот. В этой ситуации годы летят со страшной скоростью. Один раз оглянулся — пять лет прошло, в другой раз — десять... — Не страшно? Так ведь и жизнь стороной пройдет... — Я думал об этом... Мне не страшно, потому что те слова и мелодии, которые я сочинил, сделаны от чистого сердца. Я под каждой песней могу с чистой совестью подписаться. Понимаете, очень сложно рассуждать на тему "А что останется после тебя?". На этот вопрос нет однозначного ответа. Но в одном я уверен: что-то хорошее останется непременно. Если верить письмам, которые приходят — я своей музыкой многим помог. — Письма вы храните? — Да вон у меня здоровый такой ящик — их там тонны полторы! Ну не могу же я их выбросить, как это так?! Люди писали, а я их на помойку?! — Если люди к вам так благожелательно настроены, то почему у вас на улице бегает такая злая собачка? От кого она вас охраняет? — Это не злая собачка, а мой друг. Немецкая овчарка по имени Корби. Мне его подарили восемь лет назад. А функция его действительно простая — охранять участок. Но вне территории он ведет себя довольно спокойно. — А настоящая личная охрана у вас есть? — Нет. Я даже никогда об этом не задумывался. От дураков мы и так отобьемся, а больше я ничего такого не делал, чтобы мной киллеры занимались. — Вопрос, как мне кажется, изрядно замусоленный. Почему вы не в Москве живете, а как бы чуть в стороне, на природе? Вам нравится чувствовать себя отшельником? — Меня нельзя в городе держать...(смеется). Представляете, жил бы я в многоквартирном доме. Я работаю, у меня музыка постоянно играет. Нет уж. Такого соседа, как я, никому не пожелаю! — Ваша студия, как я успел заметить, оборудована жутко навороченной техникой. Вам не кажется, что все эти компьютеры и синтезаторы убивают в музыке первородное начало? — Нет, я так не думаю. Музыка, конечно, меняется с годами, но по-другому и быть не может. Если раньше можно было исполнять серенаду под окном любимой девушки, аккомпанируя себе на гитаре, то сегодня вас просто никто не услышит из-за шума машин. По темпу музыки вообще можно судить, как ускоряется человечество. Если раньше оптимальный темп составлял 120 ударов в минуту, то сегодня, например, нормальный темп дискотеки — это 140 ударов. — Опять же к вопросу о музыке. Я как-то слышал, что якобы вы никогда ничего не сочиняете. Просто на вас работает целая группа музыкантов и поэтов... — Откровенно говоря, я такую версию впервые слышу. И стихи, и музыка — все мое. — Давайте поговорим о ваших концертах. У вас скоро выступления в зале "Россия". Сложно такие мероприятия организовать? — Работы фантастически много! Начиная от постоянных репетиций, аранжировок, заканчивая обустройством сцены. У меня будет оркестр, военный хор, балет... На концертах "Господа офицеры-99" на сцене со мной работало порядка 250 человек. — Сколько времени уходит на подготовку таких выступлений? — Вся жизнь. — Концерты приносят хороший заработок? — Большие концерты всегда убыточны. Постановочная часть, включая рекламные ролики, оплату артистам, декорации, в результате съедает практически всю прибыль. Поэтому деньги в основном зарабатываются на других выступлениях. А здесь? Для этого нужно повышать стоимость билетов, а этого мы себе позволить не можем. — Вы знаете, сколько стоит билет на ваш концерт? — Да, знаю. Есть две категории билетов. Первая — очень дорогая, но люди, которые их покупают, могут себе это позволить. А есть категория билетов по более низким ценам, для людей со средним и малым достатком. — Тем не менее вы финансово обеспеченный человек? — Сегодня я человек материально независимый. Откровенно говоря, сомневаюсь, что у нас есть такие люди, которые могут себе позволить не думать о завтрашнем дне. Мне лично и некоторым моим коллегам повезло еще в том, что мы довольно долгое время поддерживаем свою популярность. А обычно ведь как бывает? Человек быстро взлетает и быстро опускается. Поверьте мне: за короткий промежуток времени в нашем шоу-бизнесе заработать на счастливое будущее практически невозможно. — То есть пока вам везет? — Мне не повезло — я работаю... (смеется). — Вопрос в лоб: вы жадный