А недавно разоткровенничалась и рассказала. Оказывается, и правда нашла практически на помойке. Но она считает, что важно не где, а когда. Они с Сергеем познакомились в рождественскую ночь. Потому и получилась идиллия.
В юности ей хронически не везло с противоположным полом. Может, оттого, что была излишне застенчивой “книжной” девушкой, а может, еще почему, она точно сказать не может.
Ее первым серьезным увлечением стал коренастый круглолицый Егор, с которым она встречалась больше года. Егор был неопрятен, груб и женат. Наталья убеждала себя, что они выше предрассудков. Егор таких сложных слов не знал вообще.
В конце декабря он пообещал ей удрать от жены и встретить Новый год вместе. Наталья отчаянно готовилась — купила дорогущее платье, упаковала в блестящую бумагу подарок для любимого, сделала прическу (очередь в парикмахерскую пришлось занимать с восьми утра). В груди приятно и тревожно щекотало: как все будет? куда пойдем? что он скажет? Новый же год, что-то обязательно должно произойти! Представляла, как он приедет за ней ближе к ночи. На чем-нибудь необычном — например, собачьей упряжке (тройка с бубенцами слишком уж не соответствовала Егорову образу).
Ближе к ночи он позвонил и сообщил, что праздник души отменяется. Чмокнул в трубку, поздравил с наступающим. Все.
Три последующих дня она проревела. На четвертый как ни в чем не бывало позвонил Егор:
— Привет! Как жизнь? Завтра скорее всего смогу вырваться на пару часов. Увидимся?
Наталья принялась за упреки.
— Ну, не смог! — удивился ее обиде Егор. — Сама, что ли, не понимаешь? Семья — дело святое, так, кажется, вы любите говорить? Так что, встретимся? Ну, как знаешь!
Самое скверное, что на носу был следующий праздник — Рождество. Наталья уже почти ненавидела его. Опять надо придумывать себе веселое времяпрепровождение! Как назло, никто из подруг не звонил, никуда не звал. Тупо перелистав записную книжку, она наткнулась на полузабытый номер. Витька Ковригин! Этот давний ухажер всегда нагонял на Наталью глубокую тоску, зато был очень верным — когда бы ни вспомнила о нем, всегда готов бросить все дела и бежать к ней. Эта верность сейчас затмила для нее и нудные Витькины разговоры о восточных философах, и его вдавленный подбородок, и отвратительную привычку постоянно рассказывать о своем безденежье. Она набрала номер, и спустя десять минут вопрос, где справлять Рождество, был снят — умница Ковригин пригласил ее на вечеринку к общей знакомой.
— Ну, все! — твердо решила для себя Наталья. — Правильно говорят: мужчина изменяет от похоти, женщина — от обиды. В эту ночь Витька должен быть наконец-то отблагодарен по полной программе! Назло Егору...
За полночь, когда большинство гостей уже разъехалось по домам, хозяйка отозвала раскрасневшуюся Наталью в сторонку и шепнула:
— Маленькая комната изнутри запирается на ключ. Если хотите, можете там уединиться...
— Отлично! — Наталья чмокнула хозяйку в щечку и с удовлетворением поняла, что отступать некуда. Голова кружилась от выпитого, и Витька, скромно сидящий на диване и сосредоточенно глядящий на свои тапочки, уже не казался таким отталкивающим. Она присела рядом с ним, положила руку ему на плечо. И тут случилось непредвиденное: запланированный любовник покачнулся и молча рухнул на бок. Все попытки Натальи привести его в чувство закончились крахом. Через пять минут Витька уже раскатисто храпел.
Наталья быстро оделась и незаметно выскочила из дома. Она брела по темной улице незнакомого спального района и размазывала по лицу слезы. Вокруг разноцветными огнями светились окна, во дворах взрывались фейерверки, заставляя чувствовать себя чужой на этом празднике жизни, андерсеновской девочкой со спичками и падчерицей, разыскивающей под сугробами подснежники в одном лице.
— Девушка, чего такая грустненькая? — две нетвердо стоящие на ногах и весьма потрепанные фигуры преградили ей путь. Наталья не только не испугалась, но даже обрадовалась им — хоть кто-то обратил на нее внимание.
— Да так... Грустно, и все!
— Это дело надо поправить! — один из алкашей достал из-за пазухи засаленного пальто початую бутылку портвейна.
— Чего на морозе девушку держать! — запротестовал другой, одетый в телогрейку и ушанку из кролика, скончавшегося, судя по всему, еще в царское время. — Смотри, и так вся замерзла уже. Пойдемте-ка ко мне в гараж, там тепло, хорошо, и водка, между прочим, есть. Девушка, может, водочки хочет. А, девушка? Водочку будешь?
— Буду! — с вызовом ответила Наталья.
