Лучшие куклы мира, сделанные лучшими мастерами. С ними так просто окунуться в детство. В сказочный мир, где все иначе, где все по-другому. Где можно не думать о завтрашнем дне, а, устроившись на уютном домашнем диване в любимом платье, перебирать старые фотографии и новогодние подарки, вспоминая лишь самое лучшее. Светлая грусть не отпускает потом весь вечер. Она какая-то легкая и совсем ненавязчивая, и почему-то хочется, чтобы она поскорее вернулась вновь. Но возвращается она почему-то лишь раз в году — на Рождество.
— В новогоднюю ночь 2000 года мне приснился сон: будто иду я по зимнему лесу, а навстречу старик. “Скоро жизнь твоя изменится!” — сказал он мне. Проснувшись, я подумала: а почему бы и нет? И пошла учиться на художника, — говорит кукольница Ирина Борщева. — Когда начинаешь творить, трудно сделать только первый шаг. Что будет дальше, я не загадываю, но жить без кукол я уже не могу.
Люди по-разному становятся творцами. У каждого художника — своя история, свой путь к кукле. Знаменитая голландка Тине Камербек в “прошлой жизни” была огранщицей алмазов. Американка Ардис Шанкс — скульптором и фотографом-репортером. Сделав весьма удачную карьеру, она однажды, чисто механически, взяла в руки головку обычного сыра “Гауда” и неожиданно для себя вылепила кукольную фигурку. Дима ПЖ, знаменитый русский кукольник, прежде чем заболеть “женской болезнью”, реставрировал мебель и колдовал над ювелирными украшениями.
У кукол Фридеричи — отдельная история, трогательная и драматичная. От неизлечимой болезни умирал брат Лючии. Чтобы не оставить сестру и ее детей без средств к существованию, он предложил ей... делать куклы. Вскоре он умер, а сестра и мать, в память о нем, это дело не забросили. И вскоре стали одними из самых известных в “кукольном” мире.
Маленькая еврейская девочка, чудом спасшаяся во время войны от расстрела, однажды взяла в руки глину и захотела сделать себе маленького друга — собачку. Как она ни старалась, милый песик не желал лепиться. Вместо него получалась крошечная куколка. Не взрослая девочка, а ребенок, каким еще совсем недавно была она сама. Сделав около 400 кукол-малюток, она поняла, что забыла ужасы войны. Так куклы в первый раз спасли ей жизнь, а сама Марлин Энгелер прославилась своими работами на весь мир.
Потом она стала оперной певицей, чья жизнь расписана на год вперед. И вновь взялась за создание кукол лишь после посещения онкологической клиники. “У вас рак”, — с грустью сказал ей врач и посмотрел на нее так, будто она завтра умрет. “Нет, я не хочу”, — уходя из больницы, твердила себе уже пожилая женщина. Чтобы не сойти с ума от убийственного приговора, она снова начала лепить.
— И куклы снова спасли мою душу, — уверена Марлин Энгелер, которая со своей “куклотерапией” уже объездила полмира. — Конечно, всем невозможно помочь, да и не успею я. Но у меня есть ученики, и они продолжат мое дело. Мне хорошо удаются куклы-малышки, может быть, поэтому я и предпочитаю их делать. А возможно, это пристрастие — родом из детства...
Датчанка Марлин Энгелер стала “крестной мамой” европейских кукол. В нашей стране “заразила любовью” к куклам детей и взрослых Нелли Ивановна Карацупа.
А наутро ей приснился Степашка. Первый “заяц всея страны”, созданный ею, оказался почему-то рыжеволосым, в красной рубахе, сапогах и кепке. В общем, ничего общего с нынешним. Но в детской редакции телевидения, где Нелли Ивановна работала тогда художником-постановщиком, ее плюшевое чудо оценили и решили “продвигать в массы”. Потом появился весельчак Хрюша, и от рыжих волос решили отказаться — надо было как-то “уравновесить” острослова и баламута. Тогда-то она и создала Степашку в “голубом варианте”.
— Сколько я помню маму, она все время что-то рисовала, клеила и шила, — рассказывает ее сын Андрей Валерьевич. — Детские передачи шли тогда в прямом эфире, и у нее была просто каторжная работа: сначала лепила образы из пластилина, потом — из папье-маше, придумывала им костюмы. Со временем появился отдельный цех, где работали специалисты-кукольники, и мама уже просто относила им свои эскизы.
