Сказать честно, мы тоже женскую гонку преследования ждали без особой надежды на успех. Она появилась... после мужского пасьюта (так сами биатлонисты называют эту дисциплину — от английского pursuite), когда француз Рафаэль Пуаре, стартовавший с таким же примерно — минута с маленьким хвостиком — отставанием от лидера, с каким предстояло уйти тремя часами позже нашей Оле Пылевой, стал в итоге вторым. “Может, и у дам история повторится? — подумалось мне тогда. — Или еще веселее получится — у сильного-то пола все превратилось в бенефис норвежца Оле Эйнара Бьорндалена, его простому смертному и не догнать, а тут лидер — всего лишь крашеная немка Кати Вильхельм, с которой справиться можно...” Тем более и коллега Митьков — дока в биатлоне — предупредил: “Она же психованная — наверняка сразу мазать начнет”. Но вот то, что фройляйн Вильхельм придется бежать сразу три (!) штрафных круга уже на первом огневом рубеже, не мог предугадать, наверное, никто...
И — закрутилось-понеслось. И у меня в ушах почему-то зазвучала песня “Ночных снайперов”. Наверное потому, что хотя и поется от мужского лица, но женским голосом: “Но это просто рубеж, и я к нему готов...” Она тоже была готова. Отстреляла без промаха. Ушла второй. И тут же лихо обставила на дистанции Вильхельм — брависсимо!
— Интервью за интервью, — опять светится Оля загадочной, что у Джоконды, улыбкой. — Слов больше нет. А повторяться не хочется почему-то...
— А о чем еще не спрашивали? Что самой хотелось бы сказать?
— О многом еще не спрашивали на самом деле... Ну, наверное, прежде всего я должна сказать, что безме-е-ерно счастлива. Отдала себя на все сто процентов. Плюс у меня была, может, и не отличная, но хорошая стрельба.
— Это имело решающее значение?
— Сегодня — да. Вы, впрочем, сами все видели — когда девчонки шли впереди и на последнем рубеже промазали. Я не знаю — по сколько раз...
— По два, — подсказываю. — Видела это?
— Не смотрела, как они стреляли. Я ведь подходила, когда они уже уходили с рубежа.
— Но когда сама уходила на дистанцию — наверное, крепко удивилась?..
— ...Что они крутятся? — смеется. — Скрывать не буду — я, конечно, обрадовалась, когда увидела это. Не ожидала, что вторая буду.
— В шаге от Вильхельм...
— Я подумала еще: “Ну, Катя, ты попала!” Потому что знала: она уже накрутилась, устала.
— Хотя немки в целом побыстрее бежали — и на предыдущих дистанциях тоже.
— И не говорите! Очень быстро бегут! Катрин Апель, помню, после первого рубежа меня запросто обогнала... И с та-аким отрывом ушла вперед...
— А что самым сложным было?
— Соревнования тут проходят очень уж на большой высоте. Непросто справиться с этим.
— Ни о чем не думала. Рассчитывала разве что на место в пятерке. Понимала, что для этого надо хорошо отстреляться — рада, что эмоции не захлестнули... Вообще пасьют — психологическая гонка. Приходится бороться прежде всего с собой.
— Оля, я знаю ты перешла в биатлон из лыж где-то четыре года назад. Когда начала осваивать винтовку, сразу дело пошло?
— Да уж, конечно! — снова хохочет. — На самом деле — нет, разумеется...
— Почему — разумеется? Ведь бывает же так у кого-то!
— Да. Вот Катя Вильхельм хотя бы. Она третий год только биатлоном занимается: в прошлом году стала чемпионкой мира, в этом — олимпийской чемпионкой.
— Хорошо помнишь день, когда впервые взяла в руки винтовку?
— Да. Тем более что она была не моя. И страшно не понравилась. Все мышцы тянула, все болело... К тому же у биатлонистов, как оказалось, очень тяжелый график тренировок. Если лыжники после зарядки приходили — и сразу полежать, то биатлонисты практически все время с винтовкой работают... Мне очень трудно было первые месяцы привыкать к тому, что ты позавтракал — и через полчаса пошел уже на стрельбище. Потренировался-побежал-помылся-пообедал-поспал чуть — и опять с винтовкой... Сейчас-то, понятно, привыкла.
— Скажи, какая у тебя винтовка?
— Винтовка? Хм, кстати, интересный вопрос... Четыре года назад я купила свой приклад у олимпийской чемпионки — я ее олимпийской чемпионкой называю, хотя вообще-то она была вторая на Играх в Альбервиле на “пятнашке”. У Светланы Печерской. И до сих пор им пользуюсь, немножко где-то подделываю. Я его практически в совершенстве под себя подогнала... Ну а сам ствол — немецкий, коробка — ижевская...
— Стволы-то насколько часто меняешь?
— В прошлом году купили перед чемпионатом мира.
— А с прикладом ты уже сроднилась, наверное. Разговариваешь с ним, признайся?
— Между прочим, все разговаривают. Конечно, накануне винтовочку почистила, потом побеседовала с ней: “Давай, родная!”
— Сложно сказать. По-моему, когда в серьезных соревнованиях уже стала участвовать — тогда и задумалась. Но если честно, до конца все равно в это не верила.
— Перед отъездом ты бросила: “Пора уже выигрывать. А то все вторая, четвертая...” Ехала в Солт-Лейк с конкретным настроем на “золото”?
— Да уж, у меня в Кубке мира — три вторых места, шесть четвертых, два восьмых... И перед отъездом из Москвы в Америку я так и сказала: “Пусть уж мне повезет всего один раз, но по-крупному”. По-моему, сегодня так и случилось... А что до настроя на “золото” — в пасьюте его как раз точно не было. Не думала об этом... Вот в предыдущих гонках — слишком хотела выиграть. Увы...
— Из-за четвертого места на “пятнашке” сильно расстроилась?
— Безумно!
— Может, это “золото” — какая-то компенсация?
— Ничего себе — какая-то... Отличная компенсация! Кстати, скажу как на духу: после спринта показалось, что мне уже на Олимпиаде ничего не светит. Успокоилась. Наверное, это и помогло...
— Мама. Хотя в Сибири сейчас глубокая ночь. Но ей позвонили, разбудили, сказали, что дочка — олимпийская чемпионка. Она сейчас от счастья плачет.
— Раз ты сибирячка — значит, не раз на охоту ходила?
— Не угадали. Ни разу не стреляла по живым мишеням. И желания не испытываю...
— А проставляться сейчас в команде будете?
— О, точно! Надо чего-нибудь организовать. Но все — после эстафеты.
— Ну тортик-то — хотя бы символически...
— Тортик — да, народ у нас будет не прочь. А так, чтобы танцы устраивать, — никто у нас на это не решится. Расслабляться рано...
— И какие у нас шансы в эстафете?
— Не хочу давать прогнозы. Очевидно, что за “золото” будут бороться Россия, Германия, Норвегия, Болгария, Франция... Мне бы очень хотелось, чтобы наша команда... — Оля задумалась, — стояла на пьедестале.
Мне бы — честно скажу! — тоже. Причем — на верхней ступеньке. Как Оля Пылева в минувшую субботу...
