“Мне не нужно слово “если”, мне нельзя сидеть на месте...” — слова эти из песенки какой-то новомодной группы как будто с него писаны. И вообще: уникальный парень этот Еременко. Настолько прямой — диву даешься. Спокойно, положим, мог указать главному тренеру: мол, не так работаешь с нами. Или даже с президентом клуба поспорить. А что — имеет право. Кроме шуток: живая легенда. Пеле практически — по мини-футбольным меркам. По крайней мере, свою тысячу мячей в эти ворота “три на два” Константин заколотил. Если точнее — 1132. Уж не говорим о прочих титулах, как-то: девятикратный чемпион России, семикратный обладатель Кубка страны, трехкратный обладатель Кубка европейских чемпионов, чемпион Европы...
А тут он опять удивил: ушел. Завязал. Совсем. По большому счету — рановато: всего-навсего тридцать один человеку стукнуло!
— И не жалеете? Если честно-то? — спрашиваем, как только он заглянул к “МК” в гости.
— Конечно, решение далось непросто. Сами представьте: много лет жить в одном и том же ритме, одними и теми же заботами, и — все резко поменять. Но с каждым днем все больше убеждаюсь, что поступил правильно. Накопилась не столько физическая, сколько психологическая усталость. Постоянно быть на виду — о-го-го какая ноша... И, знаете, восстановившись после травмы, вдруг с удивлением ощутил, что совершенно не соскучился по футболу. Не знаю, может быть, повзрослел, а может быть, ощутил перерасход душевных сил...
— Но вы — профессионал!
— А знаете, каково это, когда постоянно давит груз ответственности — “надо”, “надо”, “надо”... И никакой свежести ощущений: все уже было, ничего нового. Да и уйти нужно вовремя, не дожидаясь, пока услышишь с трибуны: “Это тот самый Еременко? Надо же, просто бледная тень!”
— А как же, скажите на милость, ностальгия по мячу?
— Это уж — на всю жизнь. Обожаю мяч! Но сама игра уже не вызывает эмоций, желания, злости. Нет былого настроя... К тому же сегодня мини в России как бы застыл на своем уровне, нет движения. А мне это, простите, уже неинтересно.
— Слышали, на решение уйти из футбола повлиял и приговор врачей: пора заканчивать!
— Да, год назад это действительно был приговор. Но я убедил себя: ничто не может помешать мне заниматься любимым делом. Подписал бумагу, что не имею к врачам претензий. Клуб “Дина”, в свою очередь, предпринял все меры безопасности: реанимационная машина дежурила на каждой игре. А потом просто пришло время уйти.
— Вот что всегда в вашей биографии интересовало — да спросить все было недосуг. Мальчишкой вас приняли в спортивный интернат. Но вы его бросили и ушли в обычную школу.
— Дело в том, что в интернате все подчинено спорту, нет времени и сил, чтобы заниматься самообразованием, учиться общаться с людьми, узнавать, как устроена жизнь нормального человека. В один прекрасный момент я почувствовал, что начал тупеть, не мог уже как следует учиться, а учеба всегда была главным для меня. Это было в восьмом классе...
— Глава “Дины” Сергей Козлов однажды рассказывал, что у вас неуемная жажда к чтению. Какую литературу предпочитаете?
— Постоянная нехватка времени заставила каждую свободную минуту читать, особенно на сборах. Вот мы с вами общаемся, и я могу выразить свою точку зрения потому, что есть словарный запас. Любимый писатель — Теодор Драйзер. Героев и события его произведений “Гений”, “Американская трагедия”, “Титан”, “Стоик”, “Финансист” помню досконально.
— “Гений”, “Титан”, “Стоик” — все будто про вас. Но ведь бытует такое мнение, что в мини идут неудачники из большого футбола...
— А вот я не знаю ни одного футболиста, который неуважительно относился бы ко мне! И потом — скажите, кто из этих скептиков-неудачников в большом футболе сумел доказать в мини высочайшее мастерство?
— Давайте откровенно: в “Дине” вы были на привилегированном положении? Ощущали свою исключительность?
— Такое представление несколько преувеличено. Конечно, я не был таким, как все, — но, думаю, если бы кто-либо еще забивал столько же мячей, то и он ощущал бы свое некоторое превосходство. Каждый гол — это ведь, как ни банально прозвучит, всего лишь награда за пролитые литры пота...
— Но мы видели мячи, которые вы забивали легко, играючи.
— Это кажущаяся легкость. Забитый мяч — плод усилий команды, даже если кто-то в данной комбинации и не коснулся мяча. Да, иногда нужно только подставить ногу. Но для этого ведь необходимо оторваться, опередить двух-трех преследователей.
— А вот произошел конфликт с тренером. Кого бы предпочел президент Козлов — вас, его?
— Сложный вопрос... Видите ли, в чем дело: в плане работы я очень тяжелый человек. То есть требую от людей — в том числе и от тренера — отдаваться делу ровно настолько, насколько ему отдаюсь я, Константин Еременко...
— Что еще вы можете требовать от тренера?
— Уважения к моему мнению. Это однозначно. Но, увы, не всегда правильно воспринимается. Я своей игрой и отношением к делу заслужил, чтобы тренер мне доказал свою правоту, привел убедительные доводы... А когда мне безапелляционно заявляют, что нужно делать так, и только так, — конечно, возникает конфликт.
