Вот мы и перешагнули через загадочную границу, отделяющую век от века, тысячелетие от тысячелетия. Предсказатели всех мастей неустанно пугали нас в последнее время, выдавая свои пессимистичные прогнозы — экологические катастрофы, войны, конец света... По последним данным, Апокалипсис еще не наступил, а мы, глядя в окно и на экран телевизора, видим примерно то же самое, что и в конце XX столетия, так пока и не осознав, что же приготовило нам провидение на этом величественном рубеже. Однако оказывается, нашу страну в недалеком будущем может все-таки ожидать вполне реальная угроза — исчезновение самого российского государства. По вполне реальной причине. В нем просто-напросто некому будет жить.
Об удручающем демографическом положении в России говорят не первый день и даже на самом высоком уровне. Но проблема эта так и остается неразрешенной. Несмотря на то что специалисты пытаются найти выход из сложившейся ситуации, детей в нашей стране рождается все меньше. И кажется, что единственным средством тут может быть лишь столь милое нашему народу властное движение “железной руки”, которая подмахнет какой-нибудь радикальный закон, например, о запрете абортов. И тогда каждая забеременевшая российская гражданка будет просто обязана перед государством сохранить, выносить и родить ребенка. Пусть незапланированного и нежеланного, зато столь необходимого для сохранения популяции. Подобные предложения тоже не новость. Но насколько реально сегодня введение запрета на аборты? Поможет ли нам такой шаг выбраться из демографической ловушки?
* * *
Вообще возможность искусственного прерывания беременности — одна из самых старых проблем, волновавших человечество. И с глубокой древности аборт стоял вне закона. Клятва Гиппократа, например, запрещает врачу способствовать прерыванию беременности. А вот Аристотель считал эту процедуру допустимой в целях регулирования рождаемости и в случае, если зародыш еще не активен и нечувствителен. В Римской империи сама женщина, прервавшая беременность, и способствовавшие этому лица строго наказывались. Такой подход был обусловлен нуждой империи в солдатах и рабах. Хотя в свое время римское право рассматривало зародыш как часть тела матери, а потому женщине дозволялось самостоятельно решать вопрос о прерывании беременности (в то время — провоцировании выкидыша).
С возникновением христианства аборт стал приравниваться к убийству человека, а значит — к тягчайшему из грехов. В средние века эта процедура отождествлялась с убийством родственника. В XVI веке практически во всех европейских странах производство аборта каралось смертной казнью, позднее каторгой или тюремным заключением. В России в 1649 году также была введена смертная казнь за аборт (отменена в середине следующего века).
18 ноября 1920 года Советская Россия стала первым государством, где совместным постановлением Наркомздрава и Наркомюста был законодательно разрешен так называемый “аборт по просьбе” (в отличие от “аборта по медицинским показаниям”). Эта мера была призвана сократить количество криминальных абортов. Но уже в 1924 году органами здравоохранения начали создаваться “абортные комиссии”, выдававшие разрешение на бесплатный аборт, соблюдая следующую очередность: безработные матери-одиночки; работницы-одиночки, имеющие одного ребенка; многодетные; занятые на производстве; многодетные жены рабочих; прочие застрахованные; остальные гражданки. Те, кто не получал такого разрешения, делали аборт за плату.
К 1930 году отношение к аборту в советском обществе изменилось, он стал рассматриваться как демографическое зло. К тому же население России значительно убыло из-за последствий Гражданской войны, голода, коллективизации, репрессий. И, как всегда, вмешались идеологические соображения. Официально заявляемый неудержимый “рост благосостояния советского народа” не вязался с возросшим числом производимых абортов, поэтому даже статистические данные по этому вопросу с 1930 года засекречивались. В результате в 1936 году ЦИК и СНК принимают постановление, запрещающее аборты, которое действовало вплоть до 1955 года, когда Президиум Верховного Совета СССР выпустил Указ “Об отмене запрещения абортов”. Отныне были вновь разрешены “аборты по просьбе” для женщин, срок беременности которых не превышал 12 недель. Искусственное прерывание должно было проводиться непременно специалистами в больничных условиях. В противном случае аборт считался криминальным и производство его каралось 8 годами исправительных работ. В 1987 году Минздрав СССР сделал еще один либеральный шаг — был разрешен аборт “по социальным показателям”.
