Мы умеем впадать в пессимизм. Чему-чему, а этому и учиться не надо. После первых дней Олимпиады многие погрузились в плотный смурняк — то и дело звучал вопрос: “Почему наши так плохо выступают?”. “Так плохо” — это значит без “золота”. И показалось, что первая упущенная победа Лазутиной — как дурной знак: все, не озолотит Олимпиада в Солт-Лейк-Сити российскую руку! Вот в Нагано-то наши лыжницы как стартовали...
Пессимистом быть пошло и примитивно, сказал один известный человек. Я позволю себе продолжить: быть олимпийским пессимистом после нескольких дней Игр — просто, извините, неспортивно.
“Последнего разума лишишься с этим фигурным катанием”, — прошептал рядом кто-то из коллег, когда одним судейским голосом наша пара Елена Бережная и Антон Сихарулидзе выиграли золотую олимпийскую медаль. Не выиграли даже — выдрали ее из рук канадских фигуристов Сэйл—Пеллетье. Канадцы-то уже целовали лед и почти протягивали руки к медальной ленточке. Не дотянулись. Лена и Антон, страстно отлюбив друг друга, заставили-таки судей поступить по справедливости. Первое “золото” в Америке досталось нам почти в исступлении. Но разве любовь, сжирающая все эмоции, того не стоит?
Вы видели, как Антон на пьедестале пытался, но никак не мог удержать лицо в состоянии покоя? Оно как будто распадалось на части, и каждая часть жила своей отдельной жизнью. Казалось, отдельной даже от сознания. Сознание к ребятам частично вернулось лишь после пьедестала. Хотя каждое слово Антоном (Лену сразу увели на допинг-контроль) подыскивалось с трудом...
— Антон, во время разминки, когда произошло столкновение с Джемми Сэйл, ты не повредил руку? Джемми утверждает, что боли в животе мешали ей выступать...
— Джемми ошиблась, неправильно выбрав направление. Я обычно очень внимательно смотрю за тем, кто где, но она была за моей спиной. Нет, травмы не было ни у меня, ни у нее. Я помог ей подняться, спросил, все ли в порядке. Травм не было, но мы с Леной не сделали на разминке все то, что должны были. Любые стрессы на льду идут не в плюс. Потому что это вздергивает, ты начинаешь себя успокаивать, тратишь энергию... Энергия — как мощная струя, а тут — неожиданный чужой всплеск...
— Вы с Леной смотрели, как катаются канадцы?
— Нет, не было сил. Тяжело кататься, когда половина зала — американцы и еще половина — канадцы. Слава богу, что были и наши. Потому что, что бы ни делали спортсмены, свои их всегда поддерживают и берегут...
— Сэйл—Пеллетье заявили на пресс-конференции, что были сильней. Прокомментируешь?
— Вы все видели, и есть решение судей. Все произошло так, как должно было быть. Из тех пар, что сегодня спорили за медаль, сильнейшие и выиграли. Мы получили медаль достойно — большая работа была проведена, поверьте, я умею реально оценивать происходящее. Да, одну программу можно катать все время чисто, а другую — с маленькими погрешностями. Но если бы мы исполняли нашу произвольную три года подряд, как это делают канадцы, не поменявшие композицию даже к Олимпийским играм... Я думаю, никаких погрешностей я бы не допустил. Уверен, что пресса и зрители будут активно обсуждать, справедлива ли наша победа. Но американские зрители — это одно, а есть еще объективная реальность: техника, шаги, линия программы и большая-большая история любви. Да и судья ведь не один — их девять человек. Если соперники недовольны, то путь у них один — катайтесь, получайте шесть баллов и выигрывайте. Мы блестяще катались на всех тренировках. Уровень программы у нас выше: я умею смотреть правде в глаза. Канадцы катаются как бы не задумываясь. У нас продумано каждое движение. Даже при блестящем исполнении их программа все равно проигрывает.
— Ваш “Вечный поцелуй” действительно завораживает. Тамара Москвина сказала, что если ваша прошлая любовь в начале сезона была романтичной, то эта — агрессивная, наступательная и страстная.
— И она изнуряет. Проще исполнять Чаплина — он веселый, смешной. А здесь все время надо из себя доставать и доставать новые эмоции. Выворачивать душу наизнанку.
— Надорвать же душу можно...
— Никто и не говорит, что нам легко. Каждый старт отражается на психике, мы переживаем, болеем — не зря же потратили половину жизни на это. Конечно, тяжело, потому что мы все время замахиваемся на что-то неизведанное, небывалое в фигурном катании. Например, Чаплин... Когда мне сказали, что я буду Чаплином, реакция была только одна: вы что, смеетесь? где Чаплин, а где я? Потом вот с “Вечным поцелуем”... То, что было в начале сезона и сейчас, — день и ночь. И еще можно улучшать и улучшать.
— Слезы на пьедестале — обычно удел женщин...
— Считайте, я плакал от огорчения, что мы не получили “шестерки”... Я допустил помарку. Это не ошибка и падение. Конечно, хотелось бы без нее обойтись, но лучше допустить такую помарку и вытащить на лед из своей души то, чего вы не знаете и не видите.
— Говорят, день до “золота” был отчаянно веселым?
— Да, с нашими одиночниками посидели, посмеялись. Честно говоря, никогда в жизни перед стартом я столько не смеялся. Даже начал сам себя в автобусе немного подзагружать: “Спокойно, ничего хорошего еще не случилось...”
— А вот Пеллетье заметил, что семь предолимпийских месяцев подготовки превратились для него в сплошной кошмар. Медаль снилась...
— Я абсолютно нормально жил. Когда приходил на работу, все время думал, что надо быть поответственнее. Мы, конечно, во многом себе отказывали, но дома в четырех стенах не сидели. А такого, чтобы я спал и видел “золото”... Нет, это, конечно, самое важное, что есть у меня сейчас в жизни. Но не значит, что надо сходить с ума. Сейчас, через несколько минут после победы, мне даже тяжело говорить, видите, кашляю, горло перехватывает. Но мы так живем — надо всегда идти вперед. Дальше, дальше... Я после соревнований настолько опустошен, что не сильно рад и победе-то. Через пару дней только начну осознавать, что же мы с Леной сделали...
А сделали эти двое всего ничего — во-первых, продолжили славную традицию: с 1964 года наши пары Олимпийские игры не проигрывали. Во-вторых, показали канадцам в их почти родной Америке, что такое любить по-русски. И в-третьих, подарили России надежду на то, что наш олимпийский стакан все-таки наполовину полон, а не пуст...
