Чуть больше недели оставалось до открытия Берлинского кинофестиваля, когда стала известна сенсационная новость: в жюри конкурсной программы войдет представительница молодого российского кинематографа — сценаристка и актриса Рената Литвинова. Правда, столь радостное и почетное событие слегка омрачено тем фактом, что ни одной российской ленты в конкурсе нет.
Берлинале открывается 6 февраля — его программа уже практически сформирована. В нее войдет новая работа Бертрана Тавернье “Не вмешивайтесь” (или “Пустить на самотек”), “Восемь женщин” Франсуа Озона с участием Катрин Денев, Изабель Юппер и Эмануэль Беар, “Утро понедельника” (Lundi matin) Отара Иоселиани . Немецкое кино представлено “Небесами” Тома Тыквера с Кейт Бланшетт в главной роли и “Картой сердца” Доминика Графа . Известны и два американских участника: “Королевские Тенебаумы” Уэса Андерсона и “Шар чудовища” Марка Фостера . Включая внеконкурсные показы, за две недели зрители увидят около 400 фильмов. На закрытии фестиваля обещают “Великого диктатора” Чарли Чаплина. Ожидается, что церемонии посетят потомки гениального комика.
Готовясь к отъезду, Рената Литвинова разбирает кучу писем, которые ей прислали из оргкомитета, изучает программу и продолжает работать над своей собственной картиной “Небо. Самолет. Девушка”. Бурные эмоции по поводу возложенной на нее миссии уже слегка улеглись, и первое интервью о предстоящей поездке Литвинова дала “МК”.
— Рената, как вы думаете, почему выбрали именно вас?
— У нас давние отношения. Я участвовала в конкурсе Берлинского кинофестиваля с работами, которые мы делали вместе с Кирой Муратовой — “Увлечения” и “Три истории”. Еще “Страна глухих” (Валерий Тодоровский снял ее по мотивам повести Ренаты Литвиновой “Обладать и принадлежать”. — Авт.) была в конкурсе, потом фильм “Нелюбовь” по моему сценарию шел в одной из программ. И, наконец, в прошлом году туда съездила моя картина “Нет смерти для меня” (режиссерский дебют. — Авт.), которая, к сожалению, была на видео. Но все равно — они там (в Германии. — Авт.) читали много прессы обо мне, очень меня любят и называют каким-то берлинским ангелом. Сейчас назначен новый директор фестиваля, и меня пригласили в жюри.
— Когда и как вам сообщили это известие?
— Официальное приглашение я получила недели две назад. Вообще жюри достаточно женское. Председатель тоже женщина, которая когда-то получила “Золотого Льва” (индийский режиссер Мира Наир. — Авт.). На открытие ждут президента… Шредер его зовут, кажется. Поэтому их служба безопасности постоянно шлет факсы и все у меня уточняет: семейное положение, место прописки, кто и когда родился, все фотографии, все адреса и явки.
— Как вы относитесь к тому факту, что в конкурсе нет российских фильмов?
— Говорили, что поедет последняя работа Балабанова “Война”, фильм Рогожкина “Кукушка” и картина Месхиева (“Дневник камикадзе”. — Авт.). Но ничего не вышло. (На самом деле наши просто не успевали и гнать не стали. — Авт.)
— Вы впервые стали членом фестивального жюри?
— Однажды я уже была в жюри актерского фестиваля в Прибалтике, где председательствовал Брандауэр. И там мы с ним сильно боролись. Потому что он хотел дать приз французскому актеру Трентиньяну, а я боролась за нашего Сухорукова. Сейчас я вспоминаю — какие же спесивые бывают эти председатели жюри! Я сначала находилась в полном шоке от того, что на меня оказывают такое дикое давление. Все проголосовали, а он говорит: “Вот вы все сейчас погорячились. А теперь давайте проголосуем так, как я хочу”. Представляете, какое вероломство! Но я подговорила наших прибалтийских товарищей, и мы дали Сухорукову спецприз.
— Сейчас вы настроены так же принципиально?
— Вообще-то я была настроена, что увижу в Берлине русские картины, даже пребывала в некотором оживлении. Но сами видите, как получилось. То, что там будет Иоселиани, — уже хорошо. Хотя, я думаю, все фестивали — все равно своего рода торги. Знаете, из разряда: если вы нам дадите такой-то приз, то мы вам разрешим дать такой-то приз.
— Сколько дней планируете провести в Берлине, чем собираетесь заниматься после просмотров?
— Я поеду только на время фестиваля, а потом рвану обратно к дочке. Я ведь там буду смотреть очень много фильмов, каждый день как минимум три. Поэтому, думаю, мне бы только вечером доползти до номера. Хотя я обожаю Берлин, с удовольствием пошлялась бы по городу. Надеюсь, что какое-то свободное время у меня все-таки останется.
— С кем останется ваша маленькая дочка, когда вы отправитесь в Берлин?
— Ульяна останется с бабушкой и с нянечкой. Конечно, для меня будет очень тяжело разлучиться с ней. В следующие поездки я обязательно буду брать ее с собой, но сейчас она пока еще очень маленькая.
— Как вы думаете, картина, в которой вы только закончили сниматься — Веры Сторожевой “Небо. Самолет. Девушка”, — в будущем попадет в программу какого-нибудь фестиваля?
— У нас выходит потрясающая картина! Сейчас идет черновой монтаж. Я сижу, и у меня просто трепещет сердце, до того она хороша. Они будут дураки, если ее не возьмут. Потому что картина замечательная. Кто “они”? Отборщики, конечно! Мне кажется, что они за нее еще будут бороться и сражаться. Надеюсь полностью закончить фильм весной, а дальше мы начнем выбирать, кому мы отдадимся. Я имею в виду фестивали.