Но прежде чем стать “крестной мамой” нынешних красавиц-кукол, Нелли Ивановне пришлось “посражаться” за свое увлечение. Мама, зам. министра легкой промышленности, относилась к ее увлечению, мягко говоря, скептически. И поэтому на семейном совете вместе с отцом-генералом было решено, что единственная дочка должна учиться в пищевом институте — как ее мать. Нелли поступила, но одновременно, в тайне от родных, прошла конкурс на отделение монументальной скульптуры, на курс знаменитой Мухиной, создательницы “Рабочего и колхозницы”. Через год группа переехала в Ленинград, и ей пришлось открыться родителям.
— В 26 лет от постоянной сырости в мастерской, где творила Нелли, у нее обнаружили туберкулез, — вспоминает Валерий Абрамович, ее муж. — Врачи строго-настрого запретили ей работать с глиной. Тогда она пошла на телевидение.
“То, что Нелли была скульптором, очень помогло ей потом в создании кукол, — утверждает Юлия Михайловна Ильина, стоявшая у истоков детского телевидения. — Она очень хорошо чувствовала объем, к тому же была очень добрым и милым человеком. Поэтому и куклы у нее получались такие же”.
Все андерсеновские сказки — “Колобок”, “Городок в табакерке”, “Серебряное копытце” и еще десятки, если не сотни волшебных историй — всех персонажей оживляли Нелли Ивановна и Юлия Михайловна вместе с главрежем ДТ Ириной Арсеньевной Власовой. Мультики разрешали тогда ставить только один-два раза в неделю, поэтому творить им приходилось с утра до ночи. Именно тогда Папа Римский Иоанн Павел II произнес свою историческую фразу о том, что “СССР можно простить все их прегрешения — за то, что у них есть такое детское телевидение”.
— Ничего удивительного в этом нет: у мамы было специальное разрешение на посещение библиотеки иностранной литературы, и она изучала все известные журналы по искусству и созданию кукол, — говорит сын Нелли Ивановны. — У нас дома были стопки прекрасных книг по куклам-марионеткам, перчаточным куклам и, конечно же, аукционным. Многие мамины игрушки принимали участие в международных выставках. Правда, тогда вывозили только кукол в народных костюмах.
С теми, первыми, эскизами и куклами, которых вся страна знала “в лицо”, произошли потом странные истории. “Как-то мы уехали на дачу, а в нашей квартире начался пожар, — говорит Юлия Михайловна. — Его быстро потушили. Единственное, что сгинуло в огне, были наши первые работы”.
В неизвестном направлении исчезли и лучшие работы Нелли Ивановны — после ремонта дома остались далеко не самые известные ее куклы. По нынешним временам ее работы были предельно просты и не изысканны, не в пример теперешним роскошным куклам. Но так или иначе все отечественные “кукольных дел мастера” выросли на ее работах.
У кукольников нет любимых творений. Как только сделан последний штрих, в душе художника уже живет новый, пока еще не созданный образ.
— Я делаю куклы, но это не совсем обычные куклы. В них играют “большие дети”. Играют глазами и воображением, — утверждает Дима ПЖ, создатель нового жанра “кукла без куклы”. — Все, что я делаю, рождается где-то в сознании или около него, переносится на лист бумаги и ждет своего часа, чтобы материализоваться. Материализовавшись, кукла должна уйти. Уйти к тому, кому она предназначена.
Куклы — весьма капризные существа. И если какой-нибудь “королевишне” не нравится соседка, она ни за что стоять с ней на одной полке не будет. А иногда они так “привыкают” друг к другу, что если покупают в коллекцию любимую подружку, оставшаяся товарка буквально “заболевает”.
Печальна судьба златокудрой красавицы Лары. Кукла получилась настолько красивой, что ее просто страшно покупать! Женщины не хотят видеть дома соперницу, мужчины... боятся влюбиться — и это на полном серьезе. Ее уже брали несколько раз домой, но потом возвращали снова. “Слишком уж хороша, — объяснил “возвращение” очередной покупатель. — Перед ней как-то неудобно в домашних рейтузах ходить”.
