МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ Личная жизнь гения всегда представляет особый интерес. В ней, как в зеркале, отражаются все особенности его дарования. Личная жизнь Булгакова — не исключение. Три раза жениться — и всякий раз с надеждой, что это — навсегда... Первые две попытки доказывали ему, что счастье — невозможно. В третьем случае — оказалось приятное исключение. Но ненадолго. Вмешалась смерть. Жизнь - игра! Кто умрет в постели, кого расстреляют на Лубянке — знали только карты. Так же и с женами... Кто станет Королевой, кто — Дамой Пик, а кто — Дамой Сердца... За свою недолгую жизнь Михаил Афанасьевич Булгаков только два раза находил сокровище. Первый раз — кошелек с пятью рублями золотом, который он нашел на Крещатике, будучи еще гимназистом. И второй раз — "бриллиант" по имени Елена Сергеевна. Если это и было "сокровище", то самых необычных размеров. Она была женой бравого комдива Красной Армии Евгения Александровича Шиловского. А началось все неожиданно — в Москве конца 20-х годов. Столица молодого государства тех лет поражала воображение поэтов. Все в ней было перевернуто вверх тормашками. Вчерашний прапорщик командовал дивизией, а недавние кухаркины дети управляли государством. В городе практически не осталось прежних героев. В нем рождались и умирали только "красные богатыри". Каждого умершего трагической смертью обожествляли и помещали в пантеон "красных богов". В моду вошли странные имена: например, Нинеля. Вроде ничем не примечательное имя, но только на первый взгляд. Прочитанное с конца, оно означало "я — Ленин". Мир в самом деле перевернулся с ног на голову. В "эпицентр сдвига" стекались профессионалы всех мастей: авантюристы, поэты, разбойники и авангардисты. Каждый мечтал прославиться и стать новым "божком". Именно тогда, в начале 20-х годов, в Москве появился Михаил Булгаков. Был он странен и резко выделялся из всей писательской братии своим внешним видом. Фрондерствующим, что ли. Он, один из немногих, не выносил "революционной" пролетарской одежды. Самой заметной частью его гардероба была длиннополая "старорежимная" меховая шуба, в которой он, полный достоинства, и в жару, и в холод ходил по Москве. Иной раз он брал ее на руки, как женщину, и всегда носил с собой, боясь, что ее украдут. Это было время необычных форм проявления любви. В Москве в умах интеллигенции и на собраниях царствовал Троцкий. Троцкий был везде: на фабриках и заводах, в столовых, в кабинетах и даже на столах и тумбочках. Черный, бронзовый, белый, гипсовый, костяной, даже из карамели и воска. Его популярности мог противостоять лишь Ленин — в виде огромного, знаменитого на всю Москву цветника. Точнее было бы назвать его цветочным портретом Ленина. Вертикально поставленный, чуть наклонный двускатный щит, обложенный землей, и на одном скате из различных цветов и дерна — громадный Ленин до пояса. На противоположном скате — отрывок из его речи, выложенный из анютиных глазок. В Москву Булгаков приехал с первой женой — Татьяной Николаевной Булгаковой-Лаппа, с которой он прожил в браке 11 лет. Что можно про нее сказать? Во Владикавказе, когда Михаил Афанасьевич умирал от тифа, Тася пошла на "последнюю жертву" — продала их обручальные кольца. Затем терпеливо сносила тяжесть общения с Михаилом Афанасьевичем, пытаясь излечить его от пристрастия к морфию. Она выходила замуж за не известного никому земского врача, очень быстро превратившегося в Москве в модного литератора. Собственно говоря, эта "слава" и развела их. Выяснилось, что Татьяна Николаевна абсолютно не соответствует "образу писательской жены". Это было время стремительного успеха Булгакова. Одна за другой печатались его повести: "Роковые яйца", "Собачье сердце" и многое другое. В свет вышел его скандальный, в чем-то биографический, роман о наркомане. Среди друзей Булгакова появились Валентин Катаев, Илья Ильф, "трудовой граф" Алексей Толстой. В узком писательском мирке стремительно вспыхивали и гасли "литературные романы". Так, например, Валентин Катаев до беспамятства влюбился в сестру Булгакова — Елену (выведенную в "Днях Турбиных" под этим же именем), и даже хотел на ней жениться. Браку помешал сам Булгаков. "Нужно иметь средства, чтобы жениться", — резонно говорил он Катаеву. Однако когда сам попал в аналогичную ситуацию, то моментально забыл о своем "материальном принципе". С первой