“Была у зайца избушка лубяная, а у лисы ледяная...”
Хотя в нашей “сказке” не совсем все так. Поэтому начнем сначала. Был у 82-летнего инвалида 1-й группы Григория Ивановича Савельева гараж, в котором держал он свою мотоколяску. Без мотоколяски этой он жизни себе не представлял — из-за артроза (неподвижности) тазобедренных суставов старик практически не может самостоятельно передвигаться.
Место его гараж занимал хорошее, на Маяковке, в уютном дворике сразу же за Садовым кольцом. Да на его беду приглянулось оно одной весьма привлекательной ли... простите, особе — дочери известного телеведущего и кинодеятеля Виктора Мережко Маше, открывшей по соседству элитный косметический салон с соответствующим названием — “Звезда кино”.
Григория Ивановича называют во дворе “нашим ангелом”.
— Когда он идет по улице, с трудом опираясь на две палки, кажется, будто ангел летит, — говорят про него соседки. — Да и дед он очень добрый. Сколько раз так было: кому-то нужно срочно в больницу, так бегут к Савельеву — обязательно отвезет. А что уж говорить про брошенных животных: Григорий Иванович и его жена Таисия Петровна всегда всех выхаживали.
Когда Грише Савельеву исполнилось 12 лет, у него умерла от рака мать. А через год едва оклемавшемуся ребенку поставили страшный диагноз — костный туберкулез. Гипс и полная неподвижность в течение двух лет в детском санатории в Алупке, потом еще год в съемном корсете и, наконец, два года под наблюдением врачей в обнимку с костылями. Это все, что Григорий Иванович может вспомнить про свое детство-юность.
— Он всю жизнь с палочкой ходит и месяцами из-за обострения болезни в профильных клиниках лежит, — рассказывает Таисия Петровна. — В девятиметровой коммуналке жили впятером, да Гриша вечно больной... Детей у нас не было, воспитывали племянника — он в три года начал глохнуть, а потом совсем потерял слух. Но ничего, парень у нас хороший вырос. Институт закончил, сейчас работает, — гордятся старики.
Двадцать лет назад Григорию Ивановичу как инвалиду было предоставлено место под гараж, где он и держал свой “лимузин”. Сначала ездил на “Москвиче”, а потом пересел на мотоколяску — так дешевле получалось. А летом прошлого года, когда на месте старой пекарни появился новый салон, у Савельевых объявился некий молодой человек.
— Давайте мы ваш гараж уберем в другое место, а то как-то несолидно получается: такой приличный офис, а за забором ваша рухлядь, — начал посланец “Звезды кино”. — Триста долларов вас устроит?
Старики от счастья онемели — 300 долларов! — и согласно закивали головами.
А через две недели, подойдя к гаражу, они увидели вместо него груду ржавого железа и одинокую мотоколяску — без двигателя, аккумулятора, стекол и т.п.
— Эй, дед, что ты здесь крутишься? — прикрикнули на Григория Ивановича два дюжих охранника.
— Но это же частная собственность... — попытался возразить Савельев. — Я же ни о чем таком не просил...
— Ковыляй, дед, отсюда. Пиши кому хочешь, — популярно объяснили ему.
Вот Григорий Иванович и написал — заявление в милицию. Заявление приняли, проверку какую-то провели, в ходе которой установили, что гараж был снесен администрацией салона.
А вскоре и участковый к старикам пожаловал.
— Вот, с самим Мережко поручкался, — довольно сообщил он Савельевым. — Виктор Иванович такой милый, такой приятный — как по телевизору! Обещал решить ваш вопрос. Так что ждите его звонка.
И прислали инвалидам Савельевым из 88-го отделения милиции уведомление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Старики поохали-поахали и договорились сидеть по очереди у телефона — вдруг Виктор Иванович позвонит? Месяц ждали, другой, третий. Телефон почему-то молчал. Наконец Таисия Петровна, собравшись с духом, набрала номер.