* * *
Кому же разрешен аборт в России? Сегодня искусственное прерывание беременности “по просьбе” законодательно разрешено на сроке до 12 недель беременности (это интересным образом перекликается с мнением средневековых философов-схоластов о том, что “одушевление” плода происходит на 80-й день). Девочкам до 15 лет аборт показан только с разрешения родителей. На более позднем сроке прерывать беременность разрешено либо по медицинским, либо по социальным показателям. К последним относятся следующие факторы, которые необходимо документально подтвердить: муж — инвалид I—II группы или умер во время беременности жены; будущие родители отбывают срок за уголовное преступление, не имеют работы или лишены родительских прав; мать не замужем, в состоянии развода, беженка, изнасилована, многодетна (более пяти детей), проживает в общежитии, не имеет средств содержать будущего ребенка и т.д.
* * *
Аборты производят в специализированных медицинских учреждениях по месту жительства бесплатно. Процедура, совершенная вне больничных стен, считается криминальной (при этом такая деятельность в Москве процветает). Если в древности с нежелательной беременностью боролись с помощью препаратов из спорыньи, то сегодня количество методов неизмеримо возросло. Не стоит только обращаться за этой услугой к шарлатанам, обещающим избавление с помощью какого-нибудь иглоукалывания или гомеопатии. Хотя эти методы считаются действенными и наиболее безопасными, они, с одной стороны, не дают полной гарантии успеха, а с другой — должны выполняться в предельно маленький срок после задержки менструации (в отдельных случаях в три дня!), значит, “помогают” они по большей части лишь тем женщинам, которые на самом деле вовсе и не беременны — просто по какой-то причине сбился цикл.
Но когда говорят об аборте, имеют в виду искусственное прерывание беременности, связанное с механическим проникновением в организм беременной женщины и “вычищением” ее матки. Здесь наиболее безопасным методом считается вакуумный (или мини-аборт). Вакуум-аспирацию проводят на сроках до 4—5 недель. Суть процедуры состоит в том, что в матку вводится наконечник аппарата, создающего отрицательное давление (до 0,8 атмосфер) и за счет этого высасывающего эмбрион. Эта процедура в большинстве случаев выполняется амбулаторно.
На более поздних сроках беременности используется хирургическое вмешательство. Сама по себе техника аборта, при которой в полость матки вводятся хирургические инструменты, известна с середины XVIII века, но применялся этот метод в те времена из-за большой опасности редко. Вход в матку расширяется с помощью специальных приспособлений, и врач, орудуя специальными щипцами, аборт-цангом и “ложкой” с острыми краями (кюреткой), достает плод и выскабливает содержимое матки. Стоит ли говорить, что метод этот болезненный и должен поэтому проводиться под общим наркозом (пребывание под которым сопровождается у большинства женщин галлюцинациями). К тому же и осложнений после такого аборта можно получить целый букет. Самыми же радикальными методами пользуются на больших сроках беременности. Например, под контролем ультразвука вводят солевой раствор, вызывающий остановку сердца ребенка. Или вскрывают брюшную полость (кесарево сечение) и достают плод. Причем иногда при последней операции ребенка, от которого хочет избавиться мать, удается еще и выходить!
Остается только поражаться безграничности человеческой фантазии, породившей эти нехитрые в своей холодной логике способы борьбы с зародившейся жизнью. Впрочем, у этой борьбы есть другой, первичный смысл — предоставление женщине возможности самой решать свою судьбу. И оголтелость сторонников такого подхода ничуть не меньше, чем поборников запрета на аборты.
