Куда ни позвоню, на том конце провода — молчание. Оставляю послания на автоответчике — не отзванивают. Не отвечают ни сама Ольга Корбут, ни ее муж, Алексей Войнич, ни родственники ее бывшего мужа, Леонида Борткевича, ни ее сын, Ричард Борткевич, ни ее адвокат, Говард Вайнтрауб, ни ее менеджер, Кэй Везерфорд, ни даже шерифы графства Гвиннет. Короче, никто.
Когда, по счастливой случайности, прорвешься, абонент, словно ошпаренный, бросает трубку, узнав, что звонящий — журналист.
Читатели уже знают в общих чертах, что произошло, вернее, стряслось, с Ольгой Корбут. 31 января Корбут, которой сейчас 46 лет, зашла в супермаркет в Норкроссе, неподалеку от Атланты, штат Джорджия, где она сейчас живет. Она сняла с полок, продукты на 19 долларов 35 центов: фиги, подливы, чай, сыр и сироп. Всю эту немудреную снедь Ольга положила в свою сумку и вышла. Здесь ее и застукала охрана супермаркета. Приехавшим полицейским Ольга пыталась объяснить, что произошло недоразумение. Она, мол, забыла бумажник в автомобиле и собиралась забрать его и расплатиться по счету. Тем не менее Корбут арестовали. В тот же день она была выпущена под залог.
Беда, как известно, в одиночку не гуляет. Через несколько дней после инцидента имя Ольги Корбут вновь замелькало в уголовной хронике. “Сикрет сервис” — Секретная служба США — сообщила о том, что она ведет расследование дела о фальшивых долларах, найденных в доме в Далуте, тоже штат Джорджия, где недавно проживала Корбут.
И вот что сообщила Секретная служба: 5 декабря экзекуторы (исполнители), а не агенты Секретной службы, пришли в дом в Далуте, находящемся в 25 милях от Атланты. Они не искали фальшивую валюту. Их цель была совершенно иной — вручить владельцу дома, бывшему мужу Корбут, Леониду Борткевичу, повестку о выселении. Эта миссия была поручена помощнику шерифа графства Гвиннет Трэйси Ги. Помощника шерифа никто не встретил. Дом был пустым. Тогда он, воспользовавшись своим правом, вскрыл дверь и вошел в дом. В доме все было перевернуто верх дном, царил полный хаос. Все электровыключатели и розетки были выдернуты из стен, перила от лестницы отвинчены, кухня повреждена, стекла в окнах выбиты, двери искорежены. По мнению помощника шерифа, причиной такого вандализма было “озлобление владельца дома по поводу того, что его дом был отобран залоговой компанией”. В доме, однако, были найдены олимпийские сувениры Корбут. Ее большой портрет почти что во весь рост валялся на обочине. Его “приютили” соседи Борткевича.
Но помимо следов вандализма и олимпийской мишуры помощник шерифа нашел в заброшенном доме на его верхнем этаже нечто более любопытное: несколько компьютеров и пачки стодолларовых купюр в целлофановых пакетиках. Поначалу сообщалось, что было найдено $4000. Как выясняется сейчас, их было 30 тысяч. Доллары оказались фальшивыми.
Дом, где когда-то жила Ольга Корбут, находился в зажиточном районе. Его украшали колонны. При доме был плавательный бассейн. Несмотря на разгром, чувствовалось по всему, что здесь когда-то неплохо жили. Ольга покинула дом в Далуте в 2000 году, когда разошлась с Борткевичем. Согласно документам, они купили далутский дом в колониальном стиле в 1993-м за $160 тысяч. В сентябре 2000 года дом был продан. Но месяц спустя Борткевич занял под него 240 тысяч долларов и стал его единоличным владельцем. Ольга вышла вторично замуж за Алексея Войнича, а Борткевич неожиданно исчез не только из своего дома, но и из Соединенных Штатов. Соседи последний раз видели его за несколько недель до начала расследования дела о фальшивых купюрах. В печати сообщается, что Борткевич, возможно, вернулся “в свою родную Беларусь”. Последним жильцом дома был Ричард Борткевич, 22-летний сын Ольги и Леонида. Где он и что он — пока неизвестно.
Единственный комментарий по делу о фальшивых долларах со стороны Ольги Корбут был сделан ее менеджером, госпожой Кэй Везерфорд. Она заявила: “Мисс Корбут оказалась в сети абсурдного непонимания. Она считает, что ее репутация несправедливо очернена. Она не имеет никакого отношения к этому. Она испытывает сердечную боль”.
Такова на сегодняшний день криминальная канва “дела Ольги Корбут”. Имеющиеся пока данные не позволяют делать никаких заключений по поводу того, действительно ли это дело — дело Ольги. Я имею в виду и мелкую кражу в супермаркете, и крупный казус с крупными фальшивыми купюрами. Дело (опять дело!) суда — установить, утаила ли Ольга фиги и чай или случайно прихватила их, а главное, знала ли она о том, чем занимались ее муж и сын? Но это, повторяю, криминальная канва. Сердечная боль, которую Ольга, естественно, испытывает в связи с этим, вполне понятна. Но мне хочется сказать о более глубокой сердечной боли великой гимнастки.
Есть какая-то злая ирония в том, что Ольгу Корбут обвинили в краже именно продовольственных товаров, причем на мизерную сумму. Когда-то Ольга вообще не платила за еду, даже если кошелек был при ней и даже если она попыталась бы сделать это. Кто мог взять деньги у этой волшебной гимнастки-феи, у этой 17-летней олимпийской кудесницы, завоевавшей три золотые медали на Играх в Мюнхене в 1972 году и плакавшей как дитя, кем она и была на самом деле, потому что ей не досталось и четвертое “золото” — за многоборьбе? Быть может, именно плачущая Ольга, а не Ольга на снарядах, покорила миллионы, сотни миллионов сердец. Не только любителей спорта, но просто людей. Когда-то Маяковский писал, что плачущего большевика следовало бы показывать как диковинку — в музее. Так вот Ольга была первой советской гимнасткой, которая расплакалась перед лицом мировой аудитории. И весь мир внезапно понял, что наши девочки — они и есть девочки во плоти и крови, а не механические куклы, заводимые “коммунистическими тренерами”, так сказать тоталитарными карабасами-барабасами.
Американец Бэрт Коннер, золотой медалист Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, говорит: “Мы думали, что все спортсмены из Советского Союза — это лишенные эмоций машины. Но вдруг появилась она, эта маленькая ранимая девочка. И всем захотелось обнять, приголубить ее”. Бэрт ничуть не преувеличивает. Ольга Корбут и впрямь стала откровением для Запада, в особенности для Соединенных Штатов. Здесь как грибы после дождя стали возникать клубы имени Ольги Корбут. Не спортивные, а просто, ибо ее слава переросла спорт, а она сама стала “селебрити”, то есть знаменитостью, обладающей силой притяжения, уже не зависимой от гимнастики личностью. Разумеется, в основе этой громкой популярности лежал спорт. Корбут была не только пионеркой с красным галстуком на шее, но и пионером в гимнастике.
Любовь переполняла сердца людей. Владельцы магазинов отказывались брать у нее деньги, как у “Битлз” или королевских особ в Англии, даже если счет намного превышал жалкие 19 долларов и 35 центов. Никто, включая американскую Секретную службу, не сомневался в подлинности золота ее медалей и сердца.
