Институт международных экономических и политических исследований
РАН провел «круглый стол» по проблемам реформирования оборонно-промышленного комплекса (ОПК) России. Его участники высказали мнение
о состоянии этой стратегической отрасли промышленности и перспективах ее развития в интересах национальной безопасности страны.
Президент Лиги содействия оборонным предприятиям Анатолий ДОЛГОЛАПТЕВ:
«Прирост валового продукта в ведущих странах примерно на 75%, а в некоторых странах на 80%, сегодня определяется инновационной экономикой. До распада СССР большая часть затрат на НИОКР в стране распределялась, в основном, через оборонный комплекс и в нем же использовалась. И сейчас инновационная деятельность совершенно очевидно сконцентрирована, хотя и значительно уменьшившись в масштабах, в ОПК.
Президент в своем послании впервые отметил необходимость создания несырьевой экономики. На мой взгляд, в России она может создаваться только одним способом – на ресурсах ОПК, с участием, конечно, и других субъектов. У нас есть запасы интеллектуальной собственности, есть запас технологий, который, правда, в отсутствии закона о коммерческой тайне интенсивно разворовывается западными фирмами. Внутри не воруют, поскольку у нас потребление этих технологий слишком мало.
Способна ли Россия, реформируя ОПК, организовать у себя системное развитие инновационной экономики? При каких условиях это возможно? У меня жесткие оценки стратегической программы Германа Грефа, но в ней впервые появился раздел «инновационная экономика». Для нее, несомненно, нужна госполитика, в которой должна решаться, в первую очередь, задача формирования рынка наукоемкого продукта. В оборонном комплексе на сегодня есть огромное количество новых решений по технологиям добычи сырья, в области информатики и других областях. Оборудование для газоперекачки сегодня – это рынок, на котором все увереннее выступают именно оборонные предприятия, в металлургическом комплексе есть примеры удачного применения именно оборонных наукоемких технологий.
Практически по всем направлениям в оборонном комплексе есть сегодня инновационный научно-технический задел для развития. Для государства тут любые методы, в том числе и директивные, хороши, потому что главное – тот самый экономический рыночный эффект. Мы сегодня имеем значительную группу компаний в
ТЭКе, меньше в металлургии, в которых есть большие пакеты государственных акций. На них можно провести решения по внедрению отечественных инновационных технологий.
При освоении Сахалинского шельфа было предусмотрено, что на 70% будет использоваться отечественное оборудование, но фактически закуплено лишь 10%. То же самое можно сказать по поводу закупки Boeing вместо отечественной авиатехники. Элементы госрегулирования необходимо немедленно вводить, иначе никаких прорывов в гражданской авиации и всего шлейфа высокотехнологичного производства и разработок мы не получим.
Касается это и телекоммуникационных систем. Нам удалось убедить предыдущего президента России в возможности и необходимости создания российской космической телекоммуникационной системы, это прямое продолжение военных технологий в гражданской сфере. Но несмотря на указ президента, ничего не движется, и в этом смысле перспективы ракетно-космической отрасли сегодня значительно грустнее, чем могли бы быть.
Есть и другой аспект проблемы. Задачей государства должно стать развитие малого бизнеса в крайне важной инновационной сфере. Сегодня правительство и президент готовы начать такую работу в местах концентрации научно-технического потенциала отрасли. А это около 70 так называемых наукоградов, большая часть из которых – чисто оборонные: электронные, авиационные, космические.
Сегодня уже есть первый опыт программного развития инновационной экономики в таких городах, и, что самое важное, это начинает сопрягаться с интересами крупного бизнеса. В частности, МФК, входящая в «Интеррос», и «Собинбанк» проявили интерес к программам наукоградов.В любом случае, сочетание в научно-промышленной и оборонной политике интересов стратегических, государственных с мелкотоварным инновационным бизнесом дает дополнительный ресурс. Обнинск и Королев сегодня активно этим занимаются, и еще 11 городов внесли проекты своих программ в правительство. У нас есть сегодня возможность задействовать в новой экономике инновационные ресурсы, сосредоточенные именно в ОПК. В этом смысле наша отрасль не обуза, а источник развития страны».
Бывший зам. министра Минпромнауки России Леонид САФРОНОВ:
«В ближайшие пять лет существенного улучшения финансирования в промышленность, науку и технологию не будет. Принципиальных изменений не произойдет и в продажах военной техники за рубеж.
Что в этих условиях нужно делать, как реформировать ОПК? В первую очередь, запустить рыночные механизмы, сохранив влияние и интересы государства. Предлагаемый путь связан с созданием в ОПК крупных интегрированных структур, конкуренция между которыми должна быть минимизирована. Пример – всем известные крупные мировые промышленные корпорации, которые делают вооружение и военную технику. Эти структуры должны обладать определенными преференциями, чтобы у предприятий была мотивация по вхождению в них. Они должны быть наделены правом преимущественного, а, может, и монопольного, обладания государственным оборонным заказом и правом военно-технического сотрудничества.
