МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ В первый раз слова "дефолт" и "секвестр" я услышала летом 1996 года. Когда мы — обычные выпускники "Плешки", которую в дань моде переименовали в Российскую экономическую академию, — сдавали госэкзамены. Самый вредный профессор тогда "срезал" несколько наших ребят, подкинув им два этих словечка. И если "дефолт" еще каким-то чудом значился в наших шпаргалках, то никакого "секвестра" там и в помине не было. 17 августа 1998 года эти слова снова резанули по уху. А потом — по уровню жизни, который после этой памятной даты сильно изменился. Кошельки россиян сильно похудели, зато словарный запас — пополнился. С того памятного дня прошло еще два года. Еще не "юбилей", но уже время для подведения неких промежуточных итогов. Тогда страной рулил старый президент Ельцин, а сегодня — молодой Путин. Тогда кабинетом министров командовал "молодой реформатор" Кириенко, а сегодня — выходец из Госплана Касьянов. Но, несмотря на все эти отличия, и тогда, и сейчас правительство и президент свято верили, что Россия стоит на пороге очередного экономического чуда. Но два года назад случилось то, что случилось. 17 августа 1998 года правительство заявило, что Россия не в состоянии платить по своим долгам — ни собственным гражданам, ни Западу — потому, что в казне нет денег. И попросило временную отсрочку. Как известно, в России все временное — постоянно. Два года назад экономические аналитики в голос заговорили о грядущей катастрофе. Действительно, если мы отказываемся от своих долгов — значит, страна признает себя банкротом. Тогда Запад арестовывает наши счета за границей, и Россия теряет всю свою ценнейшую госсобственность за рубежом. С нами отказываются продолжать торговые отношения, потому что с нищими торговать нечем. Страна замариновывается в собственном соку: без привычного импорта потребительский рынок превращается в бартерный базар. Деньги никому не нужны, потому что купить на них фактически нечего. Единственный способ что-то приобрести — обменять свое на что-то нужное... Наступает период мобилизационной экономики. Или экономики выживания. Но события начали развиваться совсем по иному сценарию. Западу было невыгодно терять Россию, а России — объявлять полный дефолт. Кризис заставил правительство серьезно заняться проблемой своих внешних долгов, львиная доля которых досталась нам в наследство от бывшего СССР. А также — сменить ориентацию экономического курса, начав жить по средствам, а не в долг, как это практиковалось и Горбачевым, и Ельциным... После фактического объявления дефолта было бы глупо рассчитывать на помощь из-за рубежа. А традиционная бюджетная кормушка, выстроенная по принципу пирамиды на заимствованиях у собственных граждан, в одночасье накрылась медным тазом. Правительство было вынуждено найти деньги и покончить с большим злом, которое стало одним из главных причин кризиса, — дефицитом бюджета. В проекте бюджета на будущий год, который уже поступил в правительство, предусмотрен профицит в размере 3,1%. Тогда как в кризисном году бюджетная "дыра" достигала 3,2%. Сегодня — спустя два года — Россия исправно платит по своим суверенным долгам, а угроза банкротства исчезла с повестки дня: золотовалютные резервы Центробанка выросли с менее чем 10 посткризисных миллиардов долларов до 23,6 млрд. Правительству удалось договориться о реструктуризации долгов Лондонскому клубу кредиторов (по странному стечению обстоятельств окончание срока приема заявок на обмен долга Клубу пришлось именно на 17 августа). Это позволит России выйти на новый уровень отношений с международными финансовыми институтами, и прежде всего — с МВФ, а также откроет дорогу на мировой рынок капиталов российским компаниям. Продолжаются переговоры с Парижским клубом. И хотя страны-кредиторы давно высказали свое отношение к нашей просьбе списать часть долга (мол, не по статусу стране, претендующей на полноправное членство в "Большой восьмерке", просить о снисхождении), правительственные эксперты спокойны. Они считают, что за счет длительной рассрочки и низких процентных ставок можно добиться не меньшего смягчения долгового бремени, чем за счет списания части долга. Выплаты Парижскому клубу можно вообще приостановить до лучших времен. К примеру, отложить переговоры до тех пор, пока у России не появятся дополнительные аргументы в свою пользу. А пока заключить промежуточное соглашение на несколько лет. И наши кредиторы пойдут на это — им просто ничего другого не остается делать. Недавно вице-премьер Алексей Кудрин признал, что денег на обслуживание этого долга в полном объеме в бюджете-2001 нет... Как говорится, прогресс налицо. Ситуация за два года действительно изменилась в лучшую сторону. Жаль, что за все эти плюсы нам приходится благодарить исключительно... причуды мировой конъюнктуры, а вовсе не руководство страны. Бюджетный профицит, о котором довольно отчитывается правительство, нарисовался после того, как мировые цены на нефть скакнули вверх. Вот уже который месяц они превышают заложенные в бюджет показатели примерно на 10 долларов. Благодаря этому рейтинг российских еврооблигаций перестал быть аутсайдерским, и не исключено, что вскоре мировые агентства поднимут и статус страны в целом. И Россия стройным шагом вернется на рынок капиталов, оставив позади "эпоху дефолта". Только бы мировые цены на нефть не подкачали. Кстати, большинство экспертов уверено, что до 2003 года эта тенденция сохранится. Так что правительство Касьянова может спать спокойно. Если, конечно, не возьмется провести жизненно необходимые для страны реформы. Под которыми, между прочим, оно уже подписалось...
