МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Начиная с конца 80-х годов в обиход россиян вошли слова "коррупция" и "мафия". Казалось, что уже нет ни одной организации или учреждения, сотрудники которых не вымогали бы взятки и не набивали бы собственные карманы за счет казенных денег. Коммерческие фирмы изначально закладывали в свои расходы статью на мзду, а бюджет верстался с учетом воровства госслужащих. Однако даже при этой повальной коррумпированности в России выделялись регионы, в которых продажность чиновников превосходила все мыслимые и немыслимые границы. Лучшим примером этому может служить Алтайский край. Некоторое время назад местная прокуратура и Управление федеральной службы безопасности решили положить этому конец. И что же получилось? По признанию контрразведчиков и следователей, они сами испугались плодов своего труда. Алтай превратился в одну большую зону. Обвинения в уголовных преступлениях были выдвинуты сотрудникам краевой администрации, руководству местной милиции, налоговой полиции, управления исполнения наказаний и прочее, и прочее, и прочее. Одним из самых громких алтайских "коррупционных" уголовных дел стало дело начальника краевого Управления внутренних дел Чернова. Вместе с ним в разряд обвиняемых попали замначальника УВД Сотников, начфин УВД Дивеев и еще 19 должностных лиц. Это дело, насчитывающее не один десяток томов, начинается такой фразой: "Дивеев, в период с 1993 по 1996 год, с использованием своего служебного полномочия, по предварительному сговору с группой лиц — начальником УВД Черновым, заместителем начальника УВД по тылу Сотниковым, начальником отдела исполнения краевого бюджета Комитета по финансам, налоговой и кредитной политике Администрации Алтайского края Помогаевой — путем неоднократных присвоений и растрат вверенных ему денежных средств, выделяемых УВД из краевого бюджета на содержание милиции общественной безопасности, похищал их в крупном размере, а также неоднократно злоупотреблял служебным положением..." Не правда ли, становится страшно? Ведь речь идет не о банальной взятке или воровстве бензина со служебной машины. Здесь существовал хорошо отлаженный механизм. Деньги, на которые должны были закупаться машины и форменное обмундирование для автоинспекции и патрульно-постовой службы, оседали в карманах милицейского начальства, а сержанты и лейтенанты не получали зарплату и влачили практически нищенское существование. Стоит отметить, что главный милиционер Алтая не забывал и о своих подчиненных. Естественно, не о младшем составе, а о нужных людях — полковниках да подполковниках из аппарата УВД. Так, в 1993 году по 1 миллиону рублей прилипло не только к рукам Чернова, Сотникова и Дивеева. Еще три десятка старших милицейских чинов получили по "лимону". Естественно, с такой "дележкой" Чернов был уверен — его не "заложит" никто из сотрудников управления. Схема милицейского обогащения была отлажена до мелочей. Во главе угла стояла знакомая алтайских пинкертонов из администрации края Лидочка Помогаева. Эта дама абсолютно спокойно подделала документ, по которому милиционеры получили беспроцентную ссуду по 1 миллиону рублей. Через некоторое время Помогаева родила на божий свет еще одну подделку. Этой бумагой беспроцентная ссуда была превращена в единовременную безвозмездную помощь. А в нашей стране, как говорится, без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек. Когда сотрудники ФСБ вскрыли эту преступную схему, то в их головах очень долго не могло уложиться, как более чем 30 миллионов рублей, выданных по поддельным документам, так никто и не хватился. Руководство же Алтайского УВД, успешно проведя первую "сделку" с краевым бюджетом, решило не останавливаться на достигнутом. Через несколько месяцев в милицейские карманы ушло еще 200 миллионов рублей. На этот раз в бумагах, умело "слепленных" Помогаевой, эти деньги были списаны на безвозмездную помощь застройщикам индивидуального жилья. По 6 миллионов получили лично