Кто был в Сухуме, название которого “оторвалось” от названия древнего порта Сухум-Кале, тот помнит сердце города: маленькую кофейню у Акопа — рядом с Абхазским драматическим театром. За три российских рубля там можно выпить чашечку вкуснейшего кофе и оказаться в гуще жизни. Кофейная гуща — частица потустороннего мира, на которой можно гадать. Лучшие предсказательницы, по крайней мере те, которых я знаю лично, — актрисы Абхазского театра.
Пью кофе. Растворяется сахар. Тает грусть. Смотрю на море. Линия горизонта — как полусфера. Назло глазу и рассудку. Где еще такое увидишь?
Ночью над сухумским пляжем я впервые видел летящее по небу созвездие в виде равностороннего треугольника. Три звезды медленно плыли в ночном небе как доказательство недоказуемого. Это был не самолет, не комета, а просто осколок иной жизни. Как раз той жизни, которую я пытался ухватить.
В Новоафонской пещере, под землей, на глубине 200 метров, куда я провалился в урчащем, как желудок великана, вагончике, я видел зал, где не действуют законы всемирного тяготения. Каменные сталактиты там растут не вверх, не вниз — а вбок. Второе доказательство недоказуемого.
Своего героя я встретил на земле, а не “под” или “над”.
Его зовут Владимир Николаевич Ачба. Потомок древнего княжеского рода, пустившего корни в новый век. Князь XXI века, главная страсть которого — вино. Страсть передалась ему по наследству как “семейный рок”. Насчет ее пагубности опасался последний “дореволюционный” российский митрополит Московский. А я не опасался. Сидя в княжеских “владениях”, слушал, что он мне рассказывает. Он рассказывал, я — смеялся. Триллер, доведенный до абсурда, давняя история, ставшая сегодняшним днем.
Вот уже четыре поколения потомственных абхазских князей — виноделы. Вокруг этого построена вся их жизнь.Сон митрополитаКнязь рассказывал:
“Все началось с прославленного князя Баты. В середине XIX века он решил вместе со своими людьми и детьми от первой жены перебраться в Турцию — на Кавказе в это время шла война. Генерал Ермолов наводил порядок.
Снарядил четыре фелюги. Дорога морем — рискованная. Плывешь, плывешь, вдруг Черное море вмиг как закипит, утлые фелюги заглатывает на раз. В результате две фелюги, на которых плыли два княжеских сына, утонули. Причалил князь к турецким берегам, а там — мор. Не судьба, видно, была осесть на чужбине.
Подался Бата обратно. Вернулся в Абхазию, в селение Ачамдара. Там и встретил свою судьбу. Женщина, уже немолодая, тоже княжеского рода. Ему около шестидесяти. Она — немного моложе.
Женщина была уникальная. На лошади ездила, оружие всегда при себе имела. Трубку курила. Одного мужа схоронила. Жила самостоятельно, независимо, никого не боялась. Повстречала князя Бату, полюбили они друг друга. Она ему говорит: “Ты — вдов, я — вдова. Почему бы нам не пожениться?”
Это женщина говорит мужчине. Первая. На Кавказе. Уникальный случай.
“Ты три дня подумай, а потом решай. Меня найдешь там-то и там-то”. Бата подумал-подумал — и женился. А когда пошел слух, что княгиня — в положении, люди не поверили. Говорили: как же, такой почтенный возраст. Не может она ждать ребенка.
Дальние родственники прислали от себя “гонца”, чтобы своими глазами все увидел — слухи проверил. Тот приехал. Почтенная княгиня к нему вышла. С животом. Тот не верит. Думает, подушку подложила.
Устроился на ночлег. Спит. Вдруг рано утром — стрельба. Родственник вскакивает, что такое? Ему отвечают: Княгиня сына родила. Чудо!
А в это время в Новом Афоне гостил Николай Второй. С митрополитом Московским. Дошло до них, что у князя Баты сын при необычных обстоятельствах родился. Царь из государственных соображений решил этот влиятельный абхазский род к своему двору приблизить. Попросил митрополита княжеского младенца крестить. Иерарх поехал в Ачамдару, крестил младенца. В крещении дали новорожденному имя Николай. По этому поводу устроили пир, гулянье. Утром митрополит встает, зовет к себе княгиню и говорит:
“Мать, береги своего сына. Я видел сон, что он с вином дело будет иметь. Нехороший сон, как бы чего не вышло”. И точно. Пророческий сон увидел митрополит. Решил, что его крестник станет пьяницей. Неверно растолковал.
