...Собачку зовут Шеф. И чтобы узнать об этом, даже не требуется подобострастно улыбаться хозяину — рэмбообразному молодцу в камуфляже с нашивкой “U.S. Army”. Достаточно пристально взглянуть на аккредитацию, болтающуюся у песика на шее. Кстати, удостоверение личности (хотя, признаться, не совсем уверен, что собака — это личность) снабжено — не смейтесь! — собачьей фотографией. Как будто другая, неаккредитованная на Играх овчарка может внаглую попытаться проникнуть на охраняемый олимпийский объект по пропуску с чужой мордой...
Конечно, в вопросах безопасности американцы по традиции слегка перегнули палку — об этом уже говорено-переговорено. Но я, собственно, не о собаках. А о кошках. Которые до последнего времени отчаянно скребли у нас на душе. Ну что же это такое: за два соревновательных дня Олимпиады-2002 — всего-то одна российская награда. Серебряная. Лыжная.
Собирался уже, признаться, по заданию редакции сочинять некролог по нашим с вами победно-медальным планам. Как вдруг — мама родная! — покатило. Может, и чересчур громко сказано, но жизнь определенно налаживается: после “черного воскресенья” (лучший наш результат того дня... 14-е место конькобежки Варвары Барышевой) понедельник вышел куда “побелее”.
Хотя и не принес россиянам много-много радости. Все же помимо фигурных премьеров Бережной и Сихарулидзе мы очень рассчитывали и на биатлонистов... Увы — лишь одна “бронза” на две дистанции: женскую “пятнашку” и мужскую “двадцатку”. Но и ей Виктор Майгуров неподдельно радовался. Так и сказал мне по окончании гонки: “Эта “бронза” — как “золото” для меня”...
А ведь вполне могло быть и “золото”. Что у Майгурова, допустившего одну-единственную осечку на четырех рубежах (она и стоила первого места), что у Ольги Пылевой. Просто рок какой-то: она ведь могла даже один раз промахнуться на последней стрельбе. Но — промазала дважды. Причем во второй раз Олю, в результате вообще не попавшую в призеры, как потом выяснилось, от успеха отделил ровно один (!) миллиметр. Вот она — цена олимпийской удачи!
— Я не знаю, почему не поразила тогда мишень, — едва сдерживая слезы, признавалась российская биатлонистка после финиша. — Наверное, все дело в том, что уже решила для себя: ну уж дважды не промахнусь, эту-то точно выбью. Ага, выбила...
— Чего не хватило Пылевой? Психологической устойчивости? — вопрос бывшему главному тренеру сборной России по биатлону, а ныне вице-президенту национальной федерации лыжного спорта Геннадию Раменскому:
_ Что поделаешь — так бывает. Лидируешь-лидируешь, напряжение страшное — нервы и не выдерживают...
— А у биатлонистов наших кто на “двадцатке” на медали может претендовать? — решаюсь поинтересоваться.
— Естественно, Павел Ростовцев. А еще я очень верю в Сережу Чепикова и очень болею за него. К тому же тренеры очень грамотно заявили его в первой группе. Придет 20-0 (то есть отстреляет без промаха. — А.Л.), значит, будет в тройке.
— А почему “грамотно”?
— Хотелось бы провести аналогию. Я был главным тренером наших биатлонистов в 92-м, в Альбервилле. Поставили мы тогда вместо опытного Валеры Медведцева в первой группе Женю Редькина. Молодого совсем парня. Он стрельнул 20 выстрелов — 0 промахов. Ждет остальных. И вот представьте: у Кирхнера, главного конкурента нашего, остается до финиша 100 метров. Редькин подбегает: “Геннадий Михалыч, ну что?” А я ему: “Женя, видимо, секунду выиграешь...” Так он и стал олимпийским чемпионом.
— Возвращение Чепикова в биатлон, на ваш взгляд, оправдано?
— Я думаю, да. Мы его с Александром Тихоновым очень уговаривали. Еще в 98-м в Нагано на Олимпиаду хотели вернуть — не получилось.
— Какие же аргументы нашли?
— Ну какие-какие? “Или совсем закончишь, или надо что-то попробовать” — вот и все...
Но Чепикову, давненько не стрелявшему на таком уровне (в Нагано он представлял “чистые” лыжи, а затем почти два года снимался в кино — в роли легкоатлета), фортуна, увы, не улыбнулась. Хотя уж кто-кто, а этот упрямец, побеждавший еще на Играх-88 в Калгари, достоин как минимум наших аплодисментов.
Не получилось зацепиться за медаль и у лучшего нашего на сегодня биатлониста — Павла Ростовцева:
— Во-первых, должен заявить, — решительно пошел он в наступление после гонки, — что на допинг-контроль меня вызывали два раза за два дня. Уму непостижимо! В общей сложности выкачали, наверное, поллитра крови. И это не могло не сказаться. Тем более что дернули меня на контроль за полтора часа до старта — то есть за полчаса до начала пристрелки...
Я думаю, с этим надо разбираться. Потому что в ходе сезона постоянно выбирают одну и ту же жертву — меня. Ладно на этапах Кубка мира — берут всего по два миллилитра крови. А тут — по три пробирки... И тем не менее считаю, что гонка мне удалась, потому что задача была — справиться со стрельбой. Одна минута штрафа — не так много. Но, к сожалению, соперники были чуть-чуть быстрее.
— А кому, по-вашему, “надо разбираться”?
— Президенту Олимпийского комитета России, председателю национального спорткомитета, президенту федерации биатлона — да все способным повлиять на ситуацию! Согласитесь: надо, чтобы спортсмен знал, что его ждет. А то ведь еще два дня назад нам говорили: все, ребята, вас оставили в покое, больше никаких допинг-контролей не будет. Так утверждал наш доктор. Но...
— Скажите, Павел, а “бронза” Майгурова — для вас неожиданность?
— Нет, мы ведь очень плотно общаемся, и я знаю, на что он способен. Очень рад, что Витя дождался своего часа: у него были не очень удачные два последних сезона. Эта медаль — награда ему за терпение, за то, что он прекрасный человек.
— А в целом вы не считаете выступление наших биатлонистов неудачным?
— О чем вы: три человека у нас — в десятке... Вообще наши журналисты несколько оборзели, что ли. Точнее — просто привыкли к победам. Знаете, я сейчас не стал разговаривать с телевизионщиками, потому что первая фраза, которую они сказали: “Примите наши соболезнования...” Ну как разговаривать с ними, если люди ничего не понимают?
Не знаю уж, пытался ли кто утешать Виктора Майгурова, но сам он, кажется, горевать по поводу упущенного “золота” не собирался:
— Да я и думать не думал о призовом месте! Я же уходил под 28-м номером — так что даже неплохой результат еще ничего не значил, за мной бежали сильные соперники...
— Так что же, эта “бронза” ценнее, чем золотая медаль чемпионата мира?
— Да, конечно. Ведь медалей чемпионата мира — много, каждый год разыгрываются. А олимпийская награда — это на всю жизнь!
— Скажите, а со смазкой лыж угадали?
— Не знаю, у кого как, но у меня вопросов по лыжам не было. Хотя погода получилась такая специфическая: снег очень сухой. Важно было подобрать не столько правильную смазку, сколько правильные лыжи.
— Как с утра себя чувствовали, что-то подсказывало, что будет медаль?
— Вчера вечером, когда прогуливался, меня как раз пронзила мысль: “Или выиграю, или буду в призах...” И я как-то непроизвольно засмеялся сам себе. Такой, казалось, глупой мысли...
— Семье обещали олимпийскую награду?
— Я всегда им обещаю. Потому что жена и сын уже спрашивают: “Ну сколько можно еще бегать?” А я отвечаю: вот-де, съездим на Олимпиаду, еще чего-нибудь завоюем, тогда можно будет и заканчивать... А если серьезно, в следующем году точно закончу. Потому что у нас в Ханты-Мансийске будет чемпионат мира — и это будет хороший повод завершить карьеру. Если доживу. Это абсолютно серьезно, даю вам 200 процентов!
Кстати, Майгуров на Олимпиаде-94 выступал за Белоруссию. И вчера у него определенно был повод порадоваться за экс-соотечественников: когда в Москве был уже вторник, подданные батьки Лукашенко пробились в большую хоккейную восьмерку. Для этого им потребовалось обыграть французов — 3:1.
Но самое интересное — даже не это. А то, что теперь белорусы встретятся с российской командой. Игра в групповом турнире — 15 февраля. (Что же до нашей сборной, то вчера в Солт-Лейк-Сити прилетел главный тренер российских олимпийцев Вячеслав Фетисов. И вместе с ним мы пока думаем-гадаем, кем лучше заменить травмированного Виктора Козлова. Варианты: Сергей Брылин, Алексей Морозов, Сергей Березин, Олег Петров, Павел Дацюк. Говорят, что наши руководители склоняются к варианту Брылина.)
...Да, а песик-то, говорят, тоже отличился. Унюхал спрятанную в автомобильном багажнике сорокаградусную, которую горячие парни из бывшей союзной республики намеревались протащить на трибуны для “обмыва” локального успеха своих. Но — не вышло. С Шефом, знаете ли, шутки плохи. А с пулей — тем более...