При этом они должны быть жестко управляемыми, то есть головная компания обладает всеми правами на все предприятия, входящие в эти структуры. А все, что находится вне этих структур, должно быть подвержено рыночным механизмам, и государством эта конкуренция должна всячески поощряться».
Президент Академии проблем военной экономики и финансов Сергей ВИКУЛОВ:
«Не стоит забывать социальный аспект реформирования ОПК. На мой взгляд, это очень существенно с точки зрения выбора приоритетов в реформировании нашей военной организации. Расходы на военно-техническую политику, производство и разработку вооружений предлагают увеличить в несколько раз, а на социальную политику лишь на 15% .
Нынешнее положение военнослужащих, офицеров подошло просто к критическому состоянию, сейчас офицер получает 2000 руб. на семью в 3–4 человека, поэтому приоритет надо отдать военно-социальной политике».
Вице-президент Лиги содействия оборонным предприятиям
Владимир РУБАНОВ:
«Те, кто непосредственно связан с оборонным производством, видят угрозу не в сокращении производственных мощностей, а в потере кадров и интеллектуального потенциала. Здесь болевая точка ОПК. С учетом этого надо проводить концептуальные изменения в политике национальной безопасности страны.
Главным приоритетом в этой сфере должно быть сохранение потенциала, способность создавать новое, потому что творящий ум – основа перспективы развития высоких технологий. Далеко не все производственные мощности являются настоящим активом, а вот интеллектуальный потенциал можно использовать всегда. Отсюда проблема: как привлечь и стимулировать научно-творческий потенциал.
Теперь об интеллектуальной собственности. У нас получается, что главным является собственность, а не интеллект, не проблемы закрепления творческого слоя и стимулирования его деятельности. Если брать зарубежный опыт, то именно отношение к кадрам, забота о кадровом потенциале является основой национальной политики. Необходимо и нам во главу угла в политике национальной безопасности поставить приоритет творческой личности.
Сейчас идет борьба за усиление роли государства в сфере распоряжения результатами научно-технической деятельности. Но это для ОПК абсолютно не нужно. Есть государство в лице заказчика оборонной продукции, есть ее разработчик и есть в числе участников этого проекта авторы, без которых ничего сделать невозможно. Об этом много раз говорилось, но философию изменить не удалось. Потому, что в разработке политики в ОПК, мы руководствуемся стереотипами, которые в настоящей жизни уже не работают».
Первый вице-президент Лиги содействия оборонным предприятиям
Алексей ШУЛУНОВ:
«Сегодня никто в России не может объективно оценить состояние ОПК, никто не владеет достоверной и полной информацией, а из официальной статистики вообще нельзя понять, что делается на предприятиях отрасли. Не только программа реструктуризации, но и любое решение руководителя любого уровня должно основываться на какой-то более-менее достоверной информационной базе. А когда ее нет, то говорить о каких-то проблемах реструктуризации – болтовня пустая.
Реальность такова, что на заводах и в институтах отсутствует персонал среднего возраста от 30 до 40 лет. Молодежь и старики есть, а середины нет. И это проблема номер один. Система подготовки рабочих кадров в ПТУ, которая была у нас когда-то, прекратила существование. Вузовские молодые специалисты не идут на оборонные предприятия, а уходят в коммерческие структуры, поэтому и возникла проблема эстафеты знаний. У нас сегодня, по официальной статистике, средний возраст руководителей предприятий в авиационно-космическом комплексе составляет 79 лет, руководителей предприятий в остальных оборонных отраслях – за 65 лет. Кому им передавать знания?
Мы также сегодня не имеем ни одного нормального закона, который позволял бы проводить крупную реструктуризацию. Следующий вопрос – финансовая стабилизация оборонных предприятий. Либерализация цен и внешней торговли привела к тому, что сегодня они, да и вся промышленность, лишились оборотных средств. Мало того, с нами систематически не рассчитывались за гособоронный заказ.
Другой вопрос – что будут представлять собой Вооруженные силы через 5–7 лет? Ведь оборонная промышленность нужна не сама по себе, она работает на армию и силовые структуры. Поставьте перед оборонной промышленностью долгосрочные задачи, рынок никогда этих задач не будет ставить. Это задача государства, но оно за 10 лет так и не сформулировало ее перед оборонной промышленностью.
Та программа вооружений, которая составлена на ближайшие десять лет, полностью повторяет ошибки советского периода. Но мир изменился. Если раньше американцы готовились к глобальной войне, то сейчас к локальной. Мало того, цифровые и информационные технологии настолько бурно ворвались в военный сектор промышленности, что целый спектр гражданских технологий используется сегодня в военных делах, а мы этого четко не понимаем.
Ведь «Буря в пустыне» и последние военные операции показали принципиально новый характер ведения войн. Это войны с применением высоких информационных технологий, которые позволяют обычным вооружениям обеспечивать эффективность ядерного оружия».