— А мог ли тренер не поставить вас на игру — в отместку?
— Нет, не ставить меня на игру тренер не мог — поскольку был заложником результата. Я часто рисковал, делал так, как считал нужным. И это ведь приносило результат! Однажды острый конфликт с тренером закончился моим вопросом: “Ну и кто был прав?”
— Вы не раз заявляли, что являетесь самым высокооплачиваемым мини-футболистом в мире. Вместе с тем приглашений из Испании, Голландии, Италии хватало... Что-то кроме денег удерживало в России?
— Конечно, меня вполне устраивал контракт с “Диной” — но, не сочтите за квасной патриотизм, во мне развиты чувства благодарности и долга. Я обязан стране, людям, клубу, товарищам... Так почему я должен уезжать? К тому же, уверен, в другой стране у меня не будет такой насыщенной, интересной жизни.
— А не хотели бы сыграть в другой российской команде?
— Нет, “Дина” — моя команда. Сожалею лишь о том, что играл мало. Ведущие игроки должны проводить больше времени на поле. Поэтому за бугром и играют по 35—38 минут. А у нас первая четверка — вторая четверка, первая — вторая, первая — вторая...
— Но футболист Еременко мог, наверное, прийти к президенту Козлову, который вам явно благоволил, и сказать: “Хочу играть 30 минут!”
— Нет, не мог. Как раз потому, что у всех было такое ощущение, что он мне благоволит, вот поэтому и не мог. К тому же мои партнеры — они также чемпионы Европы. А я — прежде всего командный игрок.
— Ну а не возникает желание сегодня уехать за границу и доказать, что Еременко остался Еременко?
— Знаете, меня же многие уговаривали не уходить, говорили, что я сошел с ума, что еще мог бы играть и играть. Но я никого не слушал, потому что принял решение. Какая после этого заграница!
— В случае редких поражений “Дины” и сборной сразу же возникало мнение: Еременко не спас... Ощущали повышенную ответственность за результат?
— Всегда. Но меня в глаза никто не упрекал. А если бы упрекали, то ответ был бы таким: посмотрите статистику, кто сколько сделал! Впрочем, меня цифры интересовали меньше всего. И поверьте: главным и самым суровым критиком моей игры был я сам. Себя не обманешь — такого не бывает...
— Вы ведь по натуре лидер?
— Это — врожденное. Я всегда знал, что в решающий, ответственный момент могу все взять на себя. И потом за это ответить. Так было от школы и до сегодняшнего дня. Живу по своим принципам, плохие они или хорошие, но они мои. В толпе не иду, почему-то сбиваюсь с общего ритма.
— Итак, сейчас вы спортивный директор “Дины”, ну а кем себя видите в будущем?
— Появились такие возможности, о которых я и не предполагал. Много людей теперь хотят пообщаться со мной на деловой основе. Есть интереснейшие предложения. Вот хотя бы последнее. Не хочу пока о нем говорить, хотя началось все интересно, идея родилась за столом в ресторане.
— А работа тренера не прельщает?
— Пока нет. Чувствую, что не смогу что-то дать моему поколению. Мы же вместе были на площадке, ребята знают, что я играл лучше, мне доставалось больше славы... Представляете, как я им надоел за это время? И вдруг приду в качестве тренера и опять своим прессом и авторитетом буду их давить?! Нет, сейчас больше думаю о детях...
— Да, кстати, как получилось, что вы организовали турнир для детей-сирот?
— На трибуне приметил ребят, притихших, отрешенных, грустные потухшие глаза. Словом, не было у ребят интереса к жизни... Навел справки. Оказалось — детдомовцы из города Хвалынска. Чем им помочь? С друзьями отремонтировал их полуразрушенный дом, организовал турнир... Правда, тут же проявились местные братки, им показалось, что я приехал в город делить сферы финансового влияния. Но быстро поняли, что я не их круга человек. Даже предложили свою помощь! Всего провели четыре турнира, пятый будет в Балашове, где руководит районом мой друг Марат Саидов. Условия для ребят — честное слово! — практически идеальные.
— А вообще жизнь-то ваша сильно изменилась?
— Совсем не изменилась. Я же готовил себя к ней, меня не забыли, мой телефон работает с прежней нагрузкой, но теперь уже с предложениями о совместном бизнесе. Плюс — работа в клубе. Она заключается в привлечении средств в “Дину” на проведение различных турниров, мероприятий...
— Интересно, а ваш прощальный матч прошел так, как и ожидали? Какие вообще ощущения при расставании, пафосно выражаясь, с большим спортом?
— Знаете — по сценарию в конце мероприятия я должен был говорить ровно одну минуту, а меня хватило только секунд на двадцать. Причем вместо заранее заготовленной речи сказал просто то, что пришло в голову. И — спазм в горле... Помню, как целовал мяч, площадку. Это — чистой воды эмоции. Без всякого сценария, от души... На трибунах стоя аплодировали мне люди — и я каждого хотел обнять, поблагодарить за тепло, за участие в моей судьбе. Бог и футбол воздали мне за труд, любовь к игре. Забил последний в жизни мяч за 16 секунд до финального свистка. Клянусь, опять же не по сценарию — это был трудовой гол. Да мне другой и не нужен!