* * *
Для нас, висящих на волоске над пропастью вымирания, возможно, покажется странным то, что в мире ведется планомерная борьба не за введение табу на аборты, а за... расширение возможностей женщин в этой области. Правда, как мы уже знаем, наше государство в деле легализации абортов как раз впереди планеты всей, и местным защитникам женских прав в этом вопросе жаловаться вроде бы не на что. И тем не менее.
Говорить о том, что аборты в каких-то конкретных странах разрешены, а в других запрещены, можно лишь условно. В законодательствах отдельных государств существует множество всяких тонкостей и условий.
Так (по данным Центра по законодательству и политике в вопросах деторождения), в одних странах “аборт по просьбе” разрешен в течение первых 12 недель беременности (например, в Дании, Норвегии, России, Турции и др.), в других — 14 недель (Австрия, Бельгия, Германия, Камбоджа), в Италии этот срок составляет 90 дней, а в Гайане искусственно прервать беременность можно лишь в первые 8 недель. В США законодательства различных штатов называют свои сроки.
Законы 50 стран мира, где проживает 41% населения земного шара, являются наиболее либеральными и разрешают женщине делать аборт без указания каких-либо причин (среди этих государств такие разные, как США, Китай, Франция, Россия). В Великобритании, Финляндии, Японии, Австралии и еще в десяти странах (почти 21% населения) разрешен аборт на социоэкономических основаниях, то есть у женщины должны существовать подтвержденные социальные причины для аборта (вроде тех, по которым у нас в стране разрешают аборт на поздних сроках беременности). Еще 20 стран, где проживает 2,6% населения, разрешают делать аборт с целью сохранения психического (сюда может подпадать, например, психологический стресс после изнасилования) и физического здоровья женщины, ее жизни (Швейцария, Малайзия, Испания, Португалия, Израиль, Бахрейн и др.). Лишь для сохранения физического здоровья или жизни аборт разрешен в Польше, Таиланде, Аргентине, Кувейте и еще 29 странах (9,9% населения земного шара). И, наконец, полностью запрещен аборт или может проводиться только в экстремальных случаях угрозы жизни женщины (как разновидность медицинской операции) в Объединенных Арабских Эмиратах, Афганистане, Анголе, Египте, Папуа Новая Гвинея (всего 74 страны, где проживает 26% населения Земли).
Организациями, борющимися за человеческие и гражданские права женщин, любые запреты на аборт и поставленные законом условия его проведения рассматриваются как противоестественные. Так, активисты этих организаций считают, что только женщина может определять, прерывать ей свою беременность или нет. Необходимость согласия родителей или супруга — “ограничение прав”. Введенный законом срок между заявлением женщины о желании сделать аборт и самой процедурой (обычно около недели), существующий для осмысления поступка, консультация специалиста, в ходе которой женщину пытаются отговорить от принятого решения, — “вмешательство в частные размышления”, “навязывание мнения государства”. Ограничение на срок беременности — “угроза здоровью”. И так далее. Причин для беспокойства у поборников женских прав, как видите, достаточно. И их мнение однозначно: каждая женщина имеет право сделать аборт тогда, когда она того пожелает. Вот только далеко не все с такой точкой зрения согласны.
* * *
Главными борцами с практикой искусственного прерывания беременности традиционно считаются представители различных религиозных конфессий. Однако и здесь можно найти непохожие друг на друга позиции и массу противоречий.
Хорошо известно отношение католической церкви к абортам. На родине нынешнего Папы — в Польше — в 1993 году, после многочисленных массовых выступлений, был принят закон о запрете абортов. Также и большинство стран Латинской Америки сохраняют подобные законы. Однако в Италии и Франции, население которых в большинстве своем составляют католики, законодательство на этот счет вполне либеральное. А в США католики делают абортов на 29% больше, чем протестанты. Интересно, что долгое время католическая церковь придерживалась догмы о позднем “очеловечивании” зародыша, а значит, нынешнее мнение об аборте как об убийстве идет все же вразрез с традиционным учением.
