Пролеты во сне и наяву

Наши специальные корреспонденты Алексей ЛЕБЕДЕВ и Ирина СТЕПАНЦЕВА передают из Солт-Лейк-Сити

  “Какой из зимних видов мне ближе? — переспрашивает Бубка, которого мы встретили на по-нашенски хлебосольном открытии Русского дома, и отрезает ножом от наливного яблочка изрядную дольку. — Так это смотря в каком плане. Если самому заниматься — то нравятся горные лыжи. Это недавнее увлечение, вот только-только начал осваивать. И здесь, кстати, тоже покатался. Перед хоккейным матчем Украина—Белоруссия на полтора часа заехали с женой на горку. Да, жаль, что наши проиграли... Ну а смотреть люблю кроме хоккея фигурное катание. И биатлон. Вот завтра (мы разговаривали с легендарным шестовиком в воскресенье днем) пойдем с Лилей болеть за нашу Олену Зубрилову! Но до конца Олимпиады, к сожалению, остаться в Америке не смогу. У меня же турнир в Донецке начинается — “Звезды шеста”. Отпросился у президента Международного олимпийского комитета Рогге, он меня понял”.

ТРАМ-ПЛИН — ТА-РА-РАМ...

     Признаться, насчет любимой зимней забавы поинтересовались у многократного рекордсмена мира, а ныне важного олимпийского чиновника Сергея Назаровича Бубки не случайно. Думали, он начнет рассуждать о похожести прыжков с шестом и прыжков с трамплина. Это ведь все — из области полетов наяву. Пускай легкоатлеты, отталкиваясь от тартановой дорожки, взлетают в лучшем случае “всего-то” на шесть с хвостиком метров ввысь, а трамплинисты, наоборот, спускаются откуда-то из поднебесья на землю, пролетая при этом в воздухе добрую стометровку.
     “Господи, красота-то какая!” — хотелось воскликнуть, оказавшись в Олимпийском парке Юты.
     Брутальные скалы, снег цвета парного молока, многотысячная толпа болельщиков, рассевшихся там и сям, шум-гам-тарарам — здорово! А еще вспоминалась Катерина из “Грозы”: “Почему люди не летают, как птицы?” Ошибалась девушка. Летают. Не как птицы, конечно, но зато и безо всякой помощи со стороны механизмов. Какие тут, елки-палки, механизмы: оттолкнулся, раскатился, взлетел, расставив лыжи латинской буквой V — и паришь, паришь, паришь...
     А гроза, кстати, и вправду грянула. Потому как это самая настоящая сенсация: победил в прыжках с трамплина К-90 (то есть подразумевается, что спортсмены будут приземляться где-то в районе девяностометровой отметки) никому в широких кругах не известный 20-летний швейцарец Симон Амманн. Вот молодец парень: утер нос записным фаворитам и безоговорочным лидерам сезона — поляку Адаму Малышу и немцу Свену Ханнавальду, да еще на Олимпиаде!
     Радовались за Амманна, а в голове, конечно, вертелось: а что же наш-то Валерий Кобелев, на которого, конечно, во всеуслышание никто не ставил, но в глубине души — надеялись... Он — только 29-й. Родом, кстати, Валера из Калуги. Города Циолковского, всю жизнь мечтавшего о полетах. Тот мечтал, а Кобелев сам летает. Но, увы, не всегда удачно...
     — Расстроились? — спрашиваем у него после третьего, последнего приземления.
     — Не то слово!.. Причины? Можно назвать десятки — все равно ничего не изменишь. Но главная, как мне кажется, вот какая: перегорел. Все-таки Олимпиада. Слишком уж сильно хотел удачно выступить. Вот и перенапрягся.
     — Обидно?
     — Еще бы! Но впереди еще один трамплин — К-120. Там попытаемся...
     — На что рассчитываете?
     — На медаль.
     — А как на тренировках-то шло?
     — Да, в общем-то, нормально. Были даже вторые места. Но были, правда, и сороковые...
     — Интересно: а любимые и нелюбимые трамплины у вас есть?
     — Да, конечно: где-то нравится, а где-то нет. На этом трамплине я в первый раз прыгал. Оказалось — тяжелый. Хороший, но тяжелый.
     — В каком смысле?
     — Так ведь — горы, разреженный воздух...
     — А “золото” Амманна — суперсенсация?
     — В принципе мы, профессионалы, знали, что он хорошо прыгает. Но чтобы так выстрелил... Хотя чему удивляться: это, понимаете ли, Олимпийские игры — тут всякие неожиданности случаются.