Стал Николай Батович Ачба самым знаменитым абхазским виноделом. Основал династию. В 1916 году в Ачамдаре без всякого образования по собственной технологии построил спиртокурильный завод”.
Когда пришла революция, бывший князь устроился работать виноделом в первом абхазском совхозе. Наступили 30-е годы.Враги здоровьяУ Владимира Николаевича Ачба бесконечное число историй про наше недавнее прошлое. Про Гагры, куда на отдых полюбили приезжать члены правительства. На свою дачу наведывался Сталин. Чекисты повсюду искали врагов. Вегетарианское время закончилось. Атмосфера сгущалась.
“В это время мой отец работал в Гаграх. Приходит как-то к нему друг, говорит: “Николай, ты князь, пора тебе отсюда уезжать. Сегодня не уедешь, завтра тебя заберут”. Отец согласился. Переехал в Сухум, главным виноделом работает. “Сочинил” свое первое знаменитое вино “Букет Абхазии”. Его Сталину посылают, в ЦК, в Политбюро.
Вдруг снова приходит к нему друг, говорит: “Такие вот дела, Николай! Сегодня не уедешь, завтра тебя заберут”. — “За что заберут?” — спрашивает отец. “Я тебе говорю, заберут”, — отвечает человек. Послушался отец, сел на теплоход и исчез. До 1944 года семья не знала, где он. Только перед концом войны прислал весточку, что жив-здоров.
А когда он исчез, из ОГПУ пришли за моим дядей. Он тогда жил в Гудауте. В тот момент был на охоте. Возвращается домой, а ему говорят: за тобой приходили. Тебя нет, брата твоего нет. Отца вашего забрали. А ему уже под сто лет было.
Мой дядя говорит: “Надо идти отца выручать”. Вымылся, оделся во все чистое. Пошел в ГПУ. Встречает своего знакомого. Тот спрашивает: “Куда идешь?” — “Отца выручать”, — отвечает тот. “Зачем пешком идешь? Ноги бьешь? Подожди, когда ЧеКа за тобой приедет. На машине поедешь! Как князь”.
Младший Ачба вернулся к себе. Волнуется. Температура поднялась. А у него сосед — врач. Позвал его. Тот пришел, осмотрел его, говорит. “Ты лежи, не вставай. А когда за тобой придут, меня позови”.
Пришли чекисты. Видят, “враг народа” больной. Позвали врача-соседа. Тот приходит. Осмотрел. Говорит: “Брюшной тиф”.
Чекисты сразу на два шага — испугались. Отправили арестанта вместо тюрьмы в больницу. Месяц он там провалялся. За это время тех, кто за ним приходил, самих арестовали и посадили. Он выписался, а арестовывать его некому, и претензий никаких”.Как ГПУ 10 лет жизни подарилоВ тридцатых годах, когда ловили всех подряд, арестовали императорского крестника, столетнего князя Ачба. Стали судить. Показательным судом. Судья зачитывает приговор: “Князь Ачба, вам дают десять лет”.
Старик выслушал. Спрашивает: “Можно мне только одно слово сказать в ответ?”. Разрешают. Он встает, говорит: “Большое спасибо Советской власти. Я думал, года не проживу. А мне десять лет еще дали. Большое спасибо. Не могу отказаться”.
С той поры в народе легенда родилась, как столетнему князю Сталин десять лет жизни подарил.Сочинитель вина“Когда Берию арестовали, — рассказывает Владимир Николаевич, — отец вернулся домой. Стал снова работать виноделом”.