Они лезли по сугробам через какой-то пустырь, потом пересекли заброшенную стройку. “Вот и нашла себе достойную компанию! — горько думала про себя Наталья. — Как трехрублевая вокзальная шлюха! Иду черт знает с кем черт знает куда выпить водки. Изнасилуют ведь... Ну и пусть! Пусть Егору будет хуже, пусть знает, до чего довел!”
Гаражи оказались обнесены высоким каменным забором. Алкаш в телогрейке долго рылся в карманах перед маленькой железной дверью в стене, после чего развел руками:
— Ключи забыл! Ну, ничего, проберемся!
Один из приятелей с трудом взобрался на стену. Другой подсадил Наталью на плечи, передал другу. Тот тяжело, как куль муки, подтянул ее наверх. Шуба сползла на уши, вечернее платье цеплялось за выступы, шпильки сапог скользили по обледенелой поверхности. Наконец барьер был взят, и троица в кромешной тьме стала пробираться между глухими железными коробами.
— Вот и прибыли! — торжественно объявил тот, что в телогрейке, и остервенело заколотил в дверь гаража. Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула помятая небритая физиономия с заплывшим глазом.
— Толян, тебя за смертью посылать, ёпс... Едренть, да вы с дамой! — радостно осклабилась физиономия. — Ну, тады ой!
Свет от тусклой лампочки под потолком с трудом пробивался сквозь густую завесу из алкогольных испарений и табачного дыма. Машины в гараже не было, зато посреди него из доски, лежащей на нескольких кирпичах, был сооружен импровизированный стол, застеленный газетами и заваленный грубо накромсанными кусками хлеба и колбасы вперемешку с окурками, пустыми и полупустыми бутылками. За столом на куче промасленного тряпья сидели еще две личности, не более привлекательные, чем остальные. Тот, что в телогрейке, принялся выгружать из замызганной сумки бутылки пива.
— Ну вот, теперь будет чем водку запить! — удовлетворенно констатировал Заплывший Глаз. — Серый, чего сидишь, найди даме стакан!
Громадный бородатый мужик в бушлате, названный Серым, пошарил позади себя, вытащил откуда-то пластмассовый стаканчик и стал тщательно ополаскивать его пивом.
— Серый, хорош, хорош продукт переводить! Водка простерилизует! — занервничал Заплывший Глаз. Серый наполнил стакан и передал Наташе. Она лихо опрокинула его.
“Будет групповое изнасилование, — толкались мысли в ее затуманенной голове. — Может быть, потом и убьют... Это ж не люди, гориллы какие-то...” На память приходили газетные хроники происшествий. Подумалось, что никто ее не пожалеет. Скажут — спившаяся шлюха... “Труп расчленят, чтоб не нашли... Ну и пусть... Пусть Егор потом мучается!”
...Наташа оставалась в гараже всю ночь. Она успела и посмеяться, и поплакать, и рассказать мужикам про свою несчастливую жизнь. Несколько раз Серый выводил ее наружу — девушку отчаянно тошнило. Ближе к утру она заснула на куче тряпья.
— Мне надо домой, — жалобно пискнула она. — Ой, как голова болит... Мне надо скорее домой, пожалуйста, выпустите меня...
Серый молча встал, взял связку ключей, открыл дверь гаража. Очутившись на улице, Наташа не верила своему счастью — неужели пронесло! До метро — в метро — до дома — Серый проводил ее до самых дверей квартиры, не сказав почти ни слова. “Пойдет за мной в квартиру!” — испугалась она. Но на лестничной площадке он остановился, наклонился... и поцеловал ей руку. “С Рождеством!” — махнул своей огромной ладонью, повернулся и побежал вниз.
...Через пару дней в дверь позвонили. На пороге стоял незнакомый мужчина высокого роста, хорошо одетый и весьма симпатичный.
— Вам кого? — удивленно спросила она.
— Вас, Наташа. Вы тут на днях в одном месте забыли свою сумочку.
Он протянул ей сумку, которую она считала безвозвратно пропавшей в рождественскую ночь.
— А меня вы не узнаете, потому что я переоделся и бороду сбрил!
“Вот, собственно, и вся история, — закончила свой рассказ Наталья. — О том, почему Сергей почти два месяца жил в гараже у случайного знакомого-собутыльника, я знаю немного, он очень не любит об этом рассказывать. У него тогда была какая-то безумная полоса неудач: бизнес прогорел, любимая девушка бросила... И он ушел в запой — первый и, надеюсь, последний раз в жизни. Говорит, что, увидев меня, опомнился и понял, что пора остановиться. Не знаю уж, правда ли я сыграла такую роль, но все так и вышло: Серега взял себя в руки, снова занялся делом и постепенно раскрутился по новой. Ну а параллельно стал ухаживать за мной... Только один след остался с того случая: он страшно злится, когда об опустившихся людях говорят пренебрежительно. Утверждает, что зачастую они получше многих из тех, кто внешне в полном порядке. Кстати, тогда мою сумку первым обнаружил Мишка, который с подбитым глазом был. Между прочим, там были деньги, и совсем немало. Все остались в целости...”