Чернов, Сотников и Дивеев. Остальные деньги были поделены между еще 40 сотрудниками УВД Алтайского края — все они руководители структурных подразделений и работники аппарата управления. Дальше больше. Буквально через три месяца после первого жилищного транша милиционеры положили себе в карман еще 450 миллионов рублей. Так продолжалось до 1996 года. Всего из бюджета было украдено 688 миллионов рублей. По 27 "лимонов" положили себе в карман Чернов, Сотников и Дивеев. Что же до Помогаевой, то она также неплохо погрела руки на милицейских деньгах. По ее большой просьбе главный милицейский финансист Алтая перечислил на счета трех коммерческих фирм 500 миллионов рублей. Но не подумайте, что в ход пошли украденные им государственные деньги. Дивеев отдал те средства, на которые должен был жить рядовой состав милиции общественной безопасности. Именно за это и ухватились потом следователи, ведущие это дело. Обвинения руководству Алтайского УВД и Лидии Помогаевой были предъявлены только в 1998 году. Все они были взяты под стражу. После этого началось самое интересное. Милиционеры, оставшиеся на свободе, не придумали ничего лучшего, как установить за одним из следователей, работающих по этому делу, наружное наблюдение. Несколько раз ему приходилось вытаскивать из машин, "висевших на хвосте" его "Жигулей", местных милиционеров. Кроме милиционеров в друзьях Лидии Помогаевой ходили и налоговые полицейские. Одному из налоговиков — майору Ребро — она попросту "сделала" квартиру. Жилплощадь майор присмотрел в доме, принадлежащем фирме "Алтекс". Квартирку оценили ни много ни мало в 230 миллионов рублей. Ребро недолго думая заключил с коммерсантами договор купли-продажи. Достать деньги он попросил Помогаеву. Для нее, вернее, для краевого бюджета, 230 "лимонов" проблемы не представляли. Помогаева, как и в случае с руководством Управления внутренних дел, не утруждала себя разрабатыванием хитроумных планов. В ход пошли обычный ксерокс и замазка для исправления грамматических ошибок. Так из одного распоряжения администрации края получилось совсем другое. 230 миллионов рублей ушли на счет местного военкомата, а оттуда — в коммерческую фирму "Алтекс". Затем Ребро прикинул, что такую же, как у "Алтекса", квартиру можно купить значительно дешевле. Он расторгнул договор с этой фирмой, предприниматели вернули ему деньги, и налоговый полицейский приобрел жилье в менее престижном районе города. Разница, естественно, легла в его карман. И как ни печально, случай этот далеко не единичный. К примеру, начальник Следственного отдела Управления федеральной службы налоговой полиции по Алтайскому краю Крохалев на 5 лет отправился на нары за то, что любил приторговывать вещественными доказательствами. Так, в апреле 1996 года он продал знакомым коммерсантам 17 с половиной тысяч бутылок фальсифицированной водки. Бизнесмены в долгу не остались. Крохалев же стал функционировать, как какой-нибудь ликеро-водочный завод. Вся изъятая им водка вскоре возвращалась на прилавки магазинов. В уголовные же дела ложились липовые протоколы об уничтожении алкогольной продукции... С не меньшим размахом воровали и работники алтайских исправительных учреждений. Крестным отцом тюремной мафии с 1997 года был начальник отдела тылового обеспечения ГУИН Министерства юстиции РФ по Алтайскому краю Геннадий Мельников. Этот деятель решил воспользоваться тем, что продукты в местные тюрьмы и СИЗО поставлялись по ценам, которые были ниже рыночных. В те времена на Алтае в моде был бартер. Менялись все, в том числе и предприниматели, снабжавшие продовольствием тюрьмы. Они выменивали продукты на полиэтиленовые мешки. Нередко их цена — скажем, на муку для заключенных — была ниже, чем у мукомолов. Мельникова никоим образом не устраивало такое положение дел, и он решил ввести свой собственный тюремный налог — 200 рублей на каждый килограмм муки. Эти деньги включались в стоимость продукции. После того как государство расплачивалось с коммерсантами за еду для заключенных, предприниматели отдавали деньги Мельникову. В выигрыше были все, кроме спецконтингента. Заключенные попросту недоедали. Глядя на начальника, воровали и подчиненные. Формы обогащения были весьма разнообразными. К примеру, начальник одной из барнаульских тюрем, расположенной в 9-м Заводском проезде, Анатолий Прохоров брал взятки радиотелефонами и музыкальными центрами. Он попросту сдал в аренду один из боксов на территории своей колонии. Алтайские бизнесмены, устроившие здесь склад, расплатились с ним радиотелефоном "Панасоник" и музыкальным центром "Сони". n n n Кстати, после своего ареста Мельников и Прохоров сидели в одной камере с одним из руководителей Банка России — начальником Главного управления строительства и материально-технического снабжения г-ном Капрановым. Задержание банкира алтайские следователи и контрразведчики проводили 9 июля 1999 года. Примечательно, что операция по его задержанию едва не превратилась в вооруженное столкновение с охранниками Центробанка. Капранова брали в здании медицинского центра Банка России на Севастопольском проспекте. Когда к зданию центра подъехал кортеж из автомобилей оперативников (группу захвата на эту акцию не брали: все-таки "клиент" — государственный чиновник высокого ранга, неудобно как-то; оказывается, зря), охранники отказались пропустить сотрудников Главного управления по борьбе с оргпреступностью, Управления ФСБ по Алтайскому краю и алтайской прокуратуры в здание. Ни наличие ордера на арест, ни заключение врачей о возможности содержания Капранова в камере не возымели должного эффекта. Переговоры с охранниками длились 6 часов. Сам же Капранов требовал связать его с руководством Центробанка и Генпрокуратуры, пытаясь запугать оперов фамилиями их начальства. Дело дошло до того, что сотрудники службы безопасности банка решили вызвать вооруженное подкрепление. Губоповцам не оставалось ничего другого, как вызвать по рации спецотряд быстрого реагирования. Когда руководитель банковской охраны услышал эти четыре буквы — СОБР, то понял, что отстоять проворовавшегося начальника главка ему не удастся. Капранов все-таки был арестован без применения силы. Обвинение ему предъявили по самой популярной сейчас на Алтае статье — взяточничество. Еще в 1994 году главный строитель Центробанка попросту продал барнаульской фирме "Контур-М", возглавляемой алтайским миллионером Малкиным, подряд на реконструкцию главного вычислительного центра Центробанка в столичном районе Тушино. На проведение работ в ГВЦ государство выделило 20 миллиардов рублей. Половина осела у Малкина. Ремонт же провели, как говорится, по остаточному принципу. Однако Малкин, отваливший Капранову 120 "лимонов" (35 тысяч долларов по тогдашнему курсу), проговорился об этом одному из своих коллег по строительному бизнесу. Об этом стало известно следователям. После этого прокуратура Алтайского края провела проверку ремонта. Даже невооруженным глазом было видно, что в вычислительный центр была вложена сумма значительно меньше выделенной. Вскоре Малкин был арестован. Он не стал отпираться и рассказал следователям о заключенной с Капрановым договоренности. Сама дача взятки была растянута на три с лишним года. В апреле 1994 года на имя Капранова в Алтай-банке был открыт счет, на который Малкиным было положено 10 миллионов рублей. Вклад Капранова периодически пополнялся. К июлю 1997 года здесь лежало уже 120 миллионов. 