до денег? — Что значил жадный? Деньги, это независимость. Мне сегодня на все хватает. А если бы у меня денег было раз в пятьдесят больше, чем есть сейчас, то я бы вложил их в свое дело. Снял бы видеоклип, купил бы новое оборудование в студию, и еще смог бы продюсировать кого-нибудь из молодых. — Хорошо, давайте оставим деньги в покое. Скажите, а ваш сын примет участие в предстоящих концертах? — Да, я его пригласил, и он согласился. — На коммерческой основе? — Конечно! Я считаю, что за работу надо платить. У нас, например, летом было несколько концертов, за которые Родион, сам того не ожидая, получил зарплату. — Как вы думаете, Родион поет по привычке или ему это действительно нравится? — Думаю, что нравится. Он недавно попросил меня найти ему преподавателя по постановке голоса. Будет он петь или не будет — в любом случае занятия даром не пройдут. — Ваше имя ему помогает в творчестве? — Если он основательно будет заниматься своей творческой карьерой, то моя фамилия будет ему мешать. Нас всегда будут сравнивать. Его же маленьким многие помнят, а он сейчас совсем другой. И голос у него другой... — Олег, у меня есть один довольно провокационный вопрос. Может быть, я и ошибаюсь, но практически на всех ваших фотографиях отсутствуют представительницы прекрасного пола. Почему? — Я артист, и воспринимать меня надо как артиста. Моя личная жизнь — только моя личная жизнь. Я нормальный, здоровый мужчина, а что касается каких-то скандалов, слухов или сплетен, то мне это просто не интересно. Это удел голливудских звезд, да и многих отечественных, которые копируют западную модель шоу-бизнеса. — Вы верите в судьбу? — Знаете, я еще школьником, помню, попробовал как-то поэкспериментировать. Ходил в школу и три дня пропускал перед собой черного кота, а потом три дня не пропускал. Разницы абсолютно никакой! Похоже, что все это зависит от того, даем мы себе установку или не даем. А это уже проявление слабости... — Какие у вас отношения с наркотиками? Это ведь тоже своего рода слабость... — Мне не нужен допинг. Наличие на моих концертах большого количества зрителей меня возбуждает так, как не удастся никаким наркотикам. А еще я сильно возбуждаюсь от красивых женщин, которых очень много в нашем государстве. Когда я их вижу в зале, мне вообще легко. Алкоголь? А почему бы и нет? С друзьями, по праздникам... Мой организм принимает определенное количество алкоголя без особых последствий. Вообще меня очень радует, что многие мои друзья, бизнесмены, чиновники, в свое время бросили пить. Или если пьют, то очень немного... Раньше-то, при социализме, пили от безысходности... А сегодня у многих на первом месте стоит спорт. Значит, есть надежда... — Говоря про чиновников, вы имеете в виду Лужкова? — Я не имел в виду конкретно его. Хотя Юрий Михайлович действительно не пьет. Я вам скажу, что при такой занятости, как у него, его энергии и воле могут многие молодые люди позавидовать. Он же и в футбол играет, и в теннис и на лошадях... Он даже мед сам делает! — А вы пробовали его мед? — Да, пробовал. Вообще-то я не специалист по этой части, но мне понравилось. — Давайте еще о рабочих делах. Поприще никогда не хотели сменить? В кино уйти, в театр? — Я ведь не один работаю, а с очень большой командой. Получается, что я за них в ответе: что они будут делать, если я уйду? И это даже не контрактные обязательства, а моральные. Работать в кино? Это же разовая работа, а кинорынок у нас слаб. А что касается театра, то я не уверен в своих возможностях. Зачем мне идти на театральную сцену, если там работают потрясающие артисты? Лучше я буду заниматься тем, что у меня получается. Если уж и говорить о глобальных проектах, то мне бы хотелось устроить музыкальный фестиваль "Господа офицеры". На нем будут исполняться патриотические песни, а здоровый патриотизм сегодня как никогда нужен нашей стране. А то российская ядерная кнопка здорово проржавела. Я не к тому, что на нее нужно нажимать. Упаси Бог! Просто пусть она будет в исправности. — Вы счастливый человек? — В данный момент нет. А вот когда пройдут концерты, то на короткое время, видимо, им стану...