славой, пришедшей как продажная женщина, слишком быстро и неожиданно, было сложно справиться. Внимание Михаила Афанасьевича стали привлекать женщины. Жизнь с первой женой, которая знала его "обычным Мишей", стала казаться ему скучной и пресной. В этот момент из Берлина приехал критик, писатель Василевский, с забавным псевдонимом Не-Буква. С ним вместе из Берлина приехала уж неизвестно какая по счету жена — Любовь Евгеньевна. Неглупая практичная женщина, много испытавшая на своем веку, открыто говорившая, что "оставила в Германии свою любовь". Кто-то из друзей Булгакова сказал о ней, что на мужчин она смотрит, как на дичь. И тут как раз ей под руку подвернулся Булгаков. Любовь Евгеньевна хорошо знала психологию испытавших успех литераторов, а тем более таких — убедившихся в своей гениальности, и в этом смысле была полной противоположностью первой жене Булгакова — Тасе. Роман протекал бурно. За два-три месяца с Татьяной Николаевной все было кончено. Старые друзья, которые хорошо знали и любили Татьяну Николаевну, отпали сами собой. Первые годы жизни Булгакова с Любовью Евгеньевной были сплошным счастьем. Во МХАТе были поставлены "Дни Турбиных", в Вахтанговском театре — "Зойкина квартира", и счастье казалось незыблемым. Однако к концу 20-х годов его положение видного советского писателя сильно пошатнулось. Его главные произведения не вписывались в идеологию пролетарского общества. Он все чаще пребывал в унынии. Все чаще он стал уходить из дому. Отношения с женой зашли в тупик. В 1929 году Булгаков был приглашен в дом знаменитого комдива Уборевича, расстрелянного позднее в годы репрессий. Дом Уборевичей представлял собой советский вариант светских салонов. Здесь устраивались литературные вечера, встречались люди искусства. Сам комдив не был чужд "изящному", любил помузицировать, несмотря на протесты жены, которая считала, что ему медведь на ухо наступил. Жена Уборевича дружила с Ольгой Бокшанской — личной секретаршей Владимира Ивановича Немировича-Данченко, его тайной возлюбленной. Как-то она уговорила привести в дом к Уборевичу модного тогда драматурга Булгакова. Михаил Афанасьевич пришел не один, а с женой — меланхоличной Любовью Евгеньевной. Очень скоро Булгаков как бы забыл о ее присутствии. Обилие женщин подействовало на него как наркотик. Он был в особенном ударе. Рассмешил всех презабавной историей о том, как однажды поехал кататься на лыжах, а его жена — на лошади. Вдруг у него сломались палки, и он готов был отказаться от прогулки, а Любовь Евгеньевна не растерялась, велела ему схватиться за лошадиный хвост... и пустила лошадь в галоп. Так они и мчались, приводя встречных в изумление странным гибридом всадницы и лыжника. Рассказ его произвел уморительное впечатление. Женщины смеялись до слез. Среди веселых дам выделялась одна. Булгаков спросил: "Кто это такая?" Ему ответили, что это знакомая хозяйки дома — некая Елена Сергеевна, сестра любовницы Немировича-Данченко. Сама Елена Сергеевна была замужем за начальником штаба Московского военного округа Евгением Александровичем Шиловским. Это был второй муж Елены Сергеевны, сменивший знаменитого анархиста Юрия Неелова — сына легендарного героя многочисленных анекдотов артиста Мамонта Дальского. С Нееловым она прожила три года и разошлась при довольно странных обстоятельствах. Впрочем, это было и к лучшему. Постепенно из союзников большевиков анархисты превратились в их врагов. И не разведись она с одним из их лидеров, кто знает, что бы с ней стало... А потом она повстречала бывшего воспитанника кадетского корпуса, капитана Шиловского. Сразу после революции он перешел на сторону большевиков и быстро сделал карьеру. В те годы военные были элитой советского общества. В доме Шиловских жили няня и гувернантка, которая обучала двоих детей Шиловских немецкому языку. Как большому чину Шиловскому дали огромную по тем временам квартиру. Добрый муж тут же предложил сестре своей жены — Ольге (той самой секретарше Немировича-Данченко) переехать жить к ним. Так они и жили втроем — дружной семьей. Собственно, именно Ольга рассказала Елене о Булгакове, о том, как он необыкновенно красив и талантлив. Булгаков и Шиловский разнились, как лед и пламень. Первый легко пленял своим воображением. Второй — подавлял своей скукой. По сути, он был очень удобным "пеналом", в котором было тепло, уютно, но очень тесно. А душе Елены