МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Про этого художника говорят как дурное, так и хорошее. Жизнь Никаса Сафронова подобна биографии какого-нибудь киношного авантюриста. Его первой женой была французская манекенщица, женщина со странностями, от которой он сбежал к толстушке парикмахерше, ставшей его любовницей. Та тоже была не лыком шита — безумно ревновала ко всем другим женщинам и время от времени дубасила художника и рвала его картины. Муж парикмахерши, в свою очередь, обещал его убить. В результате Никас сбежал от них обоих. Женился на итальянской фотомодели. От этого брака родился сын Стефан — самое совершенное из творений художника. Но и этот брак оказался недолговечным. Следующим увлечением Никаса стала Дайана Росс. С ней Никас носился на своих старых “Жигулях” по всей Москве. Знаменитая попсовая певица заявила собственному мужу и гостям: “Это мой Никас...” Именно Никас уговорил позировать обнаженной Елену Кореневу, позже — актрису Татьяну Васильеву. Он стремится доказать всему миру, что он змей-искуситель. Расскажи, как ты познакомился с Софи Лорен? — Это произошло в 89-м году. Нас свел Клаудио Лукини — директор журнала "Вог". Хотя моя первая встреча с Софи Лорен произошла задолго до этого, в моем родном городе Ульяновске, на помойке. Как-то в куче макулатуры перед школой я нашел обложку киношного журнала с дивным женским лицом. Вставил в рамку, повесил на стену. Оно мне очень нравилось. Только потом узнал, что это знаменитая итальянская актриса. И вот Клаудио Лукини много лет спустя меня с ней знакомит. Я провел с ней целую ночь. Мы уединились в какой-то комнате, я ей рассказывал, как с детства был ею увлечен. Она была настолько этим тронута, что даже прослезилась. В итоге я "проник" в нее. Это я про душу говорю. — Ну и какие ощущения после "проникновения"? — О-о, она оказалась очень чистым человеком. Я считаю, что у нас с ней были самые настоящие интимные отношения. Но не сексуальные. — А на каком языке вы разговаривали? — Я пытался на итальянском... А вообще, мы сбивались на язык чувств. Когда мы с ней расстались, я думал, что она меня больше не вспомнит. А потом спустя какое-то время вдруг раздался звонок в моей однокомнатной московской квартире. От растерянности я схватил бумагу и начал вырезать какие-то бумажные снежинки, украшать ими комнату, чтобы соответствовать богине, а она на это даже не обратила внимания. Вместе мы провели с ней целый вечер. В результате я написал ее портрет. — А за сколько ты продаешь свои картины? — Ну все зависит от ситуации. Могу продать и за 300 тысяч долларов, а могу и просто подарить. Ведь это не чудо, если ты делаешь кому-то подарок, а потом делают подарок тебе. — А с кем у тебя, кроме Софи Лорен, хорошие отношения? — С Бельмондо. Как-то пришел я к нему в Париже в театр, он был занят постановкой нового спектакля. Только я начал его рисовать, наброски сделал, как он встал, извинился и ушел. На ходу бросил, что встретится со мной завтра в студии. Однако не пришел. Я думал: наверное, он забыл, но через его помощников мне спустя два дня передали, что он вообще уехал в Лондон. В качестве образца для его портрета я использовал картину художника Аргунова "Женщина в кокошнике"... А у меня получился "Бельмондо в кокошнике". Мои друзья показали ему фотографию этой картины. Он, как ее увидел, рассердился, пообещал, что убьет меня, если когда-нибудь встретит. Я тут же им позвонил и передал, что рисовал не самого Бельмондо, и что картина назывется "Бабушка Бельмондо - родом из России". На что он принес фотографии всех его бабушек в доказательство, что они совершенно не похожи на то, что нарисовал я. А самое главное — как бы он хорошо ни относился к России, все его бабушки родом из Франции. После этого я подумал: хороший актер, а какой... "наивный". Позже этот портрет на одном из западных аукционов кто-то выкупил. Мне сказали, что это были люди Бельмондо. Позднее я познакомился с Пьером Ришаром. Рассказал ему об этой истории. Он, смеясь сказал, что Бельмондо купил двух собачек, завязал им на макушке банты и везде с ними ходит... гладит их постоянно. Нуриев тоже так делал. Может, у Бельмондо подсознательно та же ориентация заложена, что и у Нуриева, только он ее не реализовал... — А мечта Бельмондо исполнилась — он тебя побил все-таки? — Нет, у нас с ним в итоге восстановились отношения. Я