У этой истории нет пока конца... Да и не только конца. В ней нет ничего того, что сопровождает обычно преступления (по крайней мере, в нашем восприятии). Ни злодеев-коррупционеров. Ни многоходовых афер. Ни швейцарских счетов.
А что есть? Есть сотни миллиардов, которые Россия теряет ежегодно. Есть спецслужбы, которые много лет уже пытаются пробить невидимую стену. Наконец, есть и само преступление, не подпадающее, правда, ни под одну из статей Уголовного кодекса...
Это преступление совершенно нового типа. Не привычное нам преступление без наказания. Преступление без... преступления, цена которого — 200 миллиардов в год.
Двести миллиардов рублей — это примерно десятая часть годового бюджета России. Или одна шестая от нашего долга странам Парижского клуба. Или восемнадцать ВВП, как сокращенно, с намеком на президента, именуют экономисты объем внутреннего валового продукта.
То есть это очень приличные деньги, которые смогли бы решить многие наши проблемы. Причем лежат они — в полном смысле слова — на земле. Надо лишь наклониться, чтобы их подобрать, но то ли все без исключения чиновники страдают радикулитом, то ли ни у кого не хватает на это времени...
...Что такое электронные кассы (по-научному — контрольно-кассовые машины, или ККМ), Россия узнала сравнительно недавно: в 93-м году, когда Ельцин издал указ “Об обязательном применении ККМ”, а вслед за ним и специальный закон.
Причины этого шага прямо явствуют из текста указа: “В целях обеспечения полного и своевременного сбора налоговых платежей, а также обеспечения защиты прав потребителей”. Отныне куцый бумажный клочок — кассовый чек — должен был служить наглядным доказательством перехода страны от базара к рынку. И гарантией четкого соблюдения налоговой дисциплины, ведь данные обо всех совершенных операциях крепко оседали в памяти хитроумного электронного устройства.
С того времени прошло уже 9 лет. Кассовые аппараты стоят теперь даже в глухих деревнях. Только, в сущности, это мало что изменило, ибо народ наш находит выход из любого положения.
— Еще в конце 90-х годов, — рассказывает заместитель гендиректора ФАПСИ, генерал-майор Виктор Пярин, — по просьбе оперативных подразделений ФСБ и налоговой полиции мы начали проводить экспертизу отдельных ККМ. Результаты превзошли все наши ожидания...
Тут надобно ненадолго прерваться и объяснить, какое отношение имеет к нашей истории одна из российских спецслужб. Дело в том, что ФАПСИ контролирует весь спектр вопросов, имеющих отношение к информационной безопасности. Сотрудники ведомства общепризнанно считаются лучшими специалистами в вопросах технической защиты информации; неважно, будь то кассовые аппараты или созданная сегодня специально для руководства страны сотовая связь, защищенная от прослушивания.
Куда еще, кроме как в ФАПСИ, могли обратиться их коллеги из других спецслужб, озабоченные ситуацией вокруг ККМ. Ведь к тому моменту им было уже известно, что отечественные умельцы наловчились незаметно влезать в память кассовых аппаратов со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Все прекрасно знают, — объясняет начальник Центра научно-технической политики ФАПСИ Константин Стогов, — что такое “жучок”, который ставят на электрические счетчики. По сути, то, что мы обнаружили в ККМ, — это полный его аналог. Как и электросчетчик, контрольно-кассовая машина фиксирует ежедневный итог совершенных операций. Эти данные проверяют потом налоговики. Но доморощенные изобретатели научились вносить изменения в фискальную память, даже придумали специальные устройства, чтобы занижать итоговые суммы и таким образом уходить от налогов... В большинстве проверенных ККМ мы выявили возможность несанкционированного доступа...
Эта проблема может показаться незначительной только на первый взгляд. Сегодня в стране “на вооружении” стоят более двух миллионов электронных касс 150 типов. В большинство из них (более чем в 80%) без труда можно вмонтировать “жучки”.
Размах махинаций принял уже характер национального бедствия. “Жучки” эти продаются почти в открытую вместе с подробной инструкцией, осилить которую по силам даже ребенку. И стоят они всего 500 долларов: понятно, что эти деньги оправдываются за месяц. А дальше — уже чистая экономия.
Эксперты Министерства по налогам и сборам даже подсчитали убытки, которые несет казна: как минимум 200 миллиардов рублей налогов ежегодно не доходят до бюджета.
Подсчитать, правда, подсчитали. А толку?
— Проверить каждую ККМ невозможно, — говорит генерал Виктор Пярин. — Гораздо эффективнее другой способ, который мы предлагаем: оснастить машины средствами криптографической защиты и тем самым закрыть любой доступ к ним извне. Каждый пробиваемый чек должен сопровождаться специальным криптографическим кодом — т.н. электронной-цифровой подписью, подделать которую невозможно.
Соответствующие разработки в ФАПСИ, слава богу, имеются. Одно из подведомственных спецслужбе предприятий — НТЦ “Атлас” — выпустило уже опытные образцы такого “замка”. Сокращенно он называется ЭКЛЗ — электронная контрольная лента защищенности.
Дело осталось за малым. Внести в закон небольшие изменения, обязав всех производителей и пользователей оснастить кассовые аппараты разработкой ФАПСИ. Или — на худой конец — выпустить дополнительное распоряжение правительства.
