В конце XIX века в России было четыре полка гвардейской тяжелой кавалерии: Кавалергардский, лейб-гвардии Конный, лейб-гвардии Кирасирский Его Величества и лейб-гвардии Кирасирский Ее Величества. Вместе с двумя гвардейскими казачьими полками они составляли 1-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Правда, все четыре полка были небольшими. В их штате состояло по четыре эскадрона (около 600 всадников), в то время как в армейской кавалерии все полки имели шестиэскадронный состав (около 900 всадников).
Если весь гвардейский корпус (пехота, артиллерия, конница) являлся элитой Российской императорской армии, то тяжелая его кавалерия, и в первую очередь полки Кавалергардский и лейб-гвардии Конный, по праву считались элитой гвардии. Офицерами здесь служили представители русской аристократии. Солдат подбирали по росту (не менее 180 см) и по внешности. Например, в Кавалергардский полк брали только голубоглазых и сероглазых блондинов без бород, в лейб-гвардии Конный – жгучих брюнетов с усиками, в лейб-гвардии Кирасирский Его Величества – рыжеволосых и длинноносых.
«...На парадах полк своим видом воскрешал в памяти давно минувшие времена эпохи Александра I
и Николая I, – писал в книге «Пятьдесят лет в строю» граф А.А. Игнатьев, служивший обер-офицером в Кавалергардском полку с 1895 по 1898 год, – выступая в белых мундирах-колетах, а в зимнее время – в шинелях, поверх которых надевались медные блестящие кирасы, при палашах в гремящих стальных ножнах и в медных касках, на которые навинчивались острые шишаки...»
При коронациях русских царей на солдат и офицеров Кавалергардского полка возлагалась охрана особ императорской фамилии. Эта традиция была установлена Петром Великим, который для коронации своей супруги Екатерины создал роту кавалергардов из 60 рядовых и 4 офицеров, приняв на себя звание капитана этой роты. Рядовыми в ней стали офицеры из армейских драгунских полков, офицерами – приближенные к царю лица (генерал-лейтенант Ягужинский, генерал-майор Дмитриев-Мамонов, бригадир Леонтьев и полковник князь Мещерский).
Во время коронации 7 мая 1724 года одна половина кавалергардов открывала торжественное шествие из Кремля в Успенский собор, другая половина завершала его. При церемонии в соборе офицеры-кавалергарды с обнаженными палашами стояли на ступенях трона. Выглядела вся «рыцарская гвардия» (именно так переводится это название – А.Б.) внушительно и красиво. «Кафтан сукна зеленого, супервест сукна красного, обложены позументы золотом и пуговицы золоченые же, – восхищенно описывал их современник, – портупей бархатный же и позументами обложен, у палашей ефесы золоченые, а грифы серебряные, клинок от ефеса до четверти вниз и более вызолочен...»
В течение всего XVIII столетия кавалергарды оставались небольшим отрядом почетной дворянской стражи, несущей охрану в местах пребывания императорской фамилии. Палаши им были нужны исключительно для церемониалов: обнаженным холодным оружием они салютовали гостям на высочайших праздниках и приемах. Это оружие должно было быть прежде всего красивым, и кавалергардский палаш екатерининской эпохи был таковым. Его тяжелая гарда, образованная небольшой чашкой внизу, передней дужкой и литым двуглавым орлом вместо боковых дужек, придавала палашу вид вычурный и слишком декоративный.
Только после воцарения императора Павла I, в январе 1800 года, последовал приказ о переформировании «Кавалергардского корпуса» в кавалерийский полк трехэскадронного состава на общих для всей гвардии основаниях, то есть с набором нижних чинов не только из дворян, но и из других сословий. Павел I лично отобрал из лейб-гвардии Конного полка 7 унтер-офицеров, 5 трубачей, 249 рядовых и 245 строевых лошадей. Их присоединили к прежним кавалергардам. Штат Кавалергардского полка был утвержден 15 мая 1800 года. Тогда в нем состояло 24 офицера, 42 унтер-офицера, 7 трубачей, 384 рядовых и 116 нестроевых, всего 572 человека. Командиром полка стал генерал П.Ф. Уваров (1769-1824).
Офицеры и солдаты Кавалергардского и лейб-гвардии Конного полков имели в это время обмундирование и снаряжение по типу армейских кирасир. Оно заключалось в колете из палевой кирзы, который застегивался на крючки, коротком суконном камзоле, штанах из белой лосины, высоких ботфортах с накладными шпорами и шляпе. Нагрудные латы из железа, окрашенного черной масляной краской, носили только конногвардейцы.
