НА ДОРОГЕ
Женщина с собакой переходит дорогу. Вдруг собака срывается с поводка, бежит наперерез машинам. Но еще прежде, чем визжат тормоза, на мостовую бросается пьяный оборванец, орет:
— Стоять, бля! Стоять! — И требовательно, по-милицейски машет рукой.
Машины замирают, к счастью, никого не задев и сами не стукнувшись корпусами. Пьяный грабастает перепуганную собаку, прижимая к груди, переносит на другую сторону, опускает на землю. Немалых размеров пес даже не думает на него щериться. И уж тем более кусать. Хозяйка подбегает к собаке и гладит. Пьяный грозит вслед водителям, пережившим, наверно, не меньший стресс, чем собака, кулаком:
— У, суки...
И продолжает нетвердой походкой нетрезвый путь. О том, что мог погибнуть вместе с собакой или вместо нее, у него просто нет времени задумываться.
В ТРАМВАЕ
Родственницы-пенсионерки обустроились на двух креслицах в хвосте трамвая, я встал рядом. Третье, впритык к ним, место занимала девчоночка — одновременно разбитная и заторможенная.
— Билет брать не буду, — подмигнул ей я. — Верно? Оштрафуют так оштрафуют.
Она задумалась, сосредоточилась и с охотой вступила в разговор:
— А старого билетика нет? Можно в случае чего его показать.
— Что толку? Они же смотрят на просвет, как прокомпостирован...
— Моя подружка гладит использованные билетики утюгом, — сказала одна из родственниц. — Чтоб выглядели как новенькие.
— И штамп парка или депо теперь необходим на обратной стороне, — продолжал я.
— Моя сестра делает такие билетики, — неожиданно призналась девушка.
— На ксероксе? — спросил я.
Она кивнула.
— Но штампа-то у нее нет?
— Она и штампы делает, — сказала девушка.
— Прямо мастерица на все руки, — похвалил сестру я.
— Городишь черт-те что, — вмешалась подошедшая к задним дверям женщина с объемистой сумкой. — Болтаешь языком. А вот кто-нибудь услышит, и возьмут твою сестру.
Девушка задумалась. Такой вариант развития событий не приходил ей в голову. Но не огорчилась.
— А у вас-то что в сумке? — спросил я женщину, помешавшую беседе.
— Бомба, — зло ответила она и сошла на остановке.
— Хорошо, что вышла, — глядя ей вслед, сказала девушка. — А то бы взорвались все.
НА РЫНКЕ
Возле сырного ряда. Женщина пытается вернуть продавщице кусок масла, купленный позавчера.
— Вы сказали: тут триста шестьдесят семь грамм... А тут на целых десять меньше!
Продавщица не ведет бровью.
— Женщина, вы думайте головой! Вы позавчера его покупали. Откуда я знаю, может, вы от него резали.
— Я не резала. Я пенсионерка. Вчера целый день просидела у глазного. Поэтому не могла приехать.
— Вас никто слушать не станет! Позавчера покупала!
— А сегодня с утра час стояла на хлебзаводе. Чтоб хлеб подешевле взять. Я считаю каждую копейку. Возьмите масло назад!
Пока идет препирательство, подходят люди, покупают у этой же самой продавщицы молочные продукты, участвуют в перепалке, при этом ни один не взял сторону торгующей хитрованки, все на стороне пострадавшей покупательницы. Сочувственно качают головами:
— Есть же контрольные весы. Что ж вы не пошли?
— На пять рублей обманула!
— А меня тут на десять!
— На рынок лучше не ходить!
Женщина молит:
— Я издалека езжу. Специально, чтоб выгадать. А получается, что прогадала...
Покупатели выкладывают смятые купюры прямо на куски сыра.
Продавщица не обижена на обвинения:
— Я вам тоже не верю. Может, отрезали.
— Да не резала я...
Сыплются советы:
— А вы запишите ее номер... И пожалуйтесь!
Искательница правды подвигает завернутый в целлофан кусок масла продавщице. Продавщица его двигает назад. Очередь совершает покупки.
Рядовая жизнь. Рядовых граждан.