Но недаром говорят, что инициатива наказуема. Совершенно неожиданно для себя ФАПСИ оказалось в идиотской роли просителя-жалобщика.
По адресатам агентства без труда можно проследить все кадровые перипетии последних лет. Первые письма уходили еще в адрес Черномырдина. Потом написали Кириенко, правда, отправить не успели: титульную шапку срочно пришлось переделывать на Примакова.
Не то чтобы петиции эти оставались без ответа. Всякий раз очередной премьер рассылал поручения всем “заинтересованным” ведомствам — оценить, разобраться. Те разбирались. Отделывались формальными отписками. То есть все соглашались, что дело это нужное, государственное, но надо поработать еще над проектом... подождать, пока ККМ адаптируются к новым масштабам цен... внимательнее изучить документы...
На протяжении пяти лет ФАПСИ пытается достучаться до высоких кабинетов. При том, что проблема эта имеет самое далекое отношение к спецслужбе. При том, что существует ведомство, у которого в первую очередь и должна болеть голова за дело.
Называется оно Государственная межведомственная экспертная комиссия по контрольно-кассовым машинам. Сокращенно — ГМЭК. Что-то насмешливо-презрительное слышится в этой аббревиатуре, какая-то чиновничья усмешка.
Нет, в ГМЭКе тоже признают, что проблема эта существует. Пишутся письма. Собираются авторитетные комиссии. Регулярно проводятся заседания.
На одном из последних, например, обсуждалось совершенно новое, революционное решение: перевести всех владельцев касс на вмененный доход. То есть пусть налоговики посчитают, какая примерно сумма проходит через то или иное предприятие, и определят среднюю арифметическую подать.
В этом случае, правда, владельцы кассовых аппаратов должны перейти на бланки строгой отчетности: покупателю нужно ведь какое-то подтверждение, иначе он не сможет защитить потом свои права.
“А кто должен определять степень защищенности этих бланков?” — спросили на ГМЭКе. “Те, кто их будет изготавливать”, — ответили представители Минфина. “А кто будет изготавливать?” — “Кто пожелает”, — ГМЭКнули финансисты.
Абсурд какой-то. Каменный век. С тем же успехом можно разрешить печатать деньги всем без исключения типографиям. Было бы желание.
— Почему все наши предложения так долго не находят поддержки? — задается риторическим вопросом Константин Стогов. — Это ведь оптимальный выход из сложившейся ситуации.
Ответ возникает сам собой. Не потому ли, что 200 миллиардов — деньги немалые и отдавать их просто так, без борьбы, дураков нет. Странно даже, что до сих пор не свистят пули, не рвутся “адские машины”.
Впрочем, в ФАПСИ почти уверены, что, как только их инициативы начнут наконец воплощаться в жизнь, им придется встретить колоссальное сопротивление. С самых разных сторон.
— Наверняка отдельные производители и потребители кассовых машин, — прогнозирует Константин Стогов,— начнут плакаться по поводу новых расходов. Напротив, налицо экономия. Скажем, не надо будет больше тратиться на лишнюю бумагу — сегодня все аппараты обязаны печатать контрольные ленты для налоговых органов, но после встраивания нашей техники ленты эти будут не нужны. Да и цена изделия сравнительно невысока: 50—80 долларов...
...Трудно представить себе более абсурдную ситуацию. Все всё понимают, но никто ничего не делает. Только после личного вмешательства президента стена бюрократии дала брешь.
В конце прошлого года на встрече с Путиным гендиректор ФАПСИ Владимир Матюхин передал Верховному письмо, в котором были изложены все обстоятельства дела.
Путин воспринял документ положительно и даже наложил резолюцию премьеру: “С предложением, в принципе, согласен. Прошу проработать и предложить проект решения”.
20 декабря, соответствующее поручение Касьянова — рассмотреть и доложить — было разослано всем без исключения ведомствам, имеющим касательство к этой проблеме. Срок — до 5 января.
Впрочем, к 5 января министры, разумеется, не управились. Дата окончательного ответа перенесена на 13 февраля...
Хорошо: на этот раз ФАПСИ удалось дойти до президента. Только президент не бог Шива, у него не двадцать рук, да и не должен, собственно, глава государства заниматься подобными вещами. Для этого, слава богу, есть правительство. Чиновники. Министерство по налогам и сборам.
Правда, позиция МНС выглядит очень странно. Сейчас Министерство проталкивает в Госдуме законопроект, передающий всю полноту власти в руки налоговиков, и упраздняющий деятельность ГМЭКа, который только-только начал работать по-настоящему. О средствах криптографической защиты в нем нет ни слова. И тем не менее...
— Мы готовы вступить в бой хоть сейчас, — заявляет заместитель гендиректора ФАПСИ Виктор Пярин. — Наши устройства без труда встраиваются в 30% моделей ККМ. Совместить их с другими моделями — дело времени, но эту проблему мы способны решить очень быстро, равно как и начать серийное производство средств защиты.
Кажется, после пятилетней войны с бюрократией лед потихоньку тронулся. Но не стоит обольщаться.
Двести миллиардов — слишком большие деньги. Примерно десятая часть годового бюджета России. Или одна шестая от нашего долга странам Парижского клуба. Или восемнадцать ВВП.
За эти деньги стоит побороться. Будьте уверены: война только начинается...
