На вопрос, кто такие клоуны, нельзя ответить определенно. С одной стороны, это очень необычные люди, которые одновременно умеют широко улыбаться, делать глупости и доносить до зрителей важные и серьезные вещи. В то же время профессии клоуна можно научиться, и знатоки уверяют, что эта специальность сейчас жутко дефицитна. После более чем 15-летнего перерыва в Центре циркового искусства вновь набирают абитуриентов на отделение клоунады. Корреспонденты “МК” приехали туда в самый разгар вступительных экзаменов.
— Ну целуй меня, целуй! — несмело бубнит есенинские строки крепкий паренек с мелированными волосами.
— Да что тебя целовать, ты же мрачный такой, — раздается комментарий из-за стола напротив. Там сидит седой господин с добрым живым взглядом, председатель экзаменационной комиссии, и ожидающие своего выхода отвечают на шутку обреченной улыбкой.
Главные события разворачиваются на территории спортзала, что сразу за тренировочным манежем. Волнительная атмосфера приближена к цирковой, тем более что на полу вповалку сложены маты, стоят огромные акробатические колеса, а с потолка свешиваются канаты. Вдоль стеночки на деревянных скамейках притихла абитура — кто в тренировочных костюмах, а кто при полном параде и с приклеенными носами. За столом сидит строгая приемная комиссия, возглавляемая Семеном Уральским, главным режиссером творческой мастерской по клоунаде, иллюзии и музыкальной эксцентрике.
— А какие клоунские качества вы ищете? — интересуюсь я у мастера в перерыве.
— В первую очередь — своеобразное мышление, — отвечает он. — Даже если такой человек берет листок бумаги, то будет делать с ним не то, что сделают другие люди. Взять, к примеру, Никулина — его индивидуальность и характер видны и в его цирковой деятельности, и в кино. Мы жаждем найти хотя бы одного человека с такой же непохожестью. Но как поймать эту птицу смеха и откуда она появляется — неизвестно.
От поступающих требуют прочитать басню, стихи, что-то из прозы. Тут, как и в театральных вузах, необходима артистичность и нестандартная подача материала. Но особенно ценятся уже имеющиеся цирковые умения: к примеру, сделать двойное сальто, достать кролика из нагрудного кармана или классно играть на контрабасе.
На “арену” выходят пятнадцатилетние близнецы в синих трениках. Они придумали превратить басню “Слон и Моська” в акробатический этюд со словами. Идея хороша, однако качество исполнения явно недотягивает: заторможенный слон дефилирует мимо такой же вялой Моськи, которая изредка кувыркается через его спину. В тексте тоже возникает путаница, и ребятам пытаются помочь:
— Ты видел, как маленькие собачки на больших нападают? Вспомни — у них задняя нога всегда назад, чтобы в случае чего можно было убежать...
Братья смущаются окончательно, “Моська” нерешительно оглядывает лодыжку “Слона”:
— Что, прямо укусить надо? В ногу?
Акробатов оставляют на второй тур, намеченный на конец марта: к этому времени им надо побывать в зоопарке и набраться впечатлений для “животных” этюдов. Между тем следующий выход вполне мог закончиться плачевно для Уральского. Более раскованная девчонка-хохлушка с выражением читает “Ворону и Лисицу”, а на предложение вспомнить какое-нибудь интересное животное сладко произносит слово “собачка” и с визгом почти вцепляется в председательскую ногу.
Если говорить о шансах на поступление, то, как в любом деле, главное здесь — болеть цирком и очень хотеть работать. Многие уходят с экзаменов с жестким вердиктом комиссии: профнепригоден. Нет таланта, и все тут, ничего не попишешь. Самые настойчивые из этих многих, наверное, придут еще и все-таки добьются своего. Семен Уральский вспоминает слова Луначарского: “Из 10 подающих надежды обычно выходит один. Из 100 не подающих надежды выходит 10”. Даже про легендарного Карандаша рассказывают, что первые два года учебы он был обыкновенным “рыжим Васей”, потом стал подражать Чаплину, как это тогда делали все, и вдруг у него появилось и пошло что-то свое, и он стал тем Карандашом, которого теперь знают все.
Вот пришел еще один мальчик — музыкант. Робко вышел к комиссии с домрой и балалайкой, что-то наигрывает... Но вот загвоздка — за все время ни разу не улыбнулся. Клоун и такая серьезность, кажется, вещи несовместимые.
— В русской клоунаде клоуны всегда были более жизнеподобными и радостными, чем на Западе, — говорит Уральский. — Солнечный клоун Олег Попов выходил на арену, и весь зал начинал улыбаться. С другой стороны, была целая плеяда комиков немого кино, и был знаменитый Бастер Китон — комик с мертвым лицом, который никогда не улыбался. Такая же маска была и у Никулина.
Комическое обаяние, которое может скрываться в этих мальчишках и девчонках, разгадывается зачастую только с помощью провокаций — в этом экзаменаторы мастера. Хмурый музыкант улыбнулся лишь где-то на двадцатой минуте, но зато очень хорошей и открытой улыбкой. За что и был допущен на следующий тур. Из него может выйти профи редчайшего и любимейшего в цирке жанра — музыкальной эксцентрики. Но сначала за два года ребятам предстоит освоить все цирковые умения — акробатику, гимнастику, эквилибристику плюс к этому мастерство актера, сценическую речь, хореографию и пластику. И не забыть о том, что клоун — “штучный товар”, он должен быть тем самым единственным клоуном из детства каждого, и эта профессия безумно романтична и красива. И какое счастье, когда все вокруг скажут в один голос: “Да, он — настоящий КЛОУН!”.