В 1798 году в лейб-гвардии Конном полку был принят на вооружение новый палаш. При образовании полка получили его и кавалергарды. Он имел прямой, двулезвийный клинок без долов (впрочем, встречаются и клинки других видов). Рукоять этого палаша была деревянной, с проточенными наклонными желобками, оклеена черной кожей и обмотана витой проволокой. Головка рукояти была выполнена в виде птичьей головы. Гарду составляли маленькая чашка внизу и четыре дужки: передняя и три боковых поперечных, а также большой щиток, на котором имелось рельефное изображение двуглавого орла под короной. Внутренняя часть гарды состояла из замкнутой овальной дужки, расположенной в вертикальной плоскости. У офицерских палашей металлические части были вызолоченными. Ножны делали из дерева и обтягивали кожей. Кроме того, их поверхность почти полностью покрывал металлический прибор с небольшими прорезями. Ножны офицерских палашей имели крючок для крепления в лопасти портупеи, а ножны солдатских палашей – четыре или два кольца для пристегивания к пасовым ремням портупеи. Но встречаются и стальные ножны с двумя гайками и кольцами и «башмаком» (гребнем) на конце. Общая длина этого оружия достигала 1060 мм, длина клинка – до 890 мм, ширина у пяты – около 37 мм, вес – до 2200 г.
Однако в 1802 году солдаты и офицеры Кавалергардского полка получили еще один тип холодного оружия: несколько длиннее, уже и примерно на 500 г легче, чем палаш образца 1798 года. Клинок у него был стальной, прямой и однолезвийный, с одним широким долом. Рукоять изготавливалась из дерева, с поперечными желобками, оклеивалась кожей и обматывалась витой проволокой. Ее головка была выполнена не в виде птичьей головы, как раньше, а в виде шара с пуговкой наверху. Гарду образовывали небольшая чашка со щитком, на котором имелось рельефное изображение двуглавого орла. Внутренняя часть гарды состояла из полукруглой дужки и овального кольца для большого пальца. Все металлические части эфеса были вызолочены. Ножны делались из стали, с двумя гайками, кольцами для пасовых ремней портупеи и «башмаком» на конце. Общая длина оружия достигала 1010 мм, длина клинка – около 840 мм, ширина у пяты – около 31 мм, вес – до 1700 г.
Палаши 1802 года состояли на вооружении кавалергардов наряду с палашами 1798 года в течение десяти лет. Видимо, отчасти это объясняется тем, что в 1801-1802 гг. состав полка был увеличен почти в два раза: с трех эскадронов до пяти, всего в нем стало 5 штаб-офицеров, 34 обер-офицера, 80 унтер-офицеров, 16 трубачей, 2 литаврщика и 780 рядовых. В полк набрали большое количество нижних чинов из армейской конницы (рост не менее 180 см). Всем прибывшим и были выданы новые палаши, а старослужащие продолжали носить палаши 1798 года, срок службы которых исчислялся десятью годами.
В этот период эстандарт-юнкером (унтер-офицером дворянского звания) в Кавалергардский полк был принят Д.В. Давыдов, в будущем знаменитый «поэт, гусар, партизан». Родне Давыдова пришлось немало похлопотать, так как герой Отечественной войны 1812 года отличался маленьким ростом и принимать его в полк командование не хотело. Но связи при дворе сыграли роль, и впоследствии Денис Васильевич не без юмора описал свое превращение в кавалергарда: «Наконец, привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище его поэтического гения мукою и треугольною шляпою...»
С палашами 1798 и 1802 годов оба полка – Кавалергардский и лейб-гвардии Конный – и выступили в первый в их истории боевой поход. Вместе со всей русской гвардией они отправились воевать с армией Наполеона в 1805 году в Австрию. Однако внешний вид гвардейской тяжелой кавалерии был уже совсем другим. Вместо палевых колетов-кафтанов на крючках они имели белые однобортные колеты-куртки с фалдами и на шести пуговицах, вместо шляп – каски из толстой черной кожи с металлическими налобниками и пышными волосяными плюмажами. Кирасы с воцарением Александра I были отменены, штаны из лосины и ботфорты стали парадной принадлежностью, а в походе гвардейцы носили серые суконные рейтузы на 18 пуговицах с каждого бока и сапоги с мягкими короткими голенищами под ними.
