В Москве — положение обязывает — к проблеме отнеслись с особым вниманием. В мэрии и гордуме за считанные дни исписали кипу бумаг с проектами улучшения жизни малолетних бродяг. Но на самом деле, как выяснили корреспонденты “МК”, дело опять во многом сводится к показухе. Московские беспризорники либо “временно изолированы”, либо просто ушли в “подполье”.
За детей взялись не по-детски...
В городе сейчас — настоящий “шухер”. За проблему взялись масштабно. В ГУВД в конце января создали “детский” оперативный штаб, а всем районным ОВД велено считать работу по выявлению беспризорников одним из важнейших направлений деятельности. С 1 февраля в Москве планируют открыть центр профилактики бродяжничества, попрошайничества и правонарушений среди иногородних, а до 15 февраля — еще один детский приют на 100 койко-мест в Южном округе (сейчас у нас всего 5 приютов примерно на 200 мест).
Конечная цель порыва властей — забрать всех беспризорников с улиц и поместить их в приюты. И мы идем к ней семимильными шагами. В январе с городских улиц “изъято” 4 197 малолетних бомжей — в 3 раза (!) больше, чем в среднем за последние месяцы. “Ловцы” ужаснулись: половина детей оказалась с серьезными инфекционными заболеваниями (самые безобидные — педикулез и чесотка); каждый второй ребенок старше 12 лет не умеет ни читать, ни писать; значительная часть детей — умственно отсталые.
Кроме того, воскликнув “о, ужас!”, чиновники подготовили проект постановления правительства Москвы, где прописали подробный механизм работы с беспризорниками. Схема простая и напоминает компьютерный алгоритм: сначала вызвать “03” и отправить бродяжку в больницу на обязательное обследование, затем вызвать “02” и установить личность ребенка, далее — по обстоятельствам — в приют, в интернат, в семью...
И все равно о реальных масштабах беспризорности в Москве не знает никто: даже статистики нет. По некоторым данным, их не меньше полумиллиона. Почему? Современные малолетние бомжи вовсе не стремятся попасть в теплые и уютные приюты. Они находят в бродяжничестве кайф. Как сказал председатель комитета социальной защиты населения Москвы Игорь Сырников, из 30 помещенных недавно в один московский приют детей 15 сбежали на следующий же день. И это — тенденция, господа. Теперь в комитете всерьез подумывают о милицейской охране приютов. Кроме того, есть предложение создать в городе службу т.н. уличных социальных работников. Чтобы те проводили “психологическую обработку” бродяг непосредственно в районах их обитания и морально готовили их к горячим ужинам и чистым постелям.
Еще одна “идея-фикс” столичных законодателей — ввести для всех без исключения детей “комендантский час”. Чтобы после 23.00 на улицах — ни души “до 18” без документов. В противном случае... “03”, “02” и т. д.
Между тем в столичном комитете соцзащиты начала работу “горячая линия”, куда можно сообщить о замеченных вами беспризорниках. Телефон 291-06-65 . Власти утверждают, что ни один сигнал не останется незамеченным...
А в это время на московских вокзалах...
Дежурные милиционеры с Казанского, Ленинградского и Ярославского горячо заверили репортеров “МК”: гаврошей на подведомственной им территории не осталось.
— Недели две уже, как всех выловили! Пришло указание из главка, мы всех в приемник и посдавали. Можете даже не искать — не найдете.
Но, несмотря на уверения, мы все же решили поискать...
И в самом деле — в залах ожидания и на вокзальной площади деклассированные элементы были представлены сплошь только совершеннолетними особями. Бомжи, зевая и почесываясь, принимали обычную утреннюю “дозу” водки. Мы прошли даже к вагоноремонтному депо — везде та же картина. Уже почти аплодируя стражам порядка, на всякий случай обратились к главным вокзальным людям — носильщикам. И поинтересовались, как найти беспризорных.
— Э-э, ребята, рано пришли. В последнее время днем их отсюда как ветром сдувает. На работе они — в метро деньги “стреляют”. А вечером все, как обычно, — собираются по закуткам и клей нюхают. Правда, после Нового года осторожнее стали, ментов боятся. Не то что раньше — нюхали прямо у метро.
Носильщики охотно дали “наводку” на место ночлега беспризорников. Там, во дворах за Ярославским вокзалом, среди гаражей, мы и обнаружили “республику ШКИД” третьего тысячелетия. На трубах теплотрассы вповалку храпели несколько подростков. Их возраст и пол определить было затруднительно. Бодрствовали только двое. Одну девушку мы поначалу приняли за молодого человека... Кристина 15 лет приехала из Калужской области в Москву якобы к сестре, но отчего-то у родственницы не живет. Ее подруга, отказавшаяся представиться, — тоже несовершеннолетняя. На вокзалах — девушки честно признались — промышляют “обуванием” пьяных. Но тут же оговорились:
— Мы у них не крадем. Они сами нам деньги дают...
За что дают — предельно ясно: пятачок вокруг труб густо усеян использованными презервативами. В некоторых местах грязный снег полит кровью. Надо полагать, это издержки производства. Неподалеку видим импровизированную “столовую” — на деревянном поддоне расставлены чайники, кастрюльки, стаканы...
— Да, менты в последнее время как с ума посходили. С вокзала нас выжили, теперь здесь болтаемся, — рассказывает Кристина. — Меня недавно в 69-м отделении трое суток держали. Все хотели, чтобы раскололась, кто здесь чем живет-дышит. Да не вышло суку из меня сделать! Пацаны тоже с вокзалов поразбежались. Спят кто где, им по барабану — клея понюхают, и все нормалек. А мы не дуры, клей не употребляем. Нам бы водяры. Вы, кстати, отдохнуть с нами не желаете? Недорого возьмем, рублей 50, а?..
...В переходе у Киевского вокзала нас ожидал облом — беспризорники исчезли минут за 10 до нашего прихода. Лена, собирающая деньги на прокорм собаки, рассказала, что по сути дела здесь ничего не изменилось.
— Как нюхали, так и нюхают! Вчера прямо возле входа дышали. Ловят их. И отправляют куда-то. В Фирсановку, что ли, — деревня вроде есть такая в Подмосковье — там приют. Но ненадолго. Через пару дней — опять здесь. Все те же лица... Но мне-то что, мне они не мешают. Только когда бегают и бесятся, так ведь дети...
Та же картина и на Курском вокзале. Недавно здесь убили одного из бродяжек. После этого всех малолеток увезли. Остались только подростки лет по 16—17. Но все вокзальные завсегдатаи уверены: “кампания” пройдет, и все вернется на круги своя.
— Ты что, братан. Здесь всегда так было и будет. Пошумят-пошумят да и успокоятся...