Но, делая умопомрачительные соскоки со снарядов, от которых дух захватывало, и приземляясь точно, показывая чудеса балансировки, с победоносной улыбкой раскрывая руки всем-всем-всем, Ольга Корбут не смогла столь же ловко соскочить с волшебной гимнастики в реальную жизнь. Чувство равновесия покинуло ее, улыбка сошла с ее лица, а раскрытые руки встретили пустоту. Трогательный мотив ее жизни стал меланхолично-грустным. Ее медали по-прежнему блестели, а вот судьба потускнела. Была в этом вина времени, вина режима. И ее собственная. Мне кажется символичным, что в тогдашней Белоруссии Ольга жила рядом с Чернобылем. Трагедия Чернобыля погнала Ольгу на Запад или, во всяком случае, дала толчок, послужила трамплином для прыжка в неведомое. К тому же ее здоровье оставляло желать лучшего. Она недомогала, быстро уставала, жаловалась на щитовидную железу.
В 1991 году Ольга Корбут покинула Минск и обосновалась в Нью-Джерси. Начались ее скитания по Америке, от Атлантического океана до Тихого, — и повсюду за ней следовали гарь и радиация Чернобыля, словно тень прошлого. Ольга беспокоилась не только о своем здоровье, но и о судьбе детей, подвергшихся радиации. Поэтому она основала в Сиэтле фонд своего имени при Центре раковых исследований Хатгинсон.
Но, помогая другим, Ольга не смогла помочь себе. Слава — это не только крылья за спиной, но и тяжелое бремя на той же спине, в особенности если она свалилась на твою головку внезапно, а ты сама еще ребенок. После мюнхенского триумфа она объездила многие страны. Все ее выступления были с аншлагом. Люди останавливали автобусы и автомобили лишь для того, чтобы попросить у Ольги автограф. Иногда ей приходилось спасаться от назойливых обожателей, нахлобучив на себя парик и широкополую шляпу. Почта Ольги напоминала Ниагару. Был нанят специальный человек, чтобы управляться с ней.
Но все это скоро отошло в прошлое. Любовь Америки изменчива, как сердце красавицы и ветер мая в арии Герцога из оперы Верди “Риголетто”. Любовь в Америке быстро улетучивается, если ее не подпитывает коммерческое паблисити, если ты не алхимик, умеющий превращать золото медалей в зелень долларов. У Корбут это не получилось. Вопреки сказке не Золушка стала принцессой, а принцесса — Золушкой. Великая гимнастка стала средним тренером. Мечта создать свою собственную школу так и осталась мечтой. Пришлось кочевать по чужим спортзалам. Ольга стала выпивать. По словам Дэвида Дэя, владельца спортзала “Джим Эли” в Норкроссе, ему пришлось отказаться от услуг Корбут из-за ее сильного пьянства. В последнее время Корбут занималась тренерской работой в затрапезном спортзале местечка Данвуди, который был придатком школы дзюдо. Не складывалась и личная жизнь Ольги.
Соскок со снаряда советской жизни на американский мат всегда таил в себе скрытые угрозы. Тоталитарный карабас-барабас по-своему заботился о своих куклах. Он был строг с ними, но кормил. Он их избавлял от забот и в первую очередь от самой главной — думать. Демократический карабас-барабас думать разрешает, но бесплатно кормить отказывается. Я абсолютно согласен с издателем журнала “Международный гимнаст” Полем Зиртом, который говорит: “Я думаю, что жизнь Ольги была очень трудной. По-моему, это в основном коренится в менталитете спортсменов, которые приехали из бывшего Советского Союза. Будучи молодыми, они упорно трудились в надежде, что жизнь в дальнейшем позаботится о них. Но здесь у нас бесплатных обедов не бывает”. Не бывает и бесплатной выпивки. Да и из непьющих гимнастов мало кто разбогател в Америке.
Со временем Ольге удалось победить зеленого змия. Но зеленых баксов у нее так и не прибавилось. Настоящих, не фальшивых. Правда, тот же Дэвид Дэй иногда приглашал ее на соревнования, называвшиеся “Ольга Корбут Классик” в качестве “посаженой матери” и даже платил за это. Ольга вторично вышла замуж. Казалось, она начала выкарабкиваться. И вдруг...
Телефоны по-прежнему молчат. Драма Ольги Корбут продолжается.
