Что Россия для американца, если он еще и карьерный дипломат? Ответственное
и престижное назначение, интересы национальной безопасности, бесконечный оппонент, неизвестный рынок, сомнительный партнер, неоконченный роман, блокбастер или триллер? Ясно одно – отношения между двумя странами латентно нестабильны,
но с позитивными тенденциями. Поэтому посол США в России Александр ВЕРШБОУ
в интервью обозревателю «ДЛ» Светлане БРАНИЦКОЙ говорил о перспективах –
реальных и мнимых.
Александр Вершбоу назначен послом США в России весной 2001 года. Последние четыре года возглавлял американскую миссию в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Специализировался по России и Восточной Европе в Йельском и Колумбийском университетах. В 1979-1981 годах уже работал в Москве. Затем руководил советским отделом Госдепартамента. Активно занимался проблемой эмиграции советских евреев в США.
Александр Вершбоу известен как сторонник расширения НАТО на Восток и развертывания национальной системы ПРО.
Г-н посол, развалины «близнецов» ВТЦ стали для цивилизованного мира трагическим символом. Не утихают дискуссии о том, что же останется на этом месте. К примеру, наш художник Зураб Церетели предложил воздвигнуть мемориал. Каково ваше мнение на этот счет?
– Это очень деликатный политический и экономический вопрос. Признаюсь: я не знаю на него ответа. Слышал, что есть конкретные планы поставить на том месте высотное здание, в котором будут расположены различные офисы. Оно не будет таким высоким, как «близнецы», но достаточно значительным. Некоторые считают, что нужно поставить мемориал. Другие убеждены, что на месте трагедии должно стоять новое здание, в котором бы снова кипела жизнь. Главное – не должно остаться вакуума.
«ДЛ»: Еще более пристально мир следит за пошатнувшейся экономикой США. Не случайно говорят: когда Wall Street чихает, другие рынки страдают пневмонией. Алан Гринспэн в своих прогнозах придерживается «осторожного оптимизма». Каковы ваши ожидания?
– Всегда очень сложно и опасно спорить с Аланом Гринспэном. Мое личное мнение таково, что состояние нашей экономики в общем и целом стабильное и что в течение этого года можно ожидать ее оздоровления. Видимо, я придерживаюсь взглядов Алана Гринспэна.
«ДЛ»: А как вы оцениваете российские экономику и рынок с точки зрения привлекательности для американских инвесторов?
– Бизнес в Соединенных Штатах очень пристально присматривается к России. Людей серьезно интересуют подвижки, которые были проделаны в деле преобразования экономики, реформ и структурных изменений за последние полтора года. Бизнесмены, которые путешествовали по России вместе с министром торговли г-ном Дональдом Эвансом осенью прошлого года, находились под большим впечатлением и с большим интересом рассматривают возможность расширить свою деятельность в России. Бизнесмены, как правило, всегда проявляют большую осторожность в деле инвестиций. Необходимо проделать еще много работы, чтобы обстановка в вашей стране была предсказуема и стабильна. Надо претворять в жизнь новое российское законодательство, бороться с коррупцией и, главное, гарантировать защиту интересов мелких и средних инвесторов.
«ДЛ»: Снизился ли уровень коррупции при Владимире Путине?
– Президент Путин очень много работает для того, чтобы взять ситуацию под контроль. Мы видим, что эти усилия больше заметны на федеральном уровне, нежели в регионах. К сожалению, на местах порой российское законодательство откровенно попирается, а права американских инвесторов грубо нарушаются. В некоторых случаях их инвестиции отнимаются конкурентами с применением методов, которые вызывают много вопросов.
«ДЛ»: Вы имеете в виду конкретные случаи?
– Случай, который привлекает больше всего внимания в Америке, – дело фирмы Sawer во Владимире. Эта компания сделала весьма крупные вложения в местную промышленность – высокотехнологичное производство кварцевых кристаллов. После этого американские инвестиции попросту были украдены. До вынесения решения суда их конкуренты захватили все имущество и стали распродавать. Нам известен ряд подобных случаев в регионах, которые посольству приходится разрешать с представителями Правительства Российской Федерации. Такие эпизоды серьезно портят картину в глазах потенциальных инвесторов, и, естественно, это очень плохо для России.
«ДЛ»: Какие сферы наиболее привлекательны для американских бизнесменов?
– Конечно, самым привлекательным остается энергетический сектор. За прошлый год сделаны гигантские инвестиции в каспийский трубопровод и проект «Сахалин-1». Бюрократические проблемы возникали даже там. Очевидно, что не хватает законов, которые бы обеспечивали соблюдение Соглашения о разделе продукции. Если бы не личное участие президента Владимира Путина и министра экономического развития и торговли Германа Грефа, наверное, не удалось бы сдвинуть этот пресс с мертвой точки.
Существуют реальные возможности для крупных инвестиций в сферу высоких технологий, имеется опыт сотрудничества в гражданской авиации. В Перми, например, компания Pratt & Whitney сейчас занята проектом выпуска авиационных двигателей. Автомобильные компании Ford и General Motors уже начали совместный проект с российскими партнерами в Ленинградской области и в Тольятти по выпуску автомобилей. Имеются огромные возможности для совместного выпуска потребительских товаров и сотрудничества между предприятиями пищевой промышленности. Самая главная задача для меня – сделать все возможное, чтобы раскрыть в полном объеме потенциал российско-американского сотрудничества. По мере того как будет налаживаться наше экономическое партнерство, стратегические отношения станут крепче.
«ДЛ»: Вступление России в ВТО могло бы этому способствовать?
– США предпринимают усилия, чтобы ускорить процесс вхождения России в ВТО. Мы координируем наши действия с Европейским союзом, который тоже очень в этом заинтересован. Совершенствование российского законодательства, безусловно, способствует этому процессу. Одна из необходимых мер в этой области – принятие законов о защите интеллектуальной собственности и стандартизации. Премьер-министр Михаил Касьянов во время визита в Соединенные Штаты имеет прекрасную возможность обсудить сложные вопросы, которые остаются нерешенными. Я надеюсь, что прогресс будет достигнут еще до встречи наших лидеров весной этого года.
«ДЛ»: Как вы оцениваете перспективу военного сотрудничества между нашими странами?
– Я считаю, что слишком мало было сделано как на двустороннем уровне, так и на уровне отношений России и НАТО, чтобы рассматривать такие перспективы. Но имеется колоссальный потенциал. Я надеюсь, что, основываясь на приобретаемом опыте борьбы с терроризмом и несмотря на заминку со стороны военного истеблишмента России, мы сможем углублять сотрудничество.
В России проходит очень сложный процесс военной реформы. Я считаю, что наши страны способны в будущем взаимодействовать по различным направлениям, к примеру, совместно участвовать в миротворческих операциях.
«ДЛ»: Господин посол, ваше мнение об уровне боеготовности российских Вооруженных сил?
– Я думаю, что российские Вооруженные силы по-прежнему остаются мощной силой. В то же время на протяжении последних десяти лет наблюдается ряд трудностей, связанных с нехваткой финансирования. Это, в свою очередь, отрицательно сказывается на боевом духе войск. Я считаю, что у России есть заинтересованность в сотрудничестве с Соединенными Штатами и другими странами-членами НАТО с целью совершенствования своих Вооруженных сил до уровня западных стандартов. Выгода здесь взаимная, поскольку это повысило бы эффективность партнерства между Россией и НАТО в борьбе с общими врагами – как наша общая борьба с терроризмом.
«ДЛ»: В ходе российской военной реформы значительную часть бюджета страны планируется направить на создание современной военной техники, среди которой истребитель пятого поколения и новая подводная лодка. Считаете ли вы такую стратегию правильным выбором?
– Не мое дело давать положительную или отрицательную оценку военным реформам в России. Совершенно очевидно, что Россия очень крупное государство, которое имеет не только глобальные, но и региональные стратегические интересы. России необходимо иметь Вооруженные силы, которые могли бы адекватно решать стоящие перед ними задачи. И, конечно, создание новой техники – одно из приоритетных направлений, но при ограниченном бюджете это еще и очень непростой вопрос. Необходимо, чтобы по нему проходили открытые дебаты с участием не только правительства и парламента, но и прессы. Вероятно, тогда можно найти оптимальное решение.
«ДЛ»: Говорят, что вам покровительствует Колин Пауэлл, ваш непосредственный начальник. Кто из современных политиков США является для вас наиболее авторитетным?
– Непосредственным начальником послов, независимо оттого, кто они – карьерные дипломаты или назначаются извне, все-таки считается президент США. Мои слова не просто шутка – я действительно представляю здесь все составляющие правительства США. В посольстве представлены все 28 министерств и ведомств Соединенных Штатов. Г-н Пауэлл является главным должностным лицом, которое осуществляет связи США с другими странами, и именно тем каналом, через который я получаю инструкции из Вашингтона. Эти инструкции – результат общих усилий всех заинтересованных ведомств по выработке общего решения того или иного вопроса. Тут участвуют и Пентагон, и Совет национальной безопасности, министерства энергетики, торговли, казначейство США.
Главная задача посла состоит в том, чтобы выработать какую-то идею, концепцию, которая способна повлиять на политику Вашингтона в отношении страны его пребывания. Наши соображения и выводы основываются на понимании реалий той страны, в которой мы работаем. И в этом я в какой-то мере подражаю одному из моих предшественников Джорджу Кеннану, чьи постоянные телеграммы в Вашингтон играли важную роль в формировании нашей политики в отношении России, хотя тогда, разумеется, было совсем другое время.
Я не могу вам назвать самого «любимого» мною министра правительства, потому что я работаю на всех.
«ДЛ»: Тогда давайте поговорим о вас. Говорят, что успех мужчины неразрывно связан с личной жизнью. Вы согласны?
– Иногда мне кажется, что моя профессия является моей личной жизнью. Я могу честно сказать, что все мои назначения были для меня личным вызовом. Мне очень нравится моя работа, но я пытаюсь как можно чаще находить время и для семьи. Мы ходим в музеи, за шесть месяцев, проведенных в Москве, побывали на десятках концертов, спектаклей, опер, балетов. Это позволяет взглянуть на жизнь здесь с другой стороны. Постепенно возникает круг знакомых и друзей вне стен посольства, и это тоже очень помогает. Иногда удается бывать и в новых московских ресторанах.
«ДЛ»: Вы гурман?
– Мы не можем позволить себе это слишком часто, но уже побывали в некоторых ресторанах для гурманов, таких как ЦДЛ, «Ваниль», «Пушкин».
«ДЛ»: Расскажите о вашей семье. Как вы познакомились с женой ?
– Мы познакомились и начали встречаться, когда были еще подростками – нам было по 16 лет. Мы жили на одной улице, но ходили в разные школы и поступили в разные университеты. Но отношения продолжались без всякого перерыва. Поженились только после окончания университетов. Моя жена – дизайнер ювелирных украшений, она начала это как хобби, но теперь это ее профессия. Знаете, карьеры дипломата и художника очень хорошо совмещаются. Жена считает, что на стиль ее работ влияет место жительства. В России она пытается осваивать конструктивизм и супрематизм.
У нас два сына. Оба – студенты университетов. Младший родился незадолго до нашего первого приезда в Москву в 1979 году. Наши сыновья жили с нами в Брюсселе и Лондоне. Я считаю, что жизнь за границей сыграла важную роль в развитии их кругозора. Однако ни один из моих сыновей не проявляет ни малейшего желания стать дипломатом. Старший очень интересуется театром, надеется стать актером, младший заинтересован наукой – генетикой, биологией.
«ДЛ»: Среди ваших увлечений – игра на барабане. Вы не собирались сделать это своей профессией, став музыкантом?
– Музыка всегда была моей второй страстью, наряду с Россией. В молодости я действительно играл на ряде инструментов, среди которых были барабаны. Теперь я становлюсь все меньше похож на юного музыканта, но все-таки играю иногда с детьми. Впрочем, несколько вещей недавно я все-таки исполнил на ежегодном балу морских пехотинцев в моей московской резиденции «Спасо-Хаус». Мы приглашали российскую группу, которая исполняла классический рок, в том числе песню Johnny B. Goode, и я солировал на барабанах. Кто знает, может быть, когда-нибудь я вернусь к этому занятию.
«ДЛ»: Какую музыку вы любите?
– Чаще всего я слушаю классическую музыку и джаз. Мне очень нравится классическая музыка XX века – Игорь Стравинский, Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, также и американские композиторы. Чарльз Мингус – мой самый любимый джазист, а также Кейт Джаррет, Чик Корея и другие. Недавно я начал слушать русский джаз – Игоря Бутмана, Алексея Козлова.
«ДЛ»: У вас есть какое-то нереализованное желание, мечта ?
– В профессиональном смысле я и мечтать не мог о последних трех назначениях: Совет национальной безопасности, Миссия США в НАТО и теперь Москва. Может быть, не реализованы мои мечты на музыкальном поприще, но об этом еще можно пофантазировать. Скажем, исполнить что-нибудь в «Карнеги-холл» или в Большом зале консерватории. Но полагаю, это из области фантастики.
«ДЛ»: А политические амбиции есть?
– Нет. Я довольствуюсь тем, что я на государственной службе, что я дипломат. Я никогда не думал о состязательной политической деятельности.
«ДЛ»: Вы республиканец или демократ?
– Это очень личный вопрос. Что всегда очень приятно в нашей работе на иностранной службе – большая степень преемственности всегда просматривается при переходе власти от одной администрации к другой. Я себя идентифицирую с интернационалистским крылом обеих наших основных партий. Я считаю, что в политической среде США очень развито чувство ответственности и сознания того, что Америка должна активно действовать. Мы не можем позволить себе уйти в сторону и самоизолироваться от мировых проблем.
«ДЛ»: Г-н посол, вы производите впечатление чрезвычайно удачливого человека. Какому качеству в себе или свойству характера вы обязаны многим в жизни?
– Во-первых, я считаю, что заслужил репутацию человека, который творчески подходит к решению разных проблем. И я могу выработать новые идеи, новые инициативы, новые стратегии для Америки. Меня называют хорошим менеджером, и я всегда пытаюсь развить таланты и творческий дух людей, которые мне подчинены. И в результате мы можем сделать в десять раз больше.
«ДЛ»: У вас легкий характер, вы веселый?
– Думаю, да. Я считаю себя веселым человеком, веду себя достаточно расслаблено и непринужденно.
