— Видишь этот палец на руке? — спросил девушку водила, выжимая из своей колымаги все сто миль в час и обгоняя всех на своем пути. — Смотри, — палец был замотан бинтами, — мне его сегодня утром ампутировали. Эти ублюдки хотели, чтоб я остался в больнице. А я собрал манатки и смотался. Подумаешь, палец!
— И правильно сделали, — из вежливости поддакнула попутчица. Хотя ее лицо говорило об обратном. Свет не видывал подобного болвана за рулем. Слово за слово, и он начнет к ней приставать. И что ей тогда делать? Кричать бесполезно. Драться? Силы неравные. “Нет, больше автостопом никогда ездить не буду”, — пообещала сама себе девушка.
Ее звали Джиллиан Андерсон, и она ехала в Лос-Анджелес — “Эл-Эй”, как его для краткости именовали местные жители, поближе к голливудским фирмам — испытать свою судьбу. После окончания актерского факультета Чикагского университета ей предложили сотрудничать с актерским агентством “Уильям Моррис”. “Мы могли бы вами заняться, девушка”, — многозначительно пообещали ей. Сначала она обрадовалось, но опытные подруги сказали ей: “Будь поосторожней. Там не агенты, а кобели. Еще неизвестно, куда на самом деле тебя хотят “пристроить”. А вдруг предложат сниматься в порнофильме...”
У недоумка водилы сломалась машина примерно в ста милях от “Эл-Эй”, в каком-то железнодорожном поселке с заумным названием Саумп. Джиллиан, проклиная все на свете, выбралась из машины и пошла к ближайшему бару. Приходилось думать, как добраться до места назначения. Вечерело. Мимо с ревом проносились поезда. Где-то на окраине мира садилось раненое солнце цвета красного бургундского, окрашивая поля в краски любви и интимных тайн. В воздухе витал аромат экзотических цветов.
Незаметно на окрестные поля опустились лиловые сумерки, принеся вместе с собой запах железнодорожной гари. Андерсон вспомнила своего отца, который некогда работал мелким чиновником в железнодорожной компании и жил во Фриско. Потом разбогател, основал собственный бизнес, тоже связанный с железной дорогой. Как-то вечером он позабыл на сейфе всю дневную выручку. Память отшибло. И той же ночью в контору забрался вор с какой-то допотопной газовой горелкой, вскрыл сейф, ничего там не нашел, поджег какие-то договоры, поломал несколько стульев со злости и ушел. А тысяча долларов так и осталась лежать прямо на сейфе. С тех пор отец Джиллиан деньги в сейф не прятал. Дочку поучал: “Не надо ни о чем заботиться, если будет воля свыше — у палача топорище переломится”.
Вот она и не беспокоилась. И все-таки оказаться в несусветной глуши — одной, во тьме дорог, практически без единого цента в кармане…
С этого и началось ее настоящее приключение. Похолодало. Надев тонкий плащ, купленный за три доллара в Чикаго, она стояла и стучала зубами. Мимо, в сторону Лос-Анджелеса, проносились автомобили. Она махала руками как ненормальная. Никто не останавливался. Холод был невыносимый. Проклиная все на свете, Джиллиан проторчала так до полуночи — битых два часа. И когда вся надежда улетучилась вместе с дымком ее последней сигареты, она решилась потратить свои последние два доллара и доехать до “Эл-Эй” на автобусе, благо автобусная станция располагалась неподалеку.
Она уже купила билет и ждала заветной “маршрутки”, когда вдруг попалась на глаза подозрительному парню в кожаной куртке. Его можно было бы назвать интересным, если бы не излишне крупный нос. Он приехал в Саумп автостопом — на допотопном джипе, остановившемся с резким визгом расхлябанных тормозов. Вышел размяться на остановке и сразу же заприметил Джиллиан.
Грудь девушки прямо и откровенно выпирала, маленькие бедра выглядели аппетитно, волосы были рыжие и блестящие, а глаза, в которых притаилась застенчивость, — огромные и голубые.
Парень несколько раз плотоядно посмотрел на сумочку Джиллиан, а потом куда-то исчез.
Диктор объявил посадку в “эл-эйский” автобус. Девушка взяла свою сумку и вошла в салон, который был практически пустым.
Выбрала местечко поуютней, села, запахнулась в плащ и закрыла глаза. Автобус тронулся.
Джиллиан моментально уснула. Проснулась от ощущения, что на нее кто-то пристально смотрит.
Открыла глаза и чуть не вскрикнула — прямо напротив нее сидел тот самый парень в кожаной куртке и испытующе ее разглядывал. При этом он нервно похлопывал себя по карманам пиджака, как будто искал там чертову ручку. А затем встал, наклонился к ней и сказал:
— Мисс, может, вы подложите под голову мою куртку?
Джиллиан через силу улыбнулась и ответила:
— Нет. Большое спасибо!
Весь дрожа, парень сел на место. Потом зажег окурок сигареты, подождал, пока девушка посмотрела на него с примесью страха и любви во взгляде, и тогда снова встал и склонился над ней.
— Можно сесть рядом с вами, мисс?
Джиллиан вспомнила слова своего отца, подумала о том, что чему быть, того не миновать, и довольно естественно произнесла:
— Пожалуйста.
Парень плюхнулся на сиденье.
— Куда едете? — спросил он невинным голосом.
— В Лос-Анджелес.
— Так ведь и я еду туда же! — вскричал он. — Я очень рад, что вы разрешили мне сесть с вами. Мне было страшно одиноко, я чертовски долго путешествовал.
И он тут же начал рассказывать ей свою историю. Про то, что он актер, едет в Голливуд сниматься в каком-то фильме. И все такое прочее. И про то, какой он усталый, печальный и одинокий, и сколько сил ему понадобилось на то, чтобы подойти к незнакомой девушке. В общем, по мере рассказа он казался все более и более симпатичным и совсем не страшным — просто чертовски приятным молодым человеком, который так же, как и она, ехал испытать свою судьбу в Голливуде, с той лишь разницей, что уже снимался в каком-то сериале. Единственное, что смущало Джиллиан, так это то, что она не могла вспомнить, в каком же именно сериале он снимался. Но это в конце концов было не так уж важно.
Через полчаса они разговаривали друг с другом так, словно были знакомы тысячу лет. Потом он словно невзначай зарылся в ее прекрасные волосы. Сказал, что ее слабые узкие плечи сводят его с ума. Она позволила крепко обнять себя. Она этого хотела.
— Я знаю любовь, — сказала Джиллиан неожиданно. Он пожирал ее взглядом. Все их истории были рассказаны, и они погрузились в молчание, полные сладких предчувствий. Все оказалось на удивление просто. Этот парень, кем бы он ни был, нашел свою девушку с душой, как у нераскрывшегося цветка, и сказал ей об этом. Она призналась ему, что заметила, как он наблюдал за ней на автобусной остановке.
— Я еще подумала, что ты вор, — добавила она.
— А я и есть вор, — не стушевался он, — который крадет женские сердца…
На рассвете, сером и ненастном — похожем на тот, который встречают герои фильма “Однажды в Америке”, — они прибыли к месту назначения. Джиллиан спала у парня на коленях. Он разбудил ее. Они вышли из автобуса. И тут, она сама не знала почему, ее стала преследовать навязчивая мысль, что приглянувшийся ей парень — сутенер. Она так и представляла, как за ними крадется толстая, дебелая “мадам”. Как она врывается в спальню в тот самый момент, когда они приступят к самому главному. Эта мысль была такой навязчивой, что поневоле заломило в висках. И она стала оглядываться через каждые два шага. По пустынным улочкам бедняцкого пригорода Лос-Анджелеса холодный утренний ветер гнал пустые пивные жестянки.
Она чувствовала себя совершенно беззащитной.
Парень заторопился. Он завел ее в первый же попавшийся мотель, взял ключи от номера, протянутые невыспавшимся лохматым портье с бандитской физиономией.
Чтобы прийти в себя, она попросила парня купить выпивку. Тот ответил, что у него нет денег.
Страх лишил ее остатков разума и заставил поступить мелочно и недостойно.
— Ты знаешь эту женщину? — неожиданно спросила она.
— Какую?
— Вот эту, — Джиллиан указала на толстую неопрятную негритянку, которая поднималась следом за ними по лестнице.
— Нет, — ответил парень удивленно.
Он делал все неторопливо. Джиллиан была уверена, что он просто тянет время. И тут он смиренно поцеловал ее. И прежде чем до нее все дошло, он уже запирал за собой дверь, а Джиллиан сидела на кровати и снимала туфли. И неожиданно рассмеялась как ненормальная.
Какая же она дура! Ее спутник — просто нормальный парень, парень ее мечты, может быть, тот, кого ей “подсунула” судьба, а она приняла его за сутенера.