9 июля 1997 года один из руководителей Алтай-банка по доверенности, собственноручно написанной главным строителем Банка России, снял со счета все деньги. Именно то, что доверенность была написана рукой Капранова, и стало доказательством взятки. Недавно Алтайский краевой суд приговорил Капранова к трем с половиной годам лишения свободы. Взяткодатель же Малкин получил чуть меньше — три года. Любопытно, но во время суда над Капрановым защищать его в Барнаул приехали сотрудники 2-го главного управления Генерального штаба. В миру эта организация известна как Главное разведывательное управление. Так вот, гээрушники попытались представить банкира-взяточника чуть ли не спасителем России. Мол, если бы не он, то во времена первой чеченской войны Турция ввязалась бы в войну на стороне боевиков, и федеральным силам было бы несдобровать. До открытого выступления военных разведчиков в зале суда дело так и не дошло, но в кулуарах они вовсю рассказывали свою версию деяний Капранова. Приведем ее практически без изменений, так как она была рассказана корреспонденту "МК" одним из офицеров, кстати, носящих полковничьи погоны Главного разведуправления. Еще во времена своей службы в армии Капранов, который уволился в звании генерал-майора, занимался строительством режимных объектов для 2-го главка Генштаба. Однако его связи с разведкой были более тесными. Сняв с плеч погоны, Капранов устроился на работу в Центробанк. В это время все российские спецслужбы остались практически без финансирования. Это поставило под угрозу едва ли не все зарубежные операции. Центробанк же был идеальным источником для получения денег, ведь главный банк страны мог тратить средства практически безотчетно. Так что Капранов оказался на своем месте. Его час пробил в 1994 году. В это время Россия начала первую войну в Чечне. Турция открыто поддержала боевиков. Они залечивали полученные в боях раны на территории этого государства. Еще чуть-чуть, и Турция могла бы в полном объеме ввязаться в войну. России надо было переключить внимание руководства этого государства на другую проблему. На роль отвлекающего фактора лучше всего подходили курды. Они были готовы оказать России помощь, но небесплатно. Операция по их финансированию выглядела следующим образом. Капранов предоставил подряд на реконструкцию ГВЦ жуликоватому алтайскому бизнесмену Малкину. Вычислительный центр в то время был хорошо законсервированным долгостроем. Этот объект не могли сдать в эксплуатацию с 70-х годов. Стоит отметить, что "познакомили" Капранова и Малкина офицеры ГРУ. Благодарный Малкин открыл в своем банке счет на имя Капранова, которым пользовалась сестра главного строителя Центробанка, и уехал с полученным авансом в Голландию. Здесь те же сотрудники военной разведки свели Малкина с курдами. Те, в свою очередь, подставили его в одной из коммерческих сделок. Малкину пришлось отдать все свои денежки. Их курды впоследствии отработали по полной программе. Турции из-за внезапного всплеска их активности было уже не до Чечни. Операция ГРУ прошла вполне успешно. Все было бы хорошо, не вернись Малкин в Барнаул за своей недвижимостью стоимостью около миллиона долларов. Оставшись без средств к существованию, в 1997 году он приехал на Алтай, дабы распродать свои дома. Прокуратуре стали известны некоторые его прегрешения, и он был арестован. Всплыла история с деньгами на реконструкцию центробанковского объекта. Стало известно и то, что Малкин открыл банковский счет на имя Капранова. Главного строителя Центробанка задержали через два года после ареста Малкина — 9 июля 1999 года. Вскоре начался и суд. Во время заседания Капранов сказал одному из разоблачавших его свидетелей фразу: "Я перестал уважать вас как офицера". Еще бы, ведь могла всплыть правда об одной из секретных операций военной разведки. Да и Банк России отказался признавать Капранова взяточником. И не мудрено, ведь действовал он, что называется, в интересах государства. Однако алтайские служители Фемиды, на мой взгляд, поступили правильно, что не прислушались к словам сотрудников военной разведки. Как говорится, в зале суда нет места версиям. Все должно быть доказано, а любое высказывание подкрепляться фразой: том такой-то, страница такая-то. n n n Как ни прискорбно, но этот алтайский список взяточников и казнокрадов можно продолжать и продолжать. Кроме Капранова, руководства УВД и УИНа в подобных преступлениях были уличены и сотрудники налоговой полиции, начальник краевой ГИБДД и многие-многие другие. Вот уж действительно говорят, что Алтай — регион, не имеющий аналогов.