Этот же камень преткновения существен и для ислама. Последователи отдельных течений этой религии считают, например, что одушевление плода наступает после 120 дней беременности (это около 4 месяцев и чуть ли не на 6 недель больше традиционного для многих стран 12-недельного срока, в который допускается аборт). Поэтому в Турции и в некоторых мусульманских бывших наших республиках закон об абортах достаточно либерален. Но, разумеется, традиционной точкой зрения ислама считается запрет на аборты.
Деятели православной церкви однозначно выступают против абортов. Еще один из отцов церкви Василий Великий (IV—V вв.) писал: “Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению как за убийство”. Кроме того, за запрещение абортов борются разнообразные общественные организации, информирующие потенциальных мам о том, на какой неделе что начинает чувствовать эмбрион в их теле и насколько аборт похож на убийство ребенка. И, разумеется, в нашей стране за запрет абортов выступают разнообразные экстремисты — от Жириновского до рокера Паука. Здесь уже для пущей доказательности в ход идут сравнения нынешней политики в области абортов со словами Гитлера: “Для того чтобы избежать нежелательного для нас увеличения численности на Востоке, мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения... Средствами пропаганды, через прессу, радио, кино и т.п., мы должны постоянно внушать населению мысль о том, что вредно иметь много детей... Аборты должны быть свободными от запрета... Гомосексуализм надо объявить легальным”.
А действительно, насколько необходимо введение запрета на аборты в нашей стране с официальной точки зрения? Существуют ли причины для такого шага?
* * *
Мы обратились за комментариями к председателю Комитета Государственной Думы по охране здоровья и спорту, доктору медицинских наук, профессору, члену-корреспонденту РАМН Николаю Федоровичу Герасименко.
— Ситуация с воспроизводством населения у нас катастрофическая. Россия — одна из стран с самой низкой рождаемостью в мире. Для нормального репродуктивного процесса необходимо, чтобы каждая женщина фертильного возраста рожала в среднем 2,2 ребенка. Сегодняшний показатель — 1,1, а по Москве — даже меньше единицы. Смертность в 2, а в некоторых регионах — в 3 раза превышает рождаемость, и больше всего это коснулось русского городского населения. Относительно высокая рождаемость сохраняется лишь в мусульманских странах СНГ — например в Таджикистане, и в республиках РФ — Дагестане, Ингушетии, Чечне, хотя условия жизни там значительно хуже, чем в России. Но там есть идеология: необходимо сохранить выбитое во время войны население, нацию как таковую. Так что в самых тяжелых условиях женщины ходят беременные. У нас подобная ситуация сложилась после Великой Отечественной войны, хотя жизнь, как и медицина, собственно, в то время были не лучшие. Правда, тогда действовал еще запрет на аборты. В условиях тоталитарного режима в этом был смысл: страна нуждалась в людях.
В мае мы провели парламентские слушания по демографической ситуации. Если проблема эта не будет решена, все кончится печально. Наша страна — вообще одна из немногих, где население сокращается. Через 15 лет оно уменьшится на 22 миллиона, к середине столетия здесь будет жить меньше 100 млн., к 2075 году останется примерно 50—60 млн. человек. Это для нашей страны четвертая в ХХ веке убыль населения. Правда, первые три были связаны с Первой мировой и Гражданской войнами, голодом, репрессиями и Отечественной войной. В мирное время подобного еще не случалось. Россия как государство может исчезнуть уже в XXI веке!
Рождаемость зависит от общего количества женщин, способных рожать, от социально-экономических условий и религиозных убеждений. Ведь в семьях истинно верующих православных по-прежнему много детей. Государство должно обозначить, что оно заинтересовано в том, чтобы рождались новые граждане, — внятно это обозначить...
— Оно вообще в состоянии помочь?