— Еще маленькой девочкой я заметила, что в общении с куклами человек на время перестает быть взрослым и попадает в светлую, искреннюю, немного наивную кукольную страну. Для меня куклы — не просто красивое дополнение к интерьеру, а скорее мистические существа, жаждущие постоянного общения и глубокого понимания со стороны людей, — считает кукольница Ольга Кожевникова.
Спутницы жизни обеспеченных господ в поисках подходящего старинного кружева или украшения для любимой куклы частенько отправляются на “блошиные” рынки Европы. Такая дама может в любой момент сорваться и полететь в Голландию, потому что однажды в какой-то антикварной лавке она видела стразы, без которых не может теперь обойтись ее любимая Принцесса.
— В жизни я не очень эмоциональный человек. В силу своего характера я не всегда могу донести чувства до окружающих, не всегда решаюсь открыться. Мне помогают куклы. Они посредники между мной и миром, — говорит создательница кукол Елена Наседкина. — Они плачут, смеются, любят, страдают, как я, но при этом не боятся вынести свою внутреннюю жизнь на суд зрителей. Мои куклы — это мои застывшие эмоции.
Единственной школе кукольного дизайна в Москве всего полтора года. Сюда приезжают дамы на шикарных лимузинах в окружении внушительных телохранителей.
— Неужели я смогу сама сделать куклу? — все как одна спрашивают они. А потом, когда их первые творения начинают продаваться в салонах и галереях по шесть тысяч долларов, их мужья недоумевают: “Дорогая, неужели тебе чего-то не хватает?” — “Да, дорогой, мне действительно чего-то не хватает. А именно — творчества”, — мысленно отвечают они.
И снова грезят о куклах.
И снова обжигают в специальной печке фарфор, умоляя невидимое божество, чтобы на этот раз не было ни одного черного пятнышка: “Потому что кукла должна быть идеальной!”
— Любви нельзя научить, любовь невозможно проиллюстрировать. Все в таинственной сфере наших чувств случается каким-то неожиданным образом, — рассуждает американка-кукольница Карен Уильямс Смит. — Просто человек должен быть распахнут навстречу добру, и тогда оно непременно появится в его жизни. Возможно, именно в облике куклы.
В конце XX века на Западе развилась целая кукольная индустрия, к которой Барби и Кен не имеют никакого отношения. Появились специальные заводы по изготовлению кукольных паричков и ресничек. Кукольные глаза — вообще произведение искусства. Их выдувают вручную, причем на сетчатке видна каждая прожилка — как у настоящего человеческого глаза.
Наши мамы делали своих первых кукол из фильдеперсовых чулок, втайне утащенных у бабушек. Сейчас “чулочные или текстильные” куклы — одно из самых модных направлений в “куклоделании”. На самом деле всевозможных человечков создают из смешанных сортов пластика, а потом, как ногу, обтягивают тонким чулком. Получается феерично.
— Сколько себя помню, у меня всегда была потребность вытворять что-то из самых неподходящих материалов немыслимыми орудиями, сочетая несочетаемое, — говорит родоначальница нашего текстильного направления Ольга Андрианова, ее куклы коллекционеры покупают, даже не видя их. — Мне часто заказывают “чулочных” политиков или точную копию себя, любимого.
В момент “биллогейта” самой популярной была следующая кукольная композиция: Билл Клинтон в обнимку с Моникой Левински. Стажерка, естественно, в своем знаменитом синем платье.
Почему взрослые мужчины и женщины играют в куклы? Как утверждают психологи, этот вопрос вечен как мир. О феномене куклы написаны сотни книг. Все они до неприличия противоречивы и совсем не беспристрастны.
— Я бы хотела заняться многим: театром, скульптурой, живописью, кино. Но куклы меня не отпускают, — удивляется Наташа Победина, участница международных выставок. — Я делаю принцев и принцесс, наряжаю их в немыслимые роскошные костюмы, в которых мечтала бы ходить сама. Я придумала много принцев, но самого главного — того самого, на белом коне — уже несколько лет не могу доделать. Может быть, потому, что этот самый принц на белом коне — лишь игра воображения, мой недостижимый идеал, который не встретишь в жизни.
Сказка — это состояние души, которое, как Рождество, повторяется каждый год и никогда не надоедает. Искусство кукольника сродни волшебству феи, когда она единым взмахом пытается остановить единственное ускользающее мгновение. То самое мгновение, которое юное и прекрасное в одну секунду превращает в дряхлое и отвратительное.