Сергеевны так хотелось чего-то большего. По всей видимости, это и привело ее в объятия Булгакова. Они встречались во МХАТе — у сестры Елены Сергеевны, ходили в ресторан, укрываясь под личиной дружбы. Михаил Афанасьевич со своей женой Любой стали бывать в доме Шиловских. Шиловские бывали у Булгаковых. Как будто все складывалось хорошо. "Это была быстрая, во всяком случае, с моей стороны — любовь", — говорила Елена Сергеевна. Ее муж ни о чем не подозревал. Бывшему кадету нравился булгаковский роман "Белая гвардия". Оба к тому же были страстные бильярдисты и частенько разыгрывали партии. Самая большая проблема — общение влюбленных друг с другом. Постоянно приходилось скрывать свои чувства и соблюдать осторожность. Как-то Булгаков подарил Елене Сергеевне вышедший в Париже томик "Белой гвардии" с двусмысленной надписью: "Милой Елене Сергеевне, тонкой и снисходительной ценительнице. Михаил Булгаков. 7.12.29 года". Но ниже подписал: "Мама" очень любит и уважает Вас..." Кого Булгаков назвал "мамой", догадаться было нетрудно. Естественно, Елена Сергеевна испугалась такой откровенности и спрятала эту книгу подальше от мужа. Близкие друзья Булгакова почувствовали, что с Мишей что-то происходит. Гениальный Николай Робертович Эрдман — большой друг Булгакова и страстный охотник до бильярда — как-то с намеком (видимо, желая подчеркнуть, что ему что-то известно) подарил Михаилу Афанасьевичу шуточную анкету для желающих сочетаться браком. Уникальный документ стоит того, чтобы его привести целиком. "Анкета для желающих сочетаться 1. Имя. Отчество. Фамилия. 2. Пол (мужской, женский). Мужской подчеркнуть. 3. Точный возраст, приблизительно и до. 4. Ваше национальное меньшинство. 5. Здоровы ли вы, и если "нет", то чем. 6. Сильно ли вы желаете вступить в брак, и если "да", то не было ли у вас в роду сумасшедших? 7. Учились ли вы где-нибудь, и если "нет", то не преподаете ли где-нибудь? 8. Как вы смотрите на женщину: как товарищ на товарища, как самец на самку, как товарищ на самку или как самец на товарища?" Эту шуточную анкету получили и Булгаков, и Елена Сергеевна. Михаила Афанасьевича стала тяготить "конспирация", "явочные квартиры" и т.д. Вскоре он прислал Елене Сергеевне второй томик "Белой гвардии" с зашифрованной надписью: "Милая, милая Лена..." Ниже следовала приписка: "...Это не рядовое явление"... А рядом с титульным листом вклеил свою фотографию — на память. Однажды Любовь Евгеньевна с удивлением обнаружила у них в доме Елену Сергеевну, которая пояснила, что приехала к Михаилу Афанасьевичу работать. В самом деле, обладая четким, почти каллиграфическим почерком, она становится стенографисткой-машинисткой при Булгакове. Мужу она говорит, что работает с театром, а на самом деле перевозит к Булгакову свой "Ундервуд" и печатает под диктовку Булгакова новую пьесу "Кабала святош". Однако пьесу запрещают к постановке во МХАТе. Булгаков в отчаянии. Начинаются травля и нападки. Именно тогда он пишет письмо правительству, в котором просит, чтобы его отпустили за границу, уж если не дают работать... Маленький нюанс — писатель просит отпустить его за границу с женой Любовью, но печатает письмо правительству Елена Сергеевна, и на почту они его относят вместе. Любови Евгеньевне требуются огромные усилия, чтобы делать вид, будто все происходящее — это нормальные отношения в среде советской интеллигенции... Однажды в его квартире раздался звонок. К телефону подошла жена. Спросили Булгакова. Любовь Евгеньевна подозвала мужа к телефону, а сама занялась домашними делами. В этот момент Михаил Афанасьевич громко и нервно крикнул ей: "Любаша!!!" Жена опрометью бросилась к телефону, схватила отводные наушники. В трубке она услышала голос с явным акцентом: — Здравствуйте, товарищ Булгаков. Булгаков замер. В то время часто случались розыгрыши по телефону. Но представить себе, что можно пародировать голос ЭТОГО человека, было просто невозможно. — Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, — наконец выдавил из себя Булгаков. — Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. А может быть, правда, что вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели? Булгаков настолько не ожидал этого вопроса, что растерялся. — Мне кажется, что русский писатель не может жить вне родины. Ответ Сталину понравился. — Вы правы. Мы тоже так думаем. Вы где хотите работать? В Художественном театре? — Да, я хотел бы именно там. Но мне в этом отказали. — А вы подайте туда заявление снова. Мне кажется, что на этот раз они не откажут. И Сталин повесил трубку. Этот разговор спас Булгакову жизнь. МХАТ, "как и думал Сталин", почему-то не стал отказывать Булгакову в работе, и его зачислили в штат театра. Мастер воспрянул духом. Возможно, что в пылу эйфории, после разговора со Сталиным, расслабился. Допустил промашку: подарил Елене книгу с почти откровенной надписью "Я вас ... (нужное слово пропустил и сразу поставил подпись) М.