МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ Этого не может быть! Я в недоумении разглядывал стройные ряды серых плит с аккуратными медными табличками. Это были надгробия, вытесанные из внушительного размера кусков мертвых кораллов. Кладбище... Здесь? Среди солнца, цветущих деревьев и теплого голубого океана. Белая коралловая пыль делает улицы крохотного городка почти стерильными, как мука в коридорах пекарни. В приторный букет густых экваториальных ароматов вплетается свежий соленый ветерок с Индийского океана. Это Мале — административный центр "страны баунти" с гранитной набережной, домом правительства и национальным флагом. Здесь министры передвигаются на велосипедах, мальчишки в сувенирных лавках могут часами рассказывать о своих футбольных кумирах с последнего чемпионата мира, а случайные прохожие встречают белого человека неизменным приветствием — Good Morning, Sir! Шел шестой день моего пребывания на Мальдивах, когда я случайно набрел на старое кладбище. И мысль о том, что на этих счастливых островах люди, возможно, тоже умирают — стала откровением. Выдохнув, я провожаю взглядом стаю пузырей, похожих на слитки белого металла. Серебро углекислоты исчезает где-то очень высоко вверху. Дисплей компьютера на руке высвечивает 19 м. Это на 7 метров превышает разрешенную здесь глубину погружения без международного сертификата. Бросаю взгляд на инструктора. Возражений нет. Делаю выдох, задерживаю дыхание и опускаюсь еще на пару метров. Отношение к новичкам здесь довольно либеральное. Для двух голландцев и немолодого англичанина, лениво перебирающего ластами неподалеку, это уже третье погружение. Дайвинг, бывший до этого словом из кроссворда, стал захватывающей реальностью. Мы медленно обходим остров площадью в одну квадратную милю. Склоны конуса потухшего вулкана, превратившиеся некогда в буйный коралловый сад, переживают кризис среднего возраста. Гигантские окаменелости причудливых форм составляют скелет рифа. Его стена имеет сложный рельеф, изобилующий небольшими гротами и длинными выступами. Среди разноцветных губок, морских лилий и веток живых кораллов пасутся стаи рыб самых фантастических расцветок. Заложив руки за спину и неспешно работая ластами, мы парим над синей бездной, выстроившись в цепочку. Безмолвие нарушают лишь звуки собственного дыхания. В голове крутится разговор в дайв-центре перед погружением: — Что-нибудь не так? — Забыл оставить завещание, — я демонстрирую глубокую свежую ссадину от острого коралла — на случай свидания с акулами... — Они уже позавтракали, — инструктор смотрит на часы, — а ланч начнется через два часа, должны успеть. Голландцы натянуто улыбаются. — Основной закон океана — охотник всегда крупнее добычи. Большие акулы сюда не заплывают, — успокаивает дайв-инструктор, — еще вопросы есть? — Вопросов больше нет, — я отрываю взгляд от огромного шрама на его ноге. Мимо маски проносится тупорылая рыба-попугай — синяя с желтым отливом. Боковым зрением замечаю, что инструктор делает какие-то знаки. Подплыв ближе, вижу торчащую из расщелины, образующей небольшую пещеру, голову гигантской мурены. Длинное тело животного скрывается в каменном лабиринте, и лишь торчащий снизу хвост дает представление о ее размерах. Довольно крупный экземпляр — никак не меньше двух метров. Сердце начинает учащенно биться. Вспоминается, как в детстве мы пересказывали друг другу содержание какого-то фильма. В нем подводный хищник лихо расправился с аквалангистом. С тех пор я был убежден, что меню гигантской мурены обязательно включает в себя мясо ныряльщиков. Ее глаза похожи на человеческие. Они одновременно пугают и притягивают. У древних греков мурена считалась священным животным. Дайв-инструктор плавными движениями треплет и гладит монстра. На глазах мифическая полурыба-полузмея превращается в добродушного кокер-спаниеля. Следует приглашение попробовать. Протягиваю руку и касаюсь змеиной головы, делаю несколько осторожных движений пальцами. На ощупь это похоже на большой сушеный белый гриб, размоченный в холодной воде. Мурена, похоже, не испытывает удовольствия и делает попытку убрать голову. Она широко раскрывает пасть, обнажая острые зубы и мускулистую глотку с отвратительными змеиными гландами. Успех требует закрепления. Пристально глядя в холодные глаза, я делаю несколько решительных движений. Хищник почти приручен. Во всяком случае, позволяет потрепать себя за холку. Аттракцион заканчивается благополучно. На прощание мурена дарит мне пронзительный взгляд пустых, почти человеческих глаз — бессовестный взгляд уголовника, готового действовать в любую секунду. Взгляд из страшной бездны первобытного Хаоса. Взгляд, заставляющий навсегда и безнадежно влюбиться в Океан... Морской трамвайчик — дхони (большая открытая лодка с навесом и мощным дизелем) — каждый день доставляет ныряльщиков и снаряжение к новым рифам. Океан преподносит сюрпризы, даря встречи с большими морскими черепахами, скатами и серыми рифовыми акулами. Что ни говори, а все же дайвинг — серьезная нагрузка. Организм, не приспособленный к жизни под водой, требует отдыха. Стоит хорошенько выспаться и провести один день на пляже. За зарослями цветущих деревьев с жесткими листьями спряталась лагуна мягко-голубого цвета, переходящего в почти молочный. Волны качают легчайшую взвесь белого кораллового песка. Устанавливаю шезлонг прямо в воде и удобно устраиваюсь в нем с книгой. Рядом на песке лежит тень огромной кокосовой пальмы. Время останавливается. Мимо пальцев ног в теплой воде снуют любопытные коралловые рыбы. А вдоль берега, распугивая крабов, фланируют скучающие мини-бикини-2000. Но сегодня вечером я отправляюсь на рыбалку. Огненный диск солнца, пересеченный зигзагами перистых облаков, похож на какой-то знакомый логотип. Океан изготовился проглотить коснувшееся его своим краем раскаленное светило. Покачиваясь на волнах, дхони принимает на борт желающих поучаствовать в вечерней рыбалке. До места четверть часа ходу. Хриплый от дешевого табака и моря босой туземец, с обезьяньей грацией ловко передвигаясь по качающейся лодке, раздает снасти. Похоже, в его брюки сзади заправлен длинный хвост. В ведре лежат нарезанные куски свежей рыбы. Плюю на наживку, и тяжелое грузило быстро уносит ее на дно. Мне по-кошачьи улыбается симпатичная итальянка в майке с большой белой надписью "CATCH THE SHARK". Вылитая Джульетта Мазина. Быстро темнеет. На противоположном борту раздаются аплодисменты. Первая рыбина тяжело плюхается на дощатую палубу. Леску немного сносит течением. На небе появляются первые звезды. Наступает время клева. Соседи вытаскивают еще несколько рыбин. Спокойно, мне обязательно повезет. Меняю наживку. Снова забрасываю. Жду. Вот оно! Леска натягивается. Чтобы подтянуть ее, требуется большое усилие. Килограмм на десять, не меньше. Вдруг — акула? В кровь вбрасывается изрядная порция адреналина. Леска глубоко врезается в ладони. Наматываю ее на кулак. Тяну что есть силы. Вся лодка пристально наблюдает за моими действиями. Сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки. Вдруг натяжение ослабевает, и я вытаскиваю из океана пустую леску. — Крючок зацепился за коралл, — объясняет туземец. Я и не собираюсь ему верить. От злости хочется оторвать ему хвост. Через четверть часа мне попадается наконец маленькая пучеглазая рыбешка. В советских гастрономах такую называли морским окунем. Моя добыча отправляется на палубу. Там в агонии уже бьется полтора десятка рыб. Океан ритмично раскачивает лодку. Вдалеке видны огни нашего острова. За моей спиной слышится плеск воды. Обернувшись, вижу белые буквы "CATCH THE SHARK" у самой воды. Джульетту Мазину скрутила морская болезнь, ее тошнит прямо за борт. В этот вечер больше ничего не клюнуло. Все. Пора возвращаться. Леска смотана. От обиды я готов разрыдаться. Большая тропическая луна бросает блик на циферблат часов. В квадратике календаря цифра "13"... — В следующий раз, парень, тебе обязательно повезет, — хриплый мальдивец похлопал меня по плечу и глубоко затянулся дешевой сигаретой. Так оно и вышло. Через день я возвращался на остров триумфатором. Больше трети общего улова было снято с моего крючка. Среди дюжины пойманных рыб было несколько по-настоящему крупных. Однако я до сих пор продолжаю верить, что в тот злополучный вечер от меня отвернулась Большая Удача. Безукоризненно одетый официант-туземец с лицом людоеда аккуратно раскладывает на моих коленях салфетку. — Чего бы вы желали выпить, сэр? Основное блюдо сегодня вечером — филе лобстера-гриль с ананасовым соусом, гарнир состоит из... — Пожалуй, беленького. — Неугодно ли выбрать? Я долго и придирчиво изучаю карту вин. В конце концов тыкаю пальцем наугад в середину списка. — Превосходный выбор, сэр. Узнав, что я из России, людоед делится впечатлениями об отдыхавшем на острове Жириновском. Потомок юриста обещал залить туземцев дешевой пресной водой из холодной России, долго рассуждал о будущем статусе Мальдивского архипелага и вроде бы выдал менеджеру отеля удостоверение члена ЛДПР. Правда, моющим сапоги в соленой воде лагуны замечен не был. Шутки шутками, но судьбой островов уже распорядилась природа. Постепенное повышение уровня Мирового океана не оставляет "стране баунти" шансов на выживание. В ближайшем столетии полторы тысячи островов вместе с кокосовыми пальмами и коралловым песком навсегда скроются под водой. Прекратит существование курорт с самым уникальным и разнообразным подводным миром. Плавая с маской и трубкой над коралловыми джунглями, я разглядываю риф "с высоты птичьего полета". От буйного разнообразия пестрит в глазах. Разноцветные рыбки самых причудливых форм порой кажутся безумной фантазией обкурившегося дизайнера. Я долго плыву над обрывом, вглядываясь в ультрамарин бесконечной бездны. Неожиданно внизу возникают два широких, параллельно движущихся силуэта. Я напрягаю зрение. Это игл-реи — орловые скаты. Одни из самых красивых обитателей Мирового океана. Неторопливо взмахивая мощными крыльями-плавниками, они, как привидения, "рука об руку" медленно парят в темно-синей глубине атолла. Я набираю полные легкие воздуха и стремительно ухожу вниз, по дороге несколько раз продувая уши. Толща воды сильно давит на виски. Опускаюсь еще ниже. Наконец я могу близко рассмотреть этих полутораметровых красавцев. Едва не задев меня длинными, как кнуты, хвостами, они исполняют петлю Нестерова. Их светло-серые в коричневую точку тела проходят рядом с моей маской. Я любуюсь игл-реями до последнего кубического сантиметра кислорода в легких, до звона в голове. После долгого и мучительного всплытия я теряю их из виду. Два фантома растворились, словно их и не было, унося на своих крыльях очарование и тайну Океана. И мне показалось, что если когда-то и существовал рай на земле, то он затонул где-то здесь, в теплых волнах Индийского океана.
