В январе практически все европейские страны отказались от своих национальных валют. Началась жизнь в евро. Теперь вопросы из серии – будет ли увеличиваться его доля
в резервах центральных и коммерческих банков других государств, каковы его шансы стать мировой валютой – обретают особую актуальность. Апологеты нововведения верят
в торжество справедливости, неустанно повторяя, что доля общих долларовых резервов
в 60% несоизмерима с удельным весом США в мировой торговле, составляющим
лишь 27%, а в мировом производстве – 19%.
Европсихоз
В Старом Свете никого не оставило равнодушными введение евро. Итальянские психиатры задолго до 1 января даже подметили, что у каждого пятого их соотечественника наблюдается новый синдром, получивший название «евростресс». Особенно, говорят, этому были подвержены пожилые люди, так называемые рабы привычек, и те, кому с трудом дается устный счет.
Если одни с особой опаской ожидали введения евро, другие, напротив, готовясь к 1 января, теряли всякую бдительность. И тогда Европу потрясали сообщения о мошеннических акциях. Особо доверчивых и наивных склоняли или приобрести евро раньше времени по дешевке, подсовывая просто неплохую полиграфическую продукцию, иногда даже достоинством в 1000 евро, в то время как самая крупная купюра – 500 евро. Или предлагали срочно инвестировать пока еще имеющую хождение национальную валюту в сомнительные проекты, уверяя, что неминуемый обмен будет облагаться огромным налогом. Пользуясь неосведомленностью граждан, мошенники придумывали различные способы отъема средств.
И это во вполне цивилизованных государствах, таких как Германия, Франция, Италия, где за несколько месяцев до введения в обращение евро был активно представлен широкой публике. Еврореформаторы, не жалея средств, демонстрировали телеролики, распространяли специальные брошюры. За пару недель до нового года всем роздали ознакомительные комплекты монет, желающие могли купить небольшое количество евро, чтобы не по буклетикам представлять, с чем им придется иметь дело с 1 января.
По мнению Александра Мурычева, президента Ассоциации «Россия», немногочисленные просветительские мероприятия, проведенные Европейским центральным банком, Евросоюзом и Еврокомиссией в России, оказались небесполезны. Вот только вовлечены в них были, в основном, экономические субъекты, банкиры и бизнесмены, которые сами давно разобрались, как им поступать с евро. В то время как растолковывать смысл введения новой валюты надо было бы населению. Российские банки, даже Сбербанк, средств «наглядной агитации» практически не получили. Такое отношение Мурычев объясняет «отсутствием реального интереса к нам, пониманием того, что и самой России еще не до евро, и они в ближайшее время не видят в нас достойных, активных партнеров».
Розовый PR
Партнеров же в свою очередь интересует, устоит или не устоит новая валютная конструкция? Ведь пока она опирается лишь на желание сделать европейскую экономику более эффективной (чему может способствовать естественный отбор предприятий стран Старого Света). А еще на стремление Евросоюза составить равное партнерство Соединенным Штатам. Во всяком случае, в части привлекательности своей валюты для инвесторов.
Для осуществления этой мечты, как минимум, нужно сделать курс евровалюты более стабильным, а механизм валютообразования безупречным. Несмотря на то, что в течение всего времени своего существования курс евро только снижался, апологеты единой финансовой Европы предпочитают говорить только о выгодах реформы. И все пока сводится лишь к бездоказательным заклинаниям о пользе сближения экономик, о том, что владельцам евро удастся неплохо сэкономить на издержках, неизбежных при конвертации разных валют, что понижение ставок непременно приведет к активизации ипотечного кредитования, что уменьшится инфляция... Желаемое выдается за действительное.
И, по мнению Ольги Буториной, заведующей сектором Центра европейской интеграции Института Европы РАН, прозвучавшему на научно-практическом семинаре отечественного комитета «Россия в объединенной Европе», пока никто не просчитал, не спрогнозировал издержки введения евро. Последствия перехода Европы на единую валюту никому не известны. И пока больше сомнений, чем уверенности в конкурентоспособности евро. Ведь его хронически снижающийся курс по отношению к доллару – это лишь следствие более важных причин: небольшого объема европейской экономики и слаборазвитого финансового и фондового рынка. Емкость европейского рынка акций, например, меньше американского в 10–12 раз. И, по мнению Ольги Буториной, в ближайшие годы вряд ли евро всерьез привлечет серьезное инвесторов.
В общем, тотальное неверие в то, что в ближайшее время евро сможет составить доллару достойную конкуренцию, основано на многих объективных причинах. Недавно Роберт Манделл, идеолог общеевропейской валюты, экономист, заслуги которого отмечены Нобелевской премией, в очередной раз упомянул о главных из них. Преимущество доллара перед евро, на его взгляд, состоит в том, что в США экономическая политика определяется единым правительством, а в Европе разными. Из-за этого в государствах, входящих в еврозону, различные уровни налогообложения, не скоординированы их банковские системы. Так что пока валютная евроконструкция особой прочностью не отличается.
Долларозависимость
Сегодня на долю Европейского союза во внешней торговле России приходится 35–40%. По мнению Романо Проди, председателя Европейской комиссии, после расширения ЕС эта цифра может достичь 60–65%. Но это тоже пока ничем не подтвержденные прогнозы. И уж только безудержные оптимисты могут сегодня говорить о тотальной интеграции России в общеевропейское пространство. Поэтому пока речь может идти только о выработке стратегии по отношению к евро.
Какой она будет, если 90% валютных активов российских банков представлены в долларах. 80% внешних контрактов заключаются в долларах. По оценкам экспертов, и ЦБ не опровергает эти данные, не менее 25% резервов Банка России составляют евро, остальное – доллары. Причем, как уверяет бывший первый зампред ЦБ Сергей Алексашенко, обращение к евро – это не столько результат осознанной политики, сколько случайность: оказавшиеся еще в 1996 году в запасах ЦБ марки и франки, естественно, имело смысл конвертировать в евро.
Будет ли увеличиваться доля евро в резервах ЦБ и российских банков? Пока никто таких обещаний не дает. В объеме торгов на ММВБ в прошлом году доля евро не превышала 1%, в 2001 году – 2%, спрос на него невелик.
Впрочем, некоторые предприятия, связанные с Европой внешнеторговыми отношениями, убедились в преимуществах работы с евро. Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат торгует с европейскими партнерами в новой валюте с 1999 года. Магнитогорский металлургический комбинат импортные контракты перевел на евро, продолжая экспорт в долларах. Так что жизнь подсказывает, что падающий евро с определенной точки зрения не так уж и плох.
Впрочем, эта тенденция все-таки говорит больше о привлекательности евро как финансового инструмента, но отнюдь не как средства вложений, сбережений. Во всяком случае, до тех пор, пока существует более стабильная альтернатива – доллар. И можно не сомневаться – финансовые власти США будут насмерть биться за то, чтобы их национальная валюта не сдавала позиции.
А народ же, судя по всему, их поддержит. Объем наличных валютных запасов граждан, достигающий, по разным данным, до $60 млн., делает Россию второй, если не первой, страной по масштабам оперирования чужой валютой. Дензнаки европейских стран не превышают 5%. Аналогичная картина, замечает Дмитрий Тарасов, директор управления стратегического планирования Сбербанка, основного оператора средств частных лиц, наблюдается и в структуре вкладов.
А недавний опрос населения с целью выяснить, как в новом году будет меняться структура сбережений, дал неожиданный результат. Треть опрошенных вообще не знала, что такое евро. Так что проблема евро, считает г-н Тарасов, касается лишь узкого круга людей. «Для большинства куда актуальнее другая забота – как прожить на рубли, получаемые в виде зарплаты, а не размышлять о диверсификации вкладов».
У каждого свой интерес к евро
Если для одних валюта это экзотика, то для других, как недавно выяснилось, может стать сплошной головной болью. Так, по признанию представителя ВТБ, банк по-новому взглянул на преференции доллару сразу же после терактов, когда из-за разрушения WTC американские банки, державшие офисы во Всемирном торговом центре, на 3 дня приостановили расчеты его клиентов. В тот момент не только ВТБ всерьез подумал о возможности с помощью евро диверсифицировать активы и хеджировать риск, чтобы не быть заложниками факторов, на которые никак не могли влиять.
Такого мнения придерживается и Сергей Дубинин, зампред правления РАО «ЕЭС России». «Мало кто из импортеров и экспортеров прежде хеджировал свои риски, заключая контракты в долларах. С введением безналичного евро некоторые крупные экспортеры – нефтяники, газовики – приступили к хеджированию своих европейских контрактов. Тем более, что в целом в этих внешнеторговых операциях доля евро увеличилась уже до 40%».
Иначе считает Сергей Алексашенко, заместитель генерального директора холдинговой компании «Интеррос». «Исторически российские экспортеры нефти, металла, химических удобрений заключают контракты в долларах и неохотно соглашаются переводить их в евро, так как не могут прогнозировать его курс. Хеджирование валютных рисков больше нужно импортерам. Принудить нефтяников к невыгодным для них действиям невозможно». Эффективным использование новой валюты, прогнозирует Алексашенко, будет не раньше, чем через несколько лет.
Миф о вытеснении евро доллара, считает Александр Мурычев, основывается на крайне наивных рассуждениях. «В ближайшее время этого не случится, поскольку замена одной валюты на другую – объективный процесс, влиянию деклараций не подверженный. «Долларовый менталитет», обретенный за три четверти века, в течение которых американская валюта стабильно стояла на страже порядка мировых экономик, в том числе российской, невозможно изменить моментально. Да, в развитии российской экономики проглядывается тенденция в сторону интеграции с Европой, особенно заметно увеличивается товарооборот с Германией. Однако логика практицизма подсказывает, что переходить на евро, диверсифицировать активы имеет смысл при стабилизации его курса. В экономике все должно происходить естественным путем».
Да, влияние евро на экономику невелико, а вот для бюджета страны курс новой валюты по отношению к доллару очень важен. По утверждению руководителя бюджетного комитета Госдумы Александра Жукова, половина внешнего долга в $14 млрд., куда входят текущие платежи, в том числе Парижскому клубу, по еврооблигациям и так далее, выражена в европейских валютах, а теперь соответственно в евро. «А поскольку в рублевом эквиваленте эта сумма зависит от курса евро к доллару, в данном случае нам выгодно, чтобы курс евро слабел».
Даже эта небольшая палитра суждений о роли евро в основных деловых процессах показывает, что однозначного отношения к новой валюте не выработано. Но, как заметил вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс, при существующем уровне долларизации российской экономики появление устойчивой европейской валюты – это один из элементов снижения российского финансового риска. «Значительный дефицит американского торгового баланса страхуется долларовой эмиссией, поэтому, если бы ввести единую европейскую валюту не предложили сами европейцы, ее надо было бы придумать».