ему подарил его портрет - реалистический, а Ришар мне в Париже — ящик вина, которое изготавливают на его виноградниках. Потом мы ездили по всем пригородам Парижа к друзьям Ришара, которые нас угощали вином. Я сравнивал их вино с вином Пьера. У Пьера было лучше. — А как тебе французские женщины? Существует расхожее мнение, что они все очень страшные. — Я с этим не согласен. Для меня все женщины — красивые независимо от того, кто они: китайки, или нанайки, или таитянки, или гаитянки, или якутянки... Я воспринимаю любую нацию, будь это гориллы или француженки, с точки зрения их канона красоты, а не своего. Я и к людям так отношусь. Всегда на портрете своего героя хочу видеть лучшее - то есть светлую сторону... — А черное вылезет само... — Вот именно. Человеку всегда нужно предварительно давать авансы. Мне рассказали историю, которая произошла с Валей Гафтом. Как-то он написал очень злую эпиграмму на одного своего знакомого поэта. Выходит он однажды на улицу и встречает этого известного деятеля, тот к нему кидается с распростертыми объятиями: "Валечка, я вчера был на твоем спектакле. Какой же ты гениальный актер!" Гафт ему говорит: "Подожди минутку". Помчался к себе в квартиру, разорвал эпиграмму, вернулся обратно и говорит: "А теперь продолжай". Вот какая сила доброго слова. — А какие он на тебя эпиграммы писал? — Знаешь, он написал на меня их штук пятнадцать... Про то, как я соблазнял английскую королеву, и про то, "как она возьмет меня в оборот"... Но я их все потерял. А Гафт их забыл... А новые - не написал... — А ты помнишь свою первую любовь? — Еще бы. В 17 лет я пробовал свои силы в Ростове, будучи студентом художественного училища, как мотогонщик. И вот, помню, к нам в секцию пришла женщина. Вернее, не женщина, даже не соображу, как назвать... Пегая, тощая, нос сливой. Ужас! Однажды она затащила меня в гости и попросту изнасиловала. Вскоре я понял, что не могу без нее. Мы прожили три года! Это было какое-то наваждение, безумие. Умолял ее выйти замуж. Она мне изменяла, я дико переживал. Резал из-за нее вены... — А как ты относишься к своим манекенщицам? — Я думаю, что вижу их насквозь, как будто рентгеном просвечиваю. Мне в Лондоне как-то предложили оформить один банк. Для этого потребовалась манекенщица. Мои английские друзья мне привели самую модную. Я стал ее рисовать, а она все время вертится — шрамы свои показывает, синяки, ссадины, порезы... Оказывается, ее любовником был Майк Тайсон. А у него, наверное, привычка над всеми женщинами измываться. У нее на теле про это было "написано"... как бы рукой, ногой, зубами Тайсона... Когда мы закончили работу - она ушла, но я уже не мог ее фигуру, "изрисованную" Тайсоном, вписать в свои орнаменты. Я к ее телу пририсовал сверху голову ее любовника, и получился его портрет. Очень правдоподобный. Знаменитый мужик с женским телом. — А Путина ты уже успел нарисовать? — Я написал его портрет. Теперь хочу ему подарить во время церемонии инаугурации. — Он что, тебе специально позировал? — Не совсем специально. Вначале я делал его наброски по телевизору. Потом этот портрет передали ему. — А когда ты с ним увиделся лично первый раз? — Когда Лужков устраивал открытие Гостиного двора, там был и Путин. Тогда я к нему подошел и сказал: "Владимир Владимирович, я вам уже подарил свой рисунок". А он мне ответил: "Да, я знаю. Но портрет не совсем похожий. Я же вам не позировал". Я ему ответил: "Я ловлю вас на слове, что когда-нибудь вы мне попозируете". И потом где бы я его ни встречал, я всегда пытался сделать его зарисовки. На "день рождения Христа" я был в храме и увидел там Путина с совершенно "новым" лицом — расслабленным, оно мне больше всего понравилось. Именно это лицо я решил сделать основой своего портрета. — Большой получился? — Ну где-то 130 см на 80. Я его нарисовал на фоне кожаного кресла, не помпезного, а строгого. Сзади вид Кремля и зеленая занавеска, которая перекрывает вторую часть заднего плана, — символ того, что мы не знаем, что нас ждет за время его правления. А когда писал его синий костюм, в качестве натурщика использовал самого себя. — Ты хотел ему польстить? — Я не льстец, просто я принципиально не хочу видеть в человеке отрицательное. — Как ты выбираешь свои модели? — Нутром... Если возникает какое-то желание... Наподобие эротического... Недавно встретил девушку из Таллина, художницу по цветам, икебанами занимается. У нее были такие бедра! Шириной в два метра. А талия — 40 сантиметров. Когда я ее увидел, чуть с ума не сошел. Если это и патология, то приятная патология. — А ты кто — эксгибиционист или вуаерист? — Я реалист. — Ты возбуждаешься, когда рисуешь свои модели? — Нет, я, когда рисую в натурном классе, холодный, как врач-гинеколог. Зато в перерыве... — А ты ходишь на нудистские пляжи? — Только если попадаю случайно. Вот когда я рисовал Монтсеррат Кабалье, я чувствовал себя в очень приподнятом состоянии духа, как будто в окружении десяти девушек... По-моему, я ее тоже возбуждал... — Это ненормально... — Я очень легко отношусь ко всяким извращениям. Если там есть искусство, если они в рамках творческого восприятия - я их принимаю. В 90-м году мне позвонили из Парижа и сказали, что хотят меня включить в антологию лучших эротических художников ХХ века. Я им ответил, что не считаю себя эротическим художником. Для меня четырехглазая женщина более эротична, чем обнаженная. — Как художник скажи мне, "как стать звездой"? — Надо оказаться в нужное время в нужном месте. Если сидеть на одном месте, никогда не встретишь Джека Николсона, Стинга, или Монтсеррат Кабалье. А раз ты рисуешь таких "интересных" людей, значит, автоматически становишься интересен и сам. — А кого ты рисовал обнаженным — из известных людей? — Ну, например, Таню Васильеву. — А ее муж? — Он был, конечно, против. Но она в итоге согласилась позировать мне обнаженной. — Как же вы познакомились? — Я ее много лет назад увидел по телевизору. Я даже не знал, что это Татьяна Васильева. Я просто увидел лицо очень красивой женщины. А потом случайно мы встретились. Я подошел к ней на одной тусовке, сказал: "Здравствуйте, я Никас Сафронов". Она сказала: "Здравствуйте". А я ей сдуру ляпнул: "Я бы с удовольствием нарисовал ваш портрет". Она отвернулась, подошла к своей американской подружке, стала говорить: "Какой-то художник просит меня ему позировать". Та спрашивает: "А как его зовут?" — "Никас Сафронов". — "О-о, Никас! Это гениальный художник, познакомь меня с ним". Васильева услышала такой лестный отзыв обо мне, и на следующий день была у меня в мастерской. Я с женщинами всегда смелый, а по отношению к ней был робкий. А потом мы с ней стали общаться, встречаться. Затем на какое-то время расстались, она вернулась к своему мужу, потом — снова ко мне, потом — окончательно развелась с мужем. Мне до сих пор кажется, что он испытывает ко мне какую-то неприязнь как к какому-то сопернику, хотя я себя таковым не считаю. — А с кем у тебя сложные отношения из "великих"? — Да вроде бы ни с кем... Я ведь уже говорил, что я в людях хочу видеть только "белое"... и всегда очень переживаю, когда про меня плохо говорят "мои друзья" или "уважаемые люди". Хотя иногда почему-то все-таки кто-то обижается... Вот сейчас мне очень обидно, что у меня сложные отношения с Никитой Михалковым, портрет которого я написал. Кто-то из журналистов писал, что у него ко мне какие-то ревностные чувства. На самом деле это не так. Я надеюсь, что я с ним когда-то примирюсь. Во всяком случае, я очень по этому поводу переживаю. Кстати, когда Софи Лорен была в Москве, я считал, что меня обязательно вырежут из новостного репортажа... В результате я попросил Сашу Абдулова подарить Софи Лорен картину от моего имени, что он и сделал. Правда, потом рассказывал, что это он познакомил меня с Софи. Людям свойственно какие-то детали путать... Так о чем это я?.. Про историю с картиной Софи... И вот мне сказали, что Софи Лорен меня ищет. "Где она находится?" — спросил я. "У Церетели", — ответили мне. Я бросился к нему. Он обрадовался, когда меня увидел. Правда, сказал, что Софи Лорен уже ушла, и тут же пригласил к себе за стол. Вскоре к нему приехал Никита Михалков, потом эта актриса, что поет "Пять минут, пять минут...", забыл, как ее зовут... Людмила Гурченко. Потом Стас Намин, Янковский, потом "цыплята табака" - Леонид Ярмольник и так далее, и так далее. Оказалось, что для Ярмольника и Якубовича нет места. Стас Намин на меня очень обиделся за то, что я якобы приперся и занял их места. На самом деле все было не так. Но в результате мне пришлось долго выяснять с ним отношения. Он мне говорил, что я хитрый, ловкач... Мне было это неприятно... Нет, я не люблю видеть в людях плохое... хотя это и звучит наивно...