— Безусловно, но все зависит от желания. Если на карту ставится судьба страны, средства можно найти. У нас сейчас осуществляются проекты, выполнение которых можно бы и отложить. Когда горит дом, в первую очередь выносят детей, а уже потом — еду из холодильников и телевизоры. Если наоборот — это патология. Это паршивая страна, которая не думает о своих детях... Позор, когда есть дополнительные доходы, а государство в первую очередь стремится погасить внешний долг, забывая о долге внутреннем — перед своими маленькими гражданами: выплатить долги по детским пособиям. Деньги-то и так мизерные: меньше 60 рублей в месяц! Долг составляет смешную по государственным меркам сумму — 26 миллиардов рублей. Я же предлагал выплатить даже не 10 процентов от нее, а один — 3 миллиарда, — но и за это предложение в Думе проголосовало всего 200 человек. А ведь начинать с чего-то нужно!
— Ваши парламентские слушания дали какой-то ощутимый результат?
— После них Путин в своем послании первым из наших президентов четко сказал, что мы находимся на грани демографической катастрофы. К сожалению, реального развития эта мысль в действиях правительства в бюджете не получила. На правительственный час к нам пришел Починок из Минтруда, но у них своеобразный взгляд на демографию. Их волнует одно: резкое старение населения, а значит, отсутствие в ближайшем будущем рабочих рук.
— А на чем основаны такие грустные подсчеты российского народонаселения в XXI веке?
— Начнем с того, что рождаемость резко снизилась в 1992 году. Если фертильный возраст наступает в 18 лет, поколение 92-го начнет рожать в 2010-м. На это будет способно всего лишь около 500 тысяч женщин. Ведь сегодня у нас среди молодежи 3 миллиона больны гепатитом, около 3 миллионов наркоманов, 2,5 миллиона туберкулезников, 2 миллиона сифилитиков, 600 тысяч больны СПИДом (динамика катастрофическая: мы обгоняем по темпам Африку — в неделю регистрируется 1000 ВИЧ-инфицированных!). По прогнозам, к 2010 году 5 миллионов может погибнуть от СПИДа. А ведь это и есть люди, которые должны были бы рожать в XXI веке...
— Реально что-то делается, чтобы ситуацию выправить?
— Есть разные варианты программ. Но даже при самых благоприятных факторах снижение рождаемости все равно будет происходить. Надо хотя бы стабилизировать темпы. Люди должны понимать, что в них заинтересована страна. За рождение должны дарить “пряник”. В Перми, по-моему, есть хорошее начинание: кредит на постройку дома на 25 лет. При этом если у тебя 1 ребенок — 25% прощают, 2 ребенка — 50%, 3 — все бесплатно. Нужно вводить подобные социальные льготы на государственном уровне. Система стимулов должна работать.
— Но такая экстремальная ситуация провоцирует на определенный вывод: взять да и запретить аборты. Такой вариант решения проблемы не рассматривается?
— У нас всегда имеются крайние точки зрения, и подобные предложения звучали. Но в данных условиях, по моему личному мнению, это просто бред. Что даст запрет на аборты? У нас и так свыше миллиона беспризорников при живых родителях. Интернаты и дома ребенка переполнены. Нужно же не только родить ребенка, но и выкормить! Когда самой матери нечего есть, а ее заставляют рожать, — она скорее решится на самоубийство... Если были бы созданы идеальные условия каждому родившемуся ребенку, тогда еще можно о чем-то говорить, но в наших условиях ввести подобный запрет — это настоящее преступление. Не думаю, что большая часть населения хотела бы запрета абортов...
* * *
Но покуда законодатели вынашивают свои идеи и пытаются убедить правительство действовать, с демографической проблемой должны бороться конкретные исполнители. Кому бы еще заняться здоровьем нации, как не Министерству здравоохранения? И вот нас радушно приняла и растолковала позицию Минздрава Лариса Владимировна Гаврилова — заместитель начальника Управления медицинских проблем материнства и детства:
— Вот вы говорите: запретить аборты...
— Я говорю?!
— Ну хорошо, не говорите — думаете. Этого делать нельзя. Не тот метод. Почему женщина не хочет рожать? Потому что она не в состоянии содержать ребенка. Так что проблема это социальная — значит, и решать ее нужно такими же средствами. Вот в 1987 году было введено разрешение на “социальные аборты” — с целью снизить смертность от абортов криминальных. Ведь такой материнской смертности от абортов, как у нас, нет нигде в мире! Естественно, мы против такого вида прерывания беременности, но ведь нужно отдавать себе отчет, почему в России из десяти беременностей только три заканчиваются родами. Главная причина — незнание, непросвещенность населения в таком вопросе, как цивилизованное планирование семьи. В свое время мы проводили очень широкое социологическое исследование, и результаты просто ужасали. Например, 40% мужчин ответили, что считают аборт нормальным средством прерывания беременности. Ведь это же дикость! А незнание функций собственного организма, не говоря уже о полной безграмотности в вопросах контрацепции?.. Русское народное ханжество, непросвещенность — все это приводило, с одной стороны, к тому, что о половых вопросах страшно было говорить вслух, при слове “презерватив” люди чувств лишались, а с другой — к тому, что на аборт ходили, как на работу. Ведь это ненормально, когда в семье достаточно просвещенных родителей девушка к 24 годам уже восемь (!) раз прерывала таким образом свою беременность! Поэтому Минздрав избрал для себя функцию профилактическую, просветительскую.
— И каким образом она осуществляется?
— Была такая Федеральная программа планирования семьи, которая сыграла огромную роль в изменении психологии населения в области охраны репродуктивного здоровья. Мы закупали и бесплатно раздавали контрацептивы, открывали центры обучения — как для населения, так и для медиков, — выпускали и распространяли информационные материалы. В результате с 1993 по 1997 год произошло снижение количества абортов на 30% — почти на треть! Вообще, мы всегда рассчитывали на СМИ, но они, как ни странно, зачастую играют отрицательную роль, пугая читателей какими-то дилетантскими заметками о вреде, например, гормональных контрацептивов. Это же полная чушь: на Западе ими пользуются уже 35 лет, сегодняшние средства такого плана не только не вредят, а регулируют циклы деятельности женского организма. За рубежом, благодаря цивилизованному подходу к предупреждению беременности, аборт — вообще исключительный случай. А уж когда мы говорим о таких осложнениях, как токсикоз при беременности или кровотечение при родах, наши коллеги там делают круглые глаза.
Повторюсь: аборты — это бедствие для нашей страны. Но запретить их — не метод. Это приведет лишь к повышенной смертности от нелегальных абортов, к ухудшению здоровья женщин. Если полячками, которые не могут сделать аборт дома, заполнены клиники во Франции (это называется “абортный туризм”), то нашим при такой-то нищете ехать будет не на что. Останется только идти к частнику, работающему в антисанитарных условиях... Хотя есть и другая категория: те, кто при запрете на аборты нарожает нам кучу детей. Это родители, производящие потомство в “бессознательном состоянии”, — “матери-героини”, алкоголички. Вот только что это вырастет за поколение и какая от него будет польза (в том числе и репродуктивная) — это еще большой вопрос...
Так что есть только два пути для выправления демографической ситуации: создание нормальных социальных условий и просвещение населения. Тогда и аборт станет крайней мерой. А уж от аборта по социальным показателям точно можно будет отказаться.
* * *
Итак, Россия вымирает. Об этом знают все. Законодатели проводят слушания и предъявляют убийственные факты. Президент озвучил пессимистичные прогнозы в своем президентском послании. Правительство озабочено уменьшением количества рабочих рук. Минздрав предупреждает и просвещает. А женщины все равно не хотят рожать, и мы занимаем в Европе второе после Румынии место по количеству беременностей, “ушедших в песок”. Благодатная, согласитесь, почва для того, чтобы хряснуть кулаком по столу и приказать: “Рожать!”. Это куда как проще, чем ломать голову над решением главной российской проблемы начавшегося века...
