МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ КОМЕДИИ Если вы еще не побывали на премьере спектакля "Койка", поставленного Андреем Соколовым по пьесе Андрея Яхонтова, если в вашей библиотеке еще нет сборника эссе Андрея Яхонтова "Коллекционер жизни" — приходите на праздник "МК" 25 июня в Лужники! Здесь, под вывеской "Дурацкая гостиная", вас будут ждать Андрей Яхонтов и его книги "Койка" и "Коллекционер жизни". Почему гостиная названа "дурацкой"? А потому что совсем скоро из печати выйдет новое — дополненное, исправленное и улучшенное — издание знаменитого романа Андрея Яхонтова "Учебник Жизни для Дураков". Дурацкая гостиная распахнет свои двери справа от центрального входа ровно в 11.00. Приходите! НЕДОРАЗВИТЫЙ Я слабо представляю, чем занимается моя жена. Она постоянно рассказывает мне о каких-то своих успехах или неурядицах на службе, то воспаряет от гордости, то жалуется, в деталях передает поступки и реплики сотрудников (которых я, по ее мнению, должен вполне хорошо знать — еще бы, столько о них талдычить!). Эти эпизоды, она считает, свидетельствуют о подлости или благородстве окружающих людей. Я слушаю ее внимательно, киваю, вставляю реплики типа: "Это победа!" или "Какой негодяй!" — в зависимости от интонации или оценки, которую жена сама придает своему повествованию, но, повторюсь, совершенно не понимаю, какого рода деятельности она себя посвятила. И во всем остальном у меня так. Не понимаю, чего хотят от меня родственники и сослуживцы. Чего добиваются. Я от них — ничего не хочу. Иногда я кажусь себе недоразвитым. Неполноценным. Да так оно, наверное, и есть. О ПИСАТЕЛЕ Ему разбили голову прикладом, и пока тело корчилось в судорогах, из раны вытекли на пыльный, грязный асфальт окровавленные роман и два рассказа. ЩАВЕЛЬ Муж и жена стоят на втором этаже дачи, возле окна. Наблюдают, как две старухи, согнувшись, собирают щавель в придорожной траве. МУЖ. Возмутительно! Пыль, выхлопные газы... Вся грязь на этот щавель летит... ЖЕНА. И собачка наша на него кропит... Постоянно. МУЖ. Да и соседские псы тоже... ЖЕНА. И ведь кто-то этот щавель купит. Кому-то они его всучат. Впарят. Люди такие доверчивые... Эти ведьмы их доверчивостью пользуются... МУЖ. Негодяйки! ЖЕНА. Постой-постой! Это что они сейчас сорвали? Это уже не щавель... Это лекарственное растение... Забыла название... МУЖ. И тоже кому-то пропишут... С собачьими метками... Кто-то будет верить, что ему отвар поможет... Повозмущавшись, садятся в машину и едут на рынок. Где покупают щавель, разумеется, у других старушек и собранный возле другой пыльной дороги. А заехав в аптеку, берут упаковку сушеного зверобоя и упаковку пустырника. Собранных поблизости от металлургического комбината и радиационной свалки. Но поскольку муж и жена не знают, откуда пожаловали эти дары природы, то наслаждаются зелеными щами и исцеляют себя с сознанием полной благостности... ХУДОЖНИК И ВЛАСТЬ ХУДОЖНИК. У меня радость: вышла книга. Хочу тебе ее подарить. ВЛАСТЬ. Чего он добивается? ХУДОЖНИК. Я трудился над этой книгой десять лет. ВЛАСТЬ. Привязался! ХУДОЖНИК. С чувством ликования вручаю тебе мой труд. ВЛАСТЬ. Полно государственных и других забот. Чего он хочет? О чем нудит? ХУДОЖНИК. Хотя бы улыбнись из вежливости! ВЛАСТЬ. Ты мне подсказываешь, как себя вести? Ты, может, и в книге поучаешь?.. ХУДОЖНИК. Ай! ВЛАСТЬ. И еще получишь, если будешь приставать! КАМЕРА ХРАНЕНИЯ Вот что получилось. В крематории есть камера хранения. Где содержатся урны с прахом — пока родственники останки не заберут. Мы ходили по магазинам, накупили всего... Пришли за прахом. А там, в камере хранения, тетка симпатичная на выдаче. И говорит: "Я возьму на время вашу сумищу". Ну, чтоб, значит, нам с баулом не мыкаться. Выдала прах, замуровали мы урну в стену, доской нишу законопатили и возвращаемся. А в окошке уже другая тетка. Несимпатичная. И ни в какую сумку отдавать не хочет. "Сменщица, — говорит, — будет завтра". А там продукты — колбаса, сыр. Оставлять никак нельзя. Мы объясняем, а тетка противная свое: вы бы раньше подумали, когда снедь сюда отдавали. "То, что колбаса и сыр испортятся, вас волнует, а то, что они рядом с мертвецами лежат, — это не трогает?" Мы: "Это не мертвецы, это — прах". А она: "Люди обнаглели. Стали бесчувственные. Не хотят прах близких забирать. Годами тут урны пылятся. Вот возьмите хотя бы три бесхозных урны — тогда я вам сумку верну". Полчаса нас мучила. Потом смилостивилась. Но мы уж сами не стали сумку брать. Стыдно стало хлопотать о деликатесах... Просто пошли и без закуски выпили.