Боевое крещение кавалергарды приняли в знаменитом сражении при Аустерлице 20 ноября 1805 года. В нем участвовали все пять эскадронов полка (800 всадников). Здесь они совершили подвиг самопожертвования. Бросившись в атаку на численно превосходящего их противника, они спасли от уничтожения русскую пехоту, но сами при этом понесли значительные потери: было убито, ранено и взято в плен 13 офицеров и 226 нижних чинов.
Ожесточенная рубка на палашах развернулась на поле перед ручьем. Она длилась около четверти часа. Противниками кавалергардов выступали французские конно-гренадеры, конно-егеря и мамелюки. Кроме того, огонь по русским всадникам вела французская пехота и артиллерия. При отступлении полка от своих были отрезаны и окружены 4-й эскадрон полковника князя Н.Г. Репнина-Волконского и взвод из 1-го эскадрона под командованием 17-летнего корнета А.И. Альбрехта.
Под Альбрехтом была убита лошадь. С вахмистром своего взвода он встал спиной к спине, и они начали палашами отбиваться от наседавших на них конно-гренадер. Вскоре вахмистр был убит, а юный корнет получил рану саблей в голову, но еще мог сопротивляться. Лишь после удара по кисти правой руки он выронил палаш и упал. Уже после сражения его нашли французы и взяли в плен. Вернувшись в Россию из плена, Александр Иванович Альбрехт был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость» и продолжал службу в рядах Кавалергардского полка, участвовал в походе в Пруссию в 1807 году. Затем в декабре 1809 года он с чином ротмистра был переведен в лейб-гвардии Драгунский полк. Отечественную войну Альбрехт встретил полковником и командиром гвардейского сводно-кавалерийского полка. С этим полком он особенно отличился в сражении под Полоцком 6 октября 1812 года, когда лично повел в атаку кавалеристов и спас от плена главнокомандующего графа Витгенштейна. За этот подвиг Альбрехт получил орден Св. Георгия 4-й степени.
Лейб-гвардии Конный полк участвовал в битве при Аустерлице, также имея в своем составе пять эскадронов (около 800 всадников, полковой командир генерал-майор И.Ф. Янкович-Демириево). В начале боя конногвардейцы и лейб-гусары очень удачно провели нападение на батальон французской пехоты. Им удалось ворваться в каре и изрубить палашами около 200 человек (насмерть – только 18), остальные пехотинцы разбежались. Кроме того, рядовые лейб-гвардии Конного полка Гаврилов, Омельченко, Ушаков и Глазунов сумели захватить почетный трофей – батальонного «орла»...
Гвардейские палаши 1798 и 1802 годов потом еще не раз звенели на полях сражений. Кавалергарды и конногвардейцы ходили в атаки на французскую кавалерию и пехоту у Гейльсберга и Фридланда. В июне 1807 года у реки Неман при городе Тильзите они стали свидетелями исторической встречи Наполеона и Александра I. Два взвода кавалергардов под командой ротмистра В.В. Левашова составляли конвой русского царя и обнаженными палашами салютовали обоим монархам.
Перед Отечественной войной 1812 года поизносившееся в боях и походах холодное оружие гвардейцев было заменено новым. На сей раз им был дан палаш одного вида с армейским кирасирским образца 1810 года.
Этот палаш имел клинок стальной, прямой, однолезвийный, с двумя неширокими долами. Его рукоять изготавливалась из дерева с поперечными наклонными желобками, оклеивалась черной кожей и обматывалась витой проволокой. В верхней части рукоять была несколько изогнута, сужалась и затем резко расширялась, образуя выпуклую головку. В нижней части рукоять имела простую металлическую гайку, в верхней части – фигурную. Гарду образовывала плоская фигурная чашка и три дужки: передняя и две боковых. Они ответвлялись от передней дужки и, изгибаясь, соединялись с чашкой. Ножны были из стали, имели две гайки и два кольца для пристегивания ремней портупеи, на конце – «башмак». Общая длина оружия около 1110 мм, длина клинка около 960 мм, ширина клинка у пяты до 37 мм, вес до 2000 г.
Вместе с образцом палаша для нижних чинов был установлен и образец для офицеров. В отличие от солдатского, все металлические части на нем были вызолоченными, а клинок нередко имел украшения в виде воронения, травления, золочения, гравировки. Как правило, офицерское оружие было легче и несколько меньше солдатского. В фондах Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге хранится такой палаш, изготовленный на Златоустовской оружейной фабрике и украшенный ее мастерами В. и Л. Шафами. Общая длина этого оружия – 1060 мм, длина клинка – 920 мм, ширина у пяты – 32 мм, вес – около 1800 г. Клинок на длину 230 мм от эфеса имеет богатую отделку. На травленном «под ящур» фоне обеих голоменей расположена композиция из пик, ликторских связок и золоченых восьмиугольных рамок с вписанными в них и также золочеными профилями греческих воинов. На обухе у эфеса имеется золоченая надпись: «Златоустъ». На правой золоченой щечке иглой выгравирован автограф Шафов: «W. Schaaf Sohn».
Кроме нового вида холодного оружия гвардейская тяжелая кавалерия вновь получила защитное снаряжение. Кираса образца 1812 года изготовлялась из железа, сверху покрывалась черной масляной краской и состояла из двух половин: нагрудной и спинной. Они скреплялись при помощи двух ремней, приклепанных к спинной половине у плеч и застегивались на две медные пуговицы на груди. Одна из кирас 1812 года хранится в Государственном Историческом музее в Москве. Ее высота 470 мм, ширина груди у пояса 440 мм, спины 400 мм, вес около 12 кг.
Особенно отличились гвардейские латники в сражении у Бородина. Оба полка – Кавалергардский и лейб-гвардии Конный – составляли первую бригаду в 1-й кирасирской дивизии. Командиром бригады был генерал-майор И.Е. Шевич. Кавалергардским полком, в котором тогда насчитывалось 559 всадников, командовал полковник К.К. Левенвольде. Полк вступил в сражение во время третьей атаки французов на батарею Раевского (Центральную). В это время ею овладела французская тяжелая кавалерия. Влево и вправо от батареи твердо и мужественно стояли полки 7-й, 11-й и 23-й пехотных дивизий, вокруг пехоты носились сотни всадников, в том числе и русских (драгуны Псковского, Иркутского и Сибирского полков, гусары Сумского и Мариупольского полков).
В три часа дня 26 сентября 1812 года кавалергарды и конногвардейцы столкнулись с большими силами неприятельской конницы – с кирасирской дивизией Лоржа из корпуса Латур-Мобура. Это столкновение произошло в небольшой лощине. Неприятель наступал в эскадронных колоннах. Кавалергарды тоже выстроили фронт, с фланга их поддерживали конногвардейцы. Полковник барон Левенвольде скомандовал первому эскадрону кавалергардов: «Марш!» – и, повернув лошадь налево, успел лишь крикнуть командиру четвертого эскадрона ротмистру Давыдову: «Командуйте, Евдоким Васильевич, левое плечо!» – как был убит картечью.
Его место перед полком занял полковник Левашов. Пока это произошло, первая линия на секунду замешкалась, но, поддержанная второй, врубилась в неприятельскую колонну. Началась рукопашная схватка между массами конников. Представить ее можно по описанию участника боя, офицера немецкого кирасирского Цастрова полка барона фон Шрекенштейна:
«Саксонские, польские и вестфальские кирасиры из дивизии Лоржа после взятия батареи Раевского французскими войсками вместе с частью кавалерии корпуса Монбрена прошли с боем за версту за батарею. Там сначала мы встретили русскую пехоту, а потом русских драгун. Наконец нас атаковали полки Кавалергардский и лейб-гвардии Конный. Оба полка в отличном виде. Смешались наши люди с неприятелем и все помчались обратно, отчасти через русскую пехоту, почти до самого того места, откуда нас отрядил генерал Латур-Мобур. Вообще, все нападения, которые в это время были затеяны Латур-Мобуром, разбивались о русские резервы, то есть о полки Кавалергардский и лейб-гвардии Конный. Многие русские кирасиры, преследуя нас, вернулись с нами, но мне кажется, что ни один из них не был взят в плен, так как лошади у них еще были очень сильны и свежи. Один русский кирасир скакал около меня и наносил мне жестокие удары своим длинным палашом, от которых я спасся только благодаря моей скатанной шинели, надетой через плечо...»
Около четырех часов дня трубачи протрубили «аппель» (сигнал общего сбора в кавалерии – А.Б.). Но многие латники не слышали его из-за грохота и рева орудий на поле битвы и продолжали сражаться с неприятелем. Среди таких был и штабс-ротмистр Кавалергардского полка Павел Александрович Римский-Корсаков, участник сражения при Аустерлице. Человек огромного роста и необычайной силы, он был отличным фехтовальщиком. Лошадь занесла его в ряды французских кирасир. Окруженный ими, он на все требования сдаться в плен отвечал ударами офицерского палаша и уложил несколько человек. Выстрел из карабина оборвал его жизнь.
Около шести часов вечера бригада гвардейской тяжелой кавалерии прибыла к своим бивуакам у села Михайловского, где впервые подсчитали потери. В обоих полках из 57 офицеров выбыл из строя 21, из 800 рядовых – 200. Кроме того, было убито 254 строевых лошади. За сражение у Бородина кавалергарды получили награды: полковник Левашов – орден Св. Георгия 4-й степени, три обер-офицера – золотые шпаги с надписью «За храбрость» и 63 нижних чина – знаки отличия военного ордена (№№ от 16455 до 16529 включительно). Правда, розданы они были уже в феврале 1813 года.
После походов 1812 года отряд гвардейской тяжелой кавалерии был увеличен. В апреле 1813 года за мужество и храбрость, проявленные в боях с французами, к составу Молодой гвардии был причислен еще один полк – лейб-гвардии Кирасирский Его Величества. Затем в декабре 1817 года в Варшаве в составе четырех эскадронов с правами и преимуществами Старой гвардии был сформирован лейб-гвардии Подольский кирасирский полк. Для его укомплектования из полков Кавалергардского, лейб-гвардии Конного и лейб-гвардии Кирасирского Его Величества были откомандированы служившие в них выходцы из Польши, Литвы и Белоруссии. Шефом полка стал младший брат императора Александра I Цесаревич Константин Павлович. Обмундирование, снаряжение и вооружение полк получил одинаковое с тяжелой гвардейской кавалерией, располагавшейся в Санкт-Петербурге и его окрестностях.
Однако просуществовал лейб-гвардии Подольский кирасирский полк не очень долго – до августа 1831 года. В 1830 году в Польше вспыхнуло восстание. Подольские кирасиры в большинстве своем остались верны своему шефу и вместе с ним отступили в Россию, затем участвовали в сражениях с мятежниками при Грохове, на Понарских высотах у Вильно, под Калишем. После этого эскадроны были соединены с лейб-гвардии Кирасирским Его Величества полком, передав ему права и преимущества Старой гвардии.
Лейб-гвардии Кирасирский Ея Величества полк получил это название, права и преимущества Старой гвардии в августе 1856 года, и с тех пор состав 1-й гвардейской дивизии уже не менялся вплоть до весны 1918 года, когда полки Российской императорской армии были расформированы.
Последний образец холодного оружия гвардейские кирасиры получили в 1828 году. Армейский кирасирский палаш 1826 года, данный им, имел клинок стальной, прямой, однолезвийный, с двумя широкими долами. Рукоять его, тоже несколько изогнутая, изготовлялась из дерева с поперечными желобками, оклеивалась черной кожей и обматывалась витой проволокой. На верхней части рукояти располагалась фигурная металлическая втулка, на которую насаживалась выпуклая головка. На нижней части рукояти была такая же металлическая втулка, но простой формы. Гарду составляли узкая чашка и четыре дужки: одна передняя и три боковых, которые, ответвляясь от нее, изгибались и соединялись с чашкой. Ножны были стальными, с двумя гайками и кольцами для пасовых ремней портупеи и «башмаком» на конце. Общая длина оружия – около 1150 мм, длина клинка – около 980 мм, ширина клинка у пяты – около 35 мм, вес – до 2100 г.
Офицерский палаш образца 1826/1909 гг. отличался от солдатского следующими деталями: все металлические части эфеса были вызолоченными, головка рукояти могла быть выпуклой или плоской овальной, с 1909 года на фигурной металлической втулке, закрывавшей верхнюю часть рукояти, изображался растительный орнамент и вензель императора, в царствование которого владелец оружия получил первый офицерский чин.
Но с 1881 года, когда на вооружение всей русской кавалерии была принята драгунская шашка, палаш стал принадлежностью только парадной формы одежды. С 1909 года его разрешали носить офицерам вне строя и вне службы. Интересно отметить и тот факт, что наши современники могут увидеть кирасирский палаш образца 1826 года не только в музее, но и на... улице. Для этого надо приехать в Санкт-Петербург. Здесь в 1859 году был установлен памятник царю Николаю I, отлитый по модели скульптора П.К. Клодта. Скульптор изобразил императора в мундире лейб-гвардии Конного полка, со скрупулезной тщательностью и точностью воспроизведя все детали этого мундира. С левого бока статуи виден и палаш образца 1826 года – с темляком и на пасовых ремнях портупеи.