— Я тебя познакомлю с одним своим приятелем. Его зовут Крис, — сказала она весело. — У него рост, как у баскетболиста. И вдобавок он рыжий. Он — здешний и окажет тебе достойный прием.
— Это что еще за рыжий баскетболист? — неожиданно обеспокоившись, спросил парень. — Зачем ты мне о нем рассказываешь?
Его душа не могла постичь, почему она так возбуждена. Она решила сменить тему.
— Пойдем в спальню, — мягко сказал она и начала снимать кофту. Теперь, когда ее страхи прошли, ей хотелось только одного.
— Рыжий баскетболист, говоришь? — задумчиво протянул парень. Он уже снял с себя свитер и вдруг остановился. — Зачем ты мне о нем рассказываешь?
— Просто так, — ответила Джиллиан.
— Нет, не просто так, — перебил ее парень. — Ты проговорилась. А я-то думал, ты милая студентка, увидел тебя в этом трогательном армейском плаще и подумал, что ты — моя судьба! Я ошибся. Ты наверняка просто “наживка”, “ночная бабочка”, как и все они!
— О чем это ты говоришь? — изумилась Джиллиан.
— Нечего тут стоять и доказывать, что этот рыжий баскетболист, который окажет мне “достойный прием”, не твой сутенер. Знаю я ваши “рассказки” про дружков. Мы с тобой займемся “делом”, а он в этот момент ворвется к нам и “вытащит” из меня все деньги. Со мной этот фокус не пройдет.
Джиллиан с ужасом слушала весь этот бред.
— Послушай, дорогой. Никакая я не “наживка”. Могу поклясться на Библии. Да и почему я должна быть “наживкой”? Меня интересуешь только ты.
— А я-то подумал, что встретил свою девушку. Обрадовался! — уже просто орал парень от страха и гнева. — Поздравил сам себя и сказал: вот наконец-то я встретил свою мечту. И никаких проституток.
Джиллиан взмолилась:
— Дорогой, пожалуйста, послушай, никакая я не проститутка. Ты все это придумал!
Еще полчаса назад она боялась, что он сутенер. Их мозги с неиссякаемым запасом безумия просто сдвинулись набекрень. Теперь он думает, что она проститутка! О, мерзкая жизнь. Как она ныла и умоляла поверить ей, что она хорошая, порядочная девушка. Все было напрасно. Парень ее боялся. Тогда она схватила его огромные армейские ботинки и швырнула ими об стенку.
— Все. Одеваемся. Расстаемся. Я не останусь с тобой ни на секунду, — вынесла она вердикт.
Они собирали свои вещи молча и быстро, стараясь не смотреть друг на друга. Суетливо покинули номер. С надеждами на счастье было покончено. Молча вернулись на автобусную остановку, на которой уже были чуть больше часа назад.
Подошел автобус. Парень вошел внутрь. Джиллиан осталась стоять на месте.
— Ты врун! — неожиданно крикнула она ему в спину. — Ты не актер и никогда нигде не снимался! А я снимусь. Ты увидишь меня по телеку и поймешь, что я тебя не обманывала.
Он оглянулся. В его глазах читалось разочарование.
— Ты ошибаешься, — сказал он спокойно.
Автобус тронулся.
Она смотрела ему вслед. Ее сердце пронзила боль, возникавшая всякий раз, когда она видела парня, которого смогла бы полюбить и который уезжал в противоположную сторону этого слишком большого мира. Девушка подхватила сумку и пошла “в никуда”. Она даже не спросила попутчика, как его зовут.
P.S. Они встретились через полгода. Он стоял на съемочной площадке рядом с режиссером и что-то со смехом ему рассказывал. “Кто это?” — спросила Джиллиан помрежа, сопровождавшего ее.
— Это твой партнер, — ответил тот. — Его зовут Дэвид Духовны. Будь с ним поосторожней. Он ни одну юбку мимо себя не пропустит.
На Джиллиан словно небо обрушилось. На ватных ногах она подошла к своему “попутчику” и поздоровалась. Так начался первый день съемок культового сериала “Секретные материалы”.
Дэвид тоже ее сразу вспомнил. Его лицо вытянулось, и он осекся, будто ему показали крысу.
Продюсер сериала Крис Картер ничего не понимал.
Не понимали и остальные сотрудники, которые видели, как каждый раз после окончания съемочного дня Дэвид и Джиллиан разбегаются в разные стороны, будто чумные. А ведь пока они в кадре, кажется, что лучшей пары просто не сыскать. Но, видно, не судьба им быть вместе в жизни, как говорил мистер Андерсон — отец Джиллиан.