Бывший князь “сочинял” вина. Людей радовал. А его дом семья чекиста заняла. Что делать? Ему тоже в родной дом вернуться хочется”. Профессия у него — уникальная. Чувство вкуса — отменное. Князь из лыхненского винограда такие вина составляет, что Генеральному секретарю в Москву возят. Популярность его растет. Выбрали князя депутатом. Стали в народе поговаривать, что теперь князь со своим обидчиком поквитается. Ждут мести. Приходит известие — поквитался князь. Народ спрашивает, что, как, сильно ли страдал обидчик? Знающие люди отвечают: “обидчик” — доволен. Ему князь новую квартиру сделал. Тот туда переехал, а в старую — князь въехал. И все довольны.
“А потом этот чекист семью свою оставил, — вспоминал Владимир Николаевич. — Четыре его дочки подросли. Стали невестами. Одна замуж выходит. По-абхазски надо, чтобы мужчина ее из дому выводил. Нет мужчины в их доме. Пришли к отцу. Выручай! Девочку надо вывести.
Вот вам ситуация. Как тут поступить? Вроде мы их не любить должны. Отец зовет меня, говорит: “Помоги”. Я отказываюсь. Тогда отец сам повел дочь этого человека под венец.
А нам он так сказал: “Их на том свете накажут. Коммунисты — в котле будут вариться, а на этом свете они не виноваты. Их обманули”. ОтравителиВсе, что Николай Ачба “насочинял” — все его вина, — всегда пили в ЦК, в Политбюро. Большим поклонником его творчества был Анастас Микоян. В ЦК пили, а КГБ следил, как бы чего при этом не вышло. И вот при Брежневе стали с этим знаменитым вином происходить ужасные истории, одна другой страшнее.
Место действия: Сухум, винзавод. Солнечный день.
“Сижу я у себя в кабинете, — рассказывает Владимир Николаевич, — вдруг дверь открывается, входит верзила, под два метра ростом. Мимо секретарши проходит прямиком в мой кабинет. С ходу: “Вы директор?”. Я отвечаю: “Да”. Верзила протягивает мне красную книжицу — полковник КГБ из Москвы.
“Очень приятно, — говорю, — садитесь”.
Полковник садится. Спрашивает: “На спецбазу в Сочи вы вино давали?” Спецбаза в Сочи — это специальный распределитель, откуда вина поставлялись на личные дачи членов Политбюро.
Я отвечаю: “Да! А что случилось?” — “Вы хотели отравить Косыгина”.
У меня внутри все сразу оборвалось. Такие вещи даром не проходят. Собрался с духом. Говорю: “Это невозможно. Мы все время снабжаем спецбазу в Сочи. Никогда никаких накладок”.
Полковник мрачно отвечает: “Посмотрите на анализ вина”. И протягивает бумажку. А там написано: “В вине обнаружены ртуть, кишечная палочка и мышьяк”.
С одной стороны, это конец. С другой — кишечная палочка — палочка-выручалочка. Я говорю: “Знаете, что-то здесь не то. Не может в нашем вине жить кишечная палочка. Кислая среда эту нечисть сразу убивает. О ртути и мышьяке пока не говорим. А вот кишечной палочки точно быть не может”.
Полковник не верит. Говорит: “Давайте вашу заведующую лабораторией”. Привели заведующую. Она как услышала, что ее подозревают в том, что ее вином хотели отравить Косыгина, с перепугу слова вымолвить не может. Полковник ей говорит: “Успокойтесь. Посмотрите на анализы”. Она смотрит. Ей еще хуже.
Полковник спрашивает: “Где вино разливают?” Ему отвечают: “В другом месте”. Полковник: “Едем туда”. И ни на шаг от меня. Не дает одному остаться. Я хочу предупредить своего зама — не могу. “Я что, арестованный?” — спрашиваю полковника. Тот отвечает: “Нет”. И сразу как-то отстал от меня. Я спускаюсь вместе с ним по лестнице. Навстречу кто-то из сотрудников поднимается. Я ему незаметно знаки делаю: “Предупредите моего зама, что мы сейчас подъедем”.
Подъехали. Встречает нас мой тамошний зам. Чувствует себя еще хуже, чем завлабораторией. Полковник сразу быка за рога: “Кто готовит спецзаказ?” Отвечают: “Последние 20 лет одни и те же люди — проверенные”.
КГБисты тут же все опечатали, пробы вина забрали. Сказали: “Три дня будете здесь сидеть, никуда не выйдете, пока в Москве повторные анализы вашего вина не сделают”. Ну все, думаю, считай, 10 лет строгого режима подарил.
Сидим мы три дня, как под арестом. Ждем результата. Звонок. Из Москвы. “Владимир Николаевич? — вежливо спрашивают в трубке. — Извините, ошибка вышла. Вино ваше хорошее. Косыгин желает вам успехов”.
А получилось вот что. Косыгин отдыхал в Пицунде. Затем собирался приехать на спецдачу в Сочи. Его ждали, накрыли стол, поставили любимое вино, а Косыгин не приехал. Обслуга села и все вино выпила. Тут Косыгин приезжает. Еда есть. Вина нет. Что делать? Люди там ушлые. Подумали, вызывают начальника охраны Косыгина. Говорят: “Вино Косыгину подать не можем, потому что оно отравленное”. Показывают липовый анализ, ими же составленный. Охрана смотрит — в ужасе. В вине мышьяк, ртуть, кишечная палочка”.
Чтобы, значит, еще хорошо пронесло на том свете.
“Паника. Звонки! Ищут крайнего. А крайний кто? Сын князя, директор винзавода, товарищ Ачба. Поехали его арестовывать. А дальше вы все знаете. Оправдался”. Рассказывая эту историю, князь смеется, но замечает: “Сейчас смешно, а тогда чуть весь винный комбинат из-за этого анализа не посадили”.
После этого случая заведующая лабораторией с работы ушла. Не смогла больше на таких нервах работать”.
Опасная, оказывается, профессия винодела... Презент для МикадоЯ уже говорил, что Анастас Микоян очень любил абхазское вино. Тогда из Абхазии во все спецраспределители Советского Союза поставляли эти полусладкие вина из винограда “Изабелла”. Однажды Микоян гостил в Японии. Встретился там с японским императором — микадо. Угостил его своим любимым вином. Вино императору понравилось. На прощание Микоян пообещал прислать императору небольшой презент.
Владимир Николаевич рассказывает: “Отдыхал Микоян в Гаграх. Собирается снова лететь через Москву в Японию. Ночью вспоминает о своем обещании. Вызывает помощника. В три часа ночи в квартире отца раздается звонок. Приказ ЦК. Утром на борту самолета Микояна должно быть вино — презент для императора Японии. А какое количество вина входит в понятие “презент для микадо”, никто не знает. Ни секретарь обкома, ни сопровождающие Микояна лица. Надо действовать на собственное усмотрение. Ночью отец поднимает нас, привозит на завод. Поднимают с постелей кочегаров, мастеров. Начинают разливать вино из цистерн по бутылкам. Презент делают. Тысяча бутылок — несолидно. Японцы скажут — жмотится Советский Союз. Тысяча — туда, тысяча — сюда. Приготовили три тысячи бутылок спецзаказного красного вина.
Рано утром к самолету Микояна подъезжает огромный трейлер с бутылками. Охрана в шоке — не берут. Я говорю: “Приказ Анастаса Ивановича. Презент для микадо”.
Начальник охраны бежит к Микояну. Говорит: “Из Сухума для микадо небольшой презент прислали — три тысячи бутылок вина”. Микоян говорит, грузите, только свяжитесь с японцами, скажите, чтобы брали, не стесняясь. От души”.
Ачба стоит у самолета. Ждет разгрузки. Трейлер отъезжает. Директор подходит к машине, смотрит, все ящики с вином на месте. Катастрофа. Бежит к охране. Те благодарят. Говорят, японцы довольны. Взяли под завязку. Пять бутылок вина — коробочку. Очень довольны.Душ из винаКнязь закончил рассказывать. Налил в бокал вина. Произнес тост:
— Чтобы мы попивали вино и радовались. И чтобы здоровы были.
Отпил глоток и рассказал последнюю историю:
— Один замечательный актер любил выпить нашего вина. Когда приезжал в Сухум, просил налить ему целое ведро. Красивый был. В белой рубашке. Прямо из ведра пил. А что не выпивал, выливал себе на голову. И садился довольный за стол.
Автор благодарит за помощь в организации материала председателя абхазского Фонда культуры г-на Кесоу Хагба.
