МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Издатель Юрий Семенец позвонил 1 апреля утром сестре. — Ты что, еще спишь? Иди быстрей, я занял очередь. Она спрашивает: — Какую очередь? — Ты что, газет не читаешь, телевизор не смотришь? Обмен денег! Меняют прежние — на "путинки". Во всех сберкассах толпы. Тащи все деньги, что есть, иначе пропадут! Она: — Да у меня не так и много. Можно сказать — совсем ничего. — Мне тогда помогай. У меня три мешка. В прихожей. Бери мужа и потащим! — Да зачем же ты их дома-то хранил? — Теперь сам жалею. Собирайтесь мигом: одна нога здесь, другая там. — А где твоя машина? — Сломалась. Не трать время на разговоры! — Бегу... Даже мысли не возникло, что ее разыгрывают. К эстонскому художнику Александру Эстеру приехал бизнесмен, который и до того заказывал ему картины. На этот раз задание было конкретным: к 8 марта живописец должен был исполнить композицию, которую бизнесмен схематично начертил на бумажке: толстая женщина в центре полотна, стрелочками были указаны детали, которые требовались, и пояснения тут же — "вид неопрятный", "волоса жидкие и сальные"... Такой должна была увидеть себя подруга коммерсанта в зеркале времени, если не прекратит разгульный образ жизни. Картина должна была называться: "8 марта 2010 года". За спиной героини, в окне, должен был маячить "Мерседес" с водруженной на него золотой короной — символ любви заказчика к непутевой красавице. Эстер все исполнил в точности и получил за халтурку скромную сумму. Бизнесмен же отправил подарок возлюбленной при помощи ДЧЛ — чтобы она получила картину аккурат к празднику. Однако на таможне полотно арестовали и отправили на экспертизу в Эрмитаж. Где художественную значимость воспитательного рисунка оценили аж в восемь тысяч немецких марок. Бизнесмен оплачивать взлетевшую таможенную пошлину отказывается, Александр Эстер горд такой экспертизой, а девушка, ничего не зная о воспитательных мерах, предпринятых по ее поводу, продолжает веселиться напропалую. Спокойствию надо учиться. Это — почти сеанс самовнушения. Когда говоришь себе: одно, второе, третье — не удалось, третье, четвертое, пятое — не сложилось, седьмое, восьмое, девятое — сорвалось, но ничего страшного, все еще образуется, это еще не окончательный крах, все еще может выправиться и наверняка выправится, еще остаются шансы, что наладится то-то и то-то, что повезет в том и другом. Да и вообще, что страшного произошло, если пока жив? Все может перемениться в одну минуту. Главное — держать себя в руках. Вот так и учатся спокойствию. Не тревожьтесь, даже слабое эхо истины не канет в безвестности — потому что все прослушивается и записывается на сверхчувствительную аппаратуру. Виллориба и Виллобаджа никак не могут отмыть деньги. Обращайтесь в "Бэнк оф Нью-Йорк"! Сны упрямы. И не похожи на кинофильмы — в том смысле, что сюжет и финал даже самых лучших лент искушенный зритель может предугадать, а сновидения развиваются по своей, не подчиняющейся разуму человека логике. Вы не хотите, чтобы что-то происходило, вы восстаете против свершающегося на ваших глазах и при вашем участии во сне, творящееся противоречит вашим привычкам и убеждениям — но сон не считается с этими вашими протестами и воззрениями. Ему надо вам показать то, что он должен вам показать. Зачем-то, для чего-то. Возможно, чтобы вы задумались. Истолковали увиденное. Насторожились. Приготовились. "Не торопись подниматься из постели, — говорил Расул Гамзатов. — Полежи и подумай о том, что тебе приснилось". Небесполезное занятие! Двое живут рядом, вместе. Слились, срослись за долгие годы так, что не разъединить. Но время и его разрушительная сила безжалостны. Вот один из двоих заболел. Поначалу не очень серьезно. Однако — это первый сигнал. И уже оба понимают, что между ними, в их дружном едином бытии пролегла трещина. Новая болезнь — на сей раз гораздо более тяжелая. И заканчивается безмятежное благополучие. А дальше — удар за ударом. Судьба крушит такое, казалось, надежное, незыблемое, счастливое существование. Приходит конец любви, заботе, наступает вообще конец земного пути. Безрадостный финал, какой бы прекрасной ни была предыдущая жизнь. Человек поскользнувшийся или споткнувшийся — непременно оглянется посмотреть, на чем он запнулся. Очень редкие люди идут вперед, не пытаясь выяснить, что было или едва не стало причиной заминки — банановая кожура, наледь, незамеченный порожек, неровность дороги... Какая, в сущности, разница, если неприятный отрезок пройден, счастливо преодолен? Два типа людей: любящих копаться в прошлом и выяснять, выявлять обстоятельства случившегося и собственные или чужие огрехи и ошибки, и те, кто непреклонно и целеустремленно идут вперед, не отягощая себя лишними размышлениями. Мудрость — это когда хватает ума (или интуиции) не навяливаться и не навязываться тем, кто тебя не любит. Мудрость — это умение промолчать, когда чувствуешь, что твоего высказывания не ждут. Мудрость — в постоянном ощущении себя лишним и временным всюду, где бы ни оказался.