“Дорогой друг! Я очень рад, что вы мне позвонили. Оставьте ваше сообщение...” — глубоким бархатистым баритоном убаюкивал автоответчик голосом известного телеведущего. Старушка осмелилась изложить свою просьбу. Один раз изложила, другой. Наконец Виктор Иванович откликнулся.
— Да, Мария Викторовна — моя любимая дочь, — сообщил он. — Это ее салон, я там частенько бываю. Но вы ее не беспокойте. Я сам все решу, компенсирую потерю, — на минуту задумался он. — Да, вернусь через неделю и зайду к вам!
Радости инвалидов не было конца.
И потянулись недели — одна, другая, третья. Виктор Иванович обаятельно улыбался с экрана их старенького телевизора, участливо расспрашивая приглашенных актеров про их житье-бытье. Савельевы все еще чего-то ждали, на что-то надеялись. “Раз выступает, значит, жив-здоров, авось и про нас вспомнит”, — успокаивали они друг друга.
Между тем место, где у них раньше был гараж, со всех сторон огородили железным забором и повесили замки. Подойти к брошенной и почти до винтиков разобранной “инвалидке” старики уже не могли. А потом поползли по двору слухи, что в закутке этом, принадлежащем по всем документам Савельевым, будущим летом для клиентов Мережко откроют летнюю кафешку, чтобы киношная публика, ожидая очереди в вертикальный солярий, распивала там “чашку кофею”, а не оставляла деньги в другом месте. Тут уж не выдержали сердобольные соседи старичков и решили сами поговорить с хозяйкой салона.
— Это шантаж! Что вы мне треплете нервы! — узнав причину визита, завизжала “любимая дочь” Мережко. — Я устала всем отстегивать! У меня есть для этих целей управляющий!
— Да, это я во всем виноват! Разбирайтесь со мной! — бил себя в грудь прибежавший на помощь молодой человек по имени Николай.
Вместе с Марией Викторовной они вытолкали интеллигентных женщин-парламентариев из салона.
Что оставалось старикам? Они написали своему депутату, Николаю Гончару. Тот переслал запрос главе районной управы “Пресненский”. А вскоре пришел циничный ответ, после прочтения которого Григорий Иванович на полмесяца слег. Да, действительно, на снос гаража ни у его хозяина, ни у управы разрешения никто не спрашивал. Но “поскольку у владельца гаража Савельева Г.И. не было средств на его разборку и вывоз, то управляющий салона красоты “Звезда кино” за счет собственных средств осуществил его разборку и вывоз”. Правда, признали в управе, эти действия подпадают под статью “самоуправство”, за что и были хозяева салона оштрафованы административной комиссией аж на 50 рублей!
Хотя стоит ли удивляться? С одной стороны — известный телеведущий, президент кинофестиваля “Киношок” и премии “Ника”, лауреат Госпремии СССР, заслуженный деятель искусств РСФСР и прочая, прочая. Снятые по его сценариям фильмы — “Прости”, “Родня”, “Вас ожидает гражданка Никанорова”, “Полеты во сне и наяву” и еще около четырех десятков лент — одни из самых трогательных и душевных в отечественном кинематографе. После их просмотра невольно лезешь за платочком, чтобы утереть слезу, и отчетливо понимаешь: только ба-альшой души человек мог такое придумать.
С другой — два одиноких старика-инвалида, которым и жить-то, быть может, осталось всего ничего. Даже в суд на Мережко они не подадут. Сами нужные бумаги составить не смогут, потому что видят плохо, а на адвоката денег нет.
— Если жизнь — игра, а мы — актеры, в каком амплуа вы видите себя? — спросили у Виктора Ивановича в одном интервью.
— Я все-таки режиссер жизни и предпочитаю передвигать фигурки и наблюдать за мизансценой, за сюжетом, — не задумываясь ответил он...
Сюжета про инвалида Савельева, который без своей мотоколяски не может теперь добраться ни до одного магазина, мы точно не увидим. Негативная информация, по “передвигателю фигурок” Мережко, стране ни к чему.