Председатель Совета директоров НПЦ «Технокомплекс»
Гиви ДЖАНДЖГАВА:
«Нельзя в мертвом организме иметь здоровый палец. Поэтому нельзя говорить о реструктуризации или реформе оборонного комплекса без реформы армии, науки, образования, финансово-экономической системы и так далее.
Если есть системный кризис, то из него надо выходить системными методами. А мы все время обсуждаем как бы куски вопроса, не завязывая их между собой, что, естественно, не приводит к результату.
Мы, технократы, понимаем, что правильное решение можно принять только на достоверном поле информации. Говорят: в отрасли есть 1700 предприятий. Да нет 1700 предприятий, одно название. Говорят: есть избыточность в оборонке. Нет избыточности в оборонке, есть избыточность в названиях предприятий, а в реальности в стреляющих стволах избыточности нет. Поэтому нужно проводить реструктуризацию, объединить оставшихся в живых. Правда, тут много проблем. Как, допустим, выдрать из предприятия во Владивостоке одну нужную лабораторию и присоединить к институту в Санкт-Петербурге?
Проводя реформу, надо сначала представить себе будущие конфликты и образ армии приспособить под эти конфликты. А потом и облик оборонной промышленности видоизменить под потребности армии. Военные проекты движут технологией и, в конечном счете, экономикой. Нам от государства нужны даже не деньги, а гарантии. Государственные гарантии – это законодательная база, долгосрочные программы, защищенные этой законодательной базой и так далее».
Ведущий научный сотрудник Центра исследований промышленной политики ИМЭПИ РАН
Герман ВЛАСКИН:
«Очевидно, что сейчас антитеррористический аспект в военной доктрине должен быть усилен. Центр тяжести смещается в сторону высокоточного и бесконтактного оружия, которое продемонстрировали американцы в войне в Персидском заливе, югославском конфликте и Афганистане.
Эта тенденция породит новую волну конкуренции. Для отражения новой угрозы возможна активизация рынка высоких технологий, а поскольку отношения России и стран НАТО в борьбе с терроризмом стали тесней, не исключен обмен результатами исследований и разработок в этой области, в том числе с США.
У Российского государства осталась доля примерно в 30% в оборонном комплексе, а остальное – это частная и смешанная формы собственности. В ходе реформирования ОПК необходимо усилить регулирующую роль государства, установить такое соотношение роли государства и рынка, которое бы обеспечило эффективную реализацию национальной военной доктрины и, в том числе, ее антитеррористического аспекта».
Директор Института народнохозяйственного прогнозирования
Виктор ИВАНТЕР:
«Вопреки утверждениям, что ОПК еле дышит, деградировал и никогда не возродится, должен со всей ответственностью сказать, что он жив. Хотя, естественно, нуждается в реформировании, чтобы отвечать потребностям времени. Конечно, мы не претендуем сегодня на статус сверхдержавы и не собираемся брать на себя ответственность за все, что происходит на планете. Тем не менее, Россия, с учетом своих геополитических и геостратегических интересов, обязана участвовать в поддержании политической и военной стабильности в мире. Россия располагает мощным оборонным, в том числе, и ракетно-ядерным потенциалом, который по-прежнему грозен. Да, в известной степени он избыточен – с точки зрения тиражирования техники, в которой уже нет необходимости. Но это одновременно и кладовая высоких технологий, их источник для нашей экономики и промышленности целом».
Правительственная программа реформирования ОПК на период до 2010 года одобрена на совместном заседании Госсовета и Совбеза. Как отмечают эксперты, российский ОПК загружен на 20%, а износ оборудования составляет 70%. ОПК так и не влился в рынок, несовершенна его структура и система управления. Немало и других проблем. Однако Президентом России было отмечено, что в последнее время этот сектор финансируется гораздо лучше, чем в предыдущие годы. Созданы предпосылки для повышения эффективности и управления оборонным комплексом, что позволит ему отвечать современным военно-политическим задачам страны. Реформа предусматривает создание интегрированных научно-производственных комплексов, сочетающих различные формы собственности. Предполагается создание около 50 оборонных холдингов, в частности, авиахолдинга «Сухой».
Вместе с тем, многие российские губернаторы остались недовольны созданием крупных холдингов федерального значения, поскольку входящие в них предприятия будут в меньшей степени контролироваться местными властями и отчислять меньше налогов в региональные бюджеты. При подготовке реформы также остро дискутировался вопрос об участии иностранного капитала в российском ОПК. Некоторые представители отрасли считают, что этого делать нельзя, поскольку зарубежные корпорации инвестируют в российскую оборонку, чтобы развалить ее или, получив контрольный пакет акций предприятий, обанкротить и остановить их. Однако принятая программа реформирования предусматривает, что иностранные капиталы будут допущены к инвестированию в отечественный ОПК. Как заявил полномочный представитель президента в Уральском федеральном округе Петр Латышев, Владимир Путин считает, что мы не должны закрывать дорогу иностранным инвесторам, хотя в каждом конкретном случае нужно принимать решение в интересах национальной безопасности.