Б." Как водится, муж был последний, кто узнал эту новость. Возможно, ему в руки попала книга с этой надписью, возможно, кто-то из "добрых людей" все рассказал. Недоброжелателей у этого "красивого и бурного романа" хватало. Во всяком случае, операция "возмездие" была проведена по всем правилам стратегии и тактики. Неожиданным звонком по телефону Шиловский вызвал к себе Булгакова. В тот момент в доме находилась Елена Сергеевна. Последовала безобразная сцена. Говорят, что Шиловский выхватил револьвер и хотел пристрелить Булгакова. Елена Сергеевна якобы закрыла Михаила Афанасьевича грудью с криком: "Тогда уж лучше нас двоих"... Но Булгаков испугался. Не знаю, в каких словах и как, но он отрекся от своей любви. Вероятно, чтобы не погибнуть, ему пришлось прямо в присутствии Елены согласиться на все требования Шиловского. Разъяренный муж потребовал, чтобы Булгаков и Елена перестали встречаться и созваниваться. Более того, он даже запретил Елене гулять одной без сопровождения. У Булгакова на нервной почве началась агорафобия — страх открытого пространства. Он стал бояться ходить по улицам, и только гипноз помог ему в дальнейшем справиться с этим недугом. Опозоренный и униженный, он был вынужден вернуться к "старой" Любови. Та реагировала неадекватно. Моментально распространила среди своих подруг весть о том, что на самом деле у нее тоже роман, с одним генералом, который служит в Маньчжурии, и что это она первая изменила Михаилу Афанасьевичу. Полтора года Елена Сергеевна находилась под домашним арестом. Не выходила в люди без Евгения Александровича. Заперлась в своей комнате, как в раковине. А через полтора года пришла радостная весть. Пьесу Булгакова "Дни Турбиных" собрались возобновить во МХАТе. Булгаков опять стал нужным и обласканным. Видимо, подействовал разговор со Сталиным. Как-то невзначай Ольга обмолвилась, что во МХАТе — новая премьера. Не уточнила какая. Предложила сходить. Строгий генерал Евгений Александрович согласился отпустить жену одну — без провожатых. И вот именно в театре они снова "случайно" встретились с Михаилом Афанасьевичем. Тот сразу же признался в любви. "Я вас по-прежнему люблю", — сказал он ей. "А я — вас", — ответила Елена Сергеевна. По всей видимости, это стало минутой реванша. После встречи Булгаков тут же пишет красному генералу письмо: мол, по просьбе Елены Сергеевны (специально оговорился, что нарушила клятву именно Елена) он с ней встретился, и они решили сообщить ему, что по-прежнему любят друг друга. Генералу некуда было деваться. Любовная лодка села на мель. P.S. Финал этой истории неожиданен. Генерал моментально согласился на развод с Еленой. Она стала свободна. Переехала к Михаилу Афанасьевичу, и они стали жить втроем: писатель, его пока еще жена и возлюбленная. Хоть и недолго, но жили такой "неудобной троицей". Причем Любовь Евгеньевна, впав в депрессию, всех уверяла, что живет со старым мужем только до тех пор, пока из Маньчжурии не приедет ее любовник — бравый красный комдив — и не заберет ее к себе. Естественно, что из Маньчжурии никакой бравый генерал за ней не приехал. Евгений Александрович тоже повел себя неожиданно. Позволил Елене забрать с собой младшего сына, а себе оставил старшего и ее сестру Ольгу. Потребовал, чтобы она оставалась с ним. Может быть, он решил одну сестру заменить другой? Это тайна. Но не исключено. В этих отношениях было все так запутано. Ольга жила в доме Шиловского до тех пор, пока он не сообщил ей, что скоро у него родится ребенок от другой женщины. Только тогда она переехала. И вся эта история закончилась в жизни, но перешла — в литературу. Елена Сергеевна превратилась в Маргариту, Булгаков — в Мастера. Вдвоем они прекрасно прожили отпущенные ему восемь лет жизни. Но даже после этого Мастер не оставлял Елены и приходил к ней в снах, и их роман продолжался.