БАБУШКА-ДОБРОВОЛЕЦ

     ...И не только на олимпийских трассах. Вчера мы участвовали в гонках “Формулы-1” на автобусах. В три часа ночи, закончив работать, вышли из пресс-центра в морозную ночь Солт-Лейк-Сити. Автобусы для журналистов снуют по городу всю ночь. Наш пыхтел в положенном месте. За рулем восседала бабулька в буклях, лет шестидесяти пяти. Среди юных волонтеров. В городе таких, кстати, очень много. Бабушки и дедушки отдаются работе с упоением. Открывают двери, предупреждают, что впереди порожек, желают счастливого дня... Наша — поздравила с наступлением ночи и тронула автобус с места.
     Когда сидишь в персональном огромном автобусе с заляпанными олимпийской символикой окнами, ощущаешь какое-то смутное беспокойство. Пустые сиденья за спиной напрягают, и тебе вообще не очень уютно. К тому же почему-то весьма назойливо своими бряцающими банками привлекает внимание полное помойное ведро. (Впрочем, это совершенно нестандартное явление в городе — Солт-Лейк-Сити чист, несмотря на нашествие разных народов и культур.)
     Бабка за рулем вдруг оживилась и увеличила скорость. Рядом, ноздря в ноздрю, возник точно такой же автобус. В три часа ночи в Солт-Лейк-Сити пробок нет. Есть только широкая чистая дорога, которая, видимо, в любом может пробудить желание попробовать себя в роли Шумахера. Роль бабке явно удалась. Судя по тому, что двойник не отставал, за его рулем сидел Алези.
     Минуты три мы неслись как очумелые рядом. За окном стремительно мелькали домишки, свалки, пустыри. Впереди — неотвратимо приближался аэропорт. Несколько обалдевшие после трудного дня, мы даже не пытались повернуть колесо истории в более спокойное русло. Где-то почти в подсознании теплилась надежда, что встречных машин все же не будет. Алези стал вдруг стремительно уходить вперед. Оказалось, мы уже стоим у нашего придорожного мотеля и пора покинуть аудиторию с заляпанными окнами. Буклям на выходе пожелали спокойной ночи.
     В восемь утра того же дня мы вновь стояли на остановке, чтобы отправиться на все двадцать четыре олимпийские стороны. Каково же было наше удивление, когда с сиденья водителя ночной улыбкой нас одарила бабуля. Олимпийское гнездо мормонов может ею гордиться.

НАШИХ ПОКА “МОЧАТ В СОРТИРЕ”

     Вы не представляете, сколько биотуалетов скопилось сейчас в горах, окружающих Солт-Лейк-Сити. Стоят ровными шеренгами, вызывая даже некоторую растерянность: куда податься-то?
     Выбор вообще — страшная штука. Но у вас он есть. Вы можете, например, считать сноуборд олимпийским видом спорта, можете не считать (хотя это уже его вторая Олимпиада, дебют состоялся в Нагано). Можете спорить о том, спорт ли это вообще. Но вот одно интересное наблюдение. Когда видишь ликующую толпу в шестнадцать тысяч человек, скользящую, падающую, просто плетущуюся куда-то еще выше в горы, неожиданно понимаешь очень простую вещь. Мы настолько увлеклись подсчетом очков, медалей, долей престижа, проблемами безопасности, что совсем забыли о том, что Олимпиада — кульминация спортивной жизни. И не война и страдания на пути к победе, а просто радость.
     Американские фанаты сноуборда, а в этой стране он и родился чуть более сорока лет назад, об этом забывать не собираются. Такой откровенной тусовки людей, близких по духу, не приходилось наблюдать очень давно. Дети, пользуясь всеобщей бесшабашностью, купаются в снегу. Взрослые, пользуясь бесшабашностью детей, устраивают на том же снегу, причем прямо посреди дороги, настоящие пикники. Их абсолютно не волнует, что на разложенное одеяло надвигается толпа из вновь прибывших. Прямо за желобом, в котором соревнуются сноубордисты, какая-то забойная музыкальная группа вводит всех в состояние полного экстаза. “А теперь — дискотека!” — кричит солист, и над танцующими взлетают тела, которые на руках переправляют из конца в конец снежного танцпола.
     Дискотека прерывается, лишь когда начинается финал по хаф-пайпу. На краях желоба спортсмены выполняют всякие трюки. Трюки народ встречает отчаянным топаньем на трибунах, свистом и ревом. Волонтеры без устали швыряют в зрителей кепки и шапочки из хлопка — солнце припекает неумолимо. Массовик-затейник продолжает буянить на трибунах и приставать к братьям-фанатам. Красномордый мужик трясет за плечо соседа после очередного удачно выполненного спортсменом элемента. Сосед не сопротивляется, они на одной волне кайфа. Если бы была видна хоть одна бутылка пива...
     Финал выигрывает Келли Кларк. А значит, и первую золотую медаль для сборной Соединенных Штатов. Визг, писк и слезы.
     — Это счастье — выиграть для США первое “золото”, — сказала Кларк после победы, проглатывая слова от нахлынувших эмоций, — двойное счастье, что произошло это в Америке. Быть американкой для меня означает многое... Мы готовились здесь несколько месяцев, и очень здорово, что я теперь — повод для гордости.
     Да, кстати, если на тот момент, что вы читаете газету, у нас нет еще ни одной золотой медали, то даже жесткий прогноз американцев на наше “золото” — пять штук — покажется слишком щедрым...
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру