Первые месяцы после встречи с Сергеем в жизни Светланы были самыми удивительными. О своем возлюбленном она рассказывала чуть ли не всем знакомым. Особенно вдохновенно — о его необыкновенной маме. Подруги завидовали: повезло же человеку со свекровью — приняла невестку с распростертыми объятиями, с радостью пустила под свое крылышко. Бывает же такое! Но сейчас от тихой, доброй и ласковой Екатерины Васильевны Светлане хочется бежать куда глаза глядят.
Екатерина Васильевна приняла Свету, как родную дочь, и создала молодым все условия для беспечной жизни.
— Представляешь, проснулись мы, лишь глаза открыли, а Екатерина Васильевна уже тут как тут. