Гонки вместо кокаина

Один мой друг, тоже, кстати, журналист, вернувшись как-то из долгосрочной командировки в Боготу, хитро спросил: “Ну и что ты знаешь о Колумбии?..” Я сразу вспомнил про наркобаронов и про то, как по возвращении на родину с чемпионата мира в США был убит защитник футбольной сборной Эскобар, имевший неосторожность послать мяч в свои ворота. И предложил, что в самом большом почете в этой стране, наверное, футбол и кокаин.

“Правильно, а наркотики там вообще — тема для анекдотов, — согласился коллега. — Вот слушай. Приезжает президент Колумбии с официальным визитом в Мексику, а тамошний глава с дороги угощает гостя текилой, по всем правилам насыпав тому на руку соли. “А с этим что делать?” — интересуется колумбиец. “Да как обычно!” — “Тогда понятно”, — говорит гость и нюхает соль...”

К чему это я? Да к тому, что с недавних пор у колумбийского народа появилось куда более безобидное увлечение — автогонки. А виной тому — он, Хуан Пабло Монтойя...

С немного грустными глазами, замкнутый и загадочный, этот латиноамериканец, наверное, прижился бы и в кинематографе, причем не в Голливуде, а где-нибудь в Испании — предположим, у Педро Альмодовара. “Формула-1” знает Хуана Пабло пока только по трем Гран-при, но одно сказать можно: любимцем этого жестокого мира ему не быть. Колумбиец бесится от условий формулического договора, по которым от мира удастся скрыть разве что самые сокровенные моменты жизни. Он сторонится камер, вопросов и, что самое главное, “гоночной” дружбы. Но, как и всем загадочным людям, этому 25-летнему парню свойственна изменчивость. Кто видел первоапрельский этап в Бразилии, знает, какие черти водятся в этом тихом омуте. “Какая наглость!” — наверняка подумали многие, видя, как новичок преспокойно, но жестко обходит в стартовом повороте трехкратного чемпиона мира Михаэля Шумахера, обладающего неоспоримо лучшей, нежели у всех остальных, машиной. Ну понятно, Шуми — тоже человек и ошибиться может, но ведь Монтойя сдаваться и не думал: лидировал себе и еще в отрыв пошел... “А ведь прав был Николай Фоменко!” — такая назойливая мысль не давала покоя: в феврале незадолго до начала 52-го чемпионата я попросил известного автогонщика и шоумена назвать тройку лучших в караване. “Шумахер, Култхард и (Фоменко задумался) — Монтойя”, — ответил он.

Гран-при в Сан-Паулу, разыгранный во всемирный День дураков, стоит запомнить, а еще лучше раздобыть где-нибудь видеозапись этапа. На родном континенте восходящая звезда дала знать, что приличный конкурент у Шумахера уже появился, и его, а не Хаккинена, надо бояться человеку, пилотирующему “Феррари” с первым номером на носу. (Хаккинен был хорош, пока не лихорадило “Макларен”, а едва конюшня Рона Денниса дала сбой — финн сразу стал далек от чемпионских амбиций.) Вообще, предполагая культовое соперничество Шумахер—Монтойя, вспоминаешь не что иное, как великое противостояние друзей-врагов Алена Проста и Айртона Сенны. Причем линию Проста (француза с немецкими корнями, судя по фамилии) продолжит Михаэль, а на роль “злого гения” очень подходит наш колумбиец... Между прочим, говоря о Хуане Пабло как о восходящей звезде, мы невольно его обижаем. И вот почему. Первая “Формула” от сознания своей значимости и неповторимости не привыкла считаться с американским аналогом “Королевских гонок” — международным чемпионатом серии CART (бывшим “Индикар”). Но при этом хозяин очень богатой и авторитетной команды по имени Фрэнк Уильямс пригласил к себе Монтойю именно как чемпиона этой заокеанской серии...

В 1998 году человек по имени Чип Ганасси по рекомендации мистера Уильямса обратил внимание на молодого гонщика, наматывавшего круги в “Формуле-3000” и служившего по совместительству тестером в “Уильямс-Мекахром”. Дела у Ганасси шли, казалось бы, неплохо: прежняя звезда команды итальянец Алессандро Дзанарди легко выиграл пару чемпионатов, блестяще проехал легендарные “500 миль Индианаполиса”, но — помахал хозяину ручкой. Требовался новый гонщик с аналогичными задатками, и Монтойя, который обходился команде не очень дорого, мог прекрасно заполнить образовавшийся вакуум. Особенно подкупила Чипа напряженная борьба Монтойи с Ником Хайдфельдом (сейчас немец тоже ездит в “Ф-1”) за обладание титулом в “3000”, в которой преуспел герой нашего повествования. Подписав контракт, новобранец осваивался всего две гонки (повод для параллелей с сегодняшним днем!), после чего выдал уникальную серию из четырех побед подряд. Шотландец Дарио Франкитти и американец Джимми Вассер, слывшие фаворитами перед началом сезона, затерялись где-то далеко позади. Главный удар по конкурентам 23-летний дебютант нанес в Ванкувере. Статистика гласит, что канадский этап видело по телевизору 40 процентов жителей Колумбии! Можно смело утверждать, что Хуан Пабло подсадил страну на автоспорт: вместо приевшегося футбола, переживающего здесь затяжной кризис, темой тотализатора стало: “Доедет или не доедет Монтойя до клетчатого флага?”. И победа в чемпионате вызвала столь же громкий эффект, как если бы сборная страны обыграла бразильцев в финале чемпионата мира по футболу: на ночных улицах Боготы пиво лилось рекой, звучали национальные песни, и люди целовали экраны своих телевизоров, когда в кадре появлялся герой. Герой, кстати, стал самым молодым чемпионом серии за всю ее историю.

Трудно сказать, откуда взялся в высокогорной Колумбии человек уровня “Формулы-1”. Как мне рассказывал друг, там все в душе русские: любят быструю езду и не любят платить штраф, а поэтому предпочитают поиграть с тамошним “ГИБДД” в погоню. Еще за сравнительно терпимые деньги любой желающий может “отдохнуть” в картинг-центрах. Хуан Пабло, сын довольно обеспеченных родителей, тоже начал с “газонокосилки” (так шутливо называют карт гонщики во всем мире за сходство моторов этих на первый взгляд несовместимых механизмов). Впервые это случилось, когда мальчику было пять лет, и первая победа не заставила себя ждать. А еще через четыре года Монтойя выиграл целый детский чемпионат картингистов. А в 90-м в итальянском Лонато колумбиец заявил о себе всему миру, став чемпионом мира среди юниоров. Через год во французском Лавале все повторилось. А еще по дороге в “три тысячи” Монтойя от души поездил в младших “Формулах” — “Рено” и “Ф-3”.

“Акула автоспорта” Фрэнк Уильямс создал в команде, названной его именем, модель, по которой пилот, будь он хоть трижды звезда, является обыкновенным исполнителем — не более. Вспомним хотя бы 1996 год, когда британец Дэймон Хилл стал чемпионом мира, — через год места в “Уильямсе” ему уже не нашлось: вся “конюшня” работала исключительно на Жака Вильнева, канадца, двумя годами ранее пришедшего из все той же серии CART. Бытует мнение, что “заокеанские” пилоты, пусть даже европейцы, в “Формуле” не приживаются. Исключение — все тот же Вильнев, ну и американец Марио Андретти (это было в 70-е годы). Так что приглашение Монтойи в “Уильямс-БМВ” формулисты восприняли довольно прохладно. Ради колумбийца был сдан в аренду “Бенеттону” неплохой ездок Дженсон Баттон, плетущийся теперь в хвосте каравана. Очень недружелюбно воспринял нового партнера и Шумахер-младший, по имени Ральф. Он-то знает, кому суждено быть любимцем Уильямса. “Мне все равно, как относится ко мне напарник, — отреагировал Монтойя, — я здесь не для того, чтобы жить закулисной жизнью. Моя цель — езда”. Что же, слова оказались пророческими. Тот задор, с которым Хуан Пабло выступил на автодроме в Интерлагосе в прошлые выходные, дает ему право уже не пасовать перед лидерами. И если бы не Йос Верстаппен, въехавший в амбициозного дебютанта в лучших традициях Гастелло, первое апреля могло стать вовсе не шуточным для привычных лидеров. Ну да ладно, чемпионами не рождаются, ими — становятся...

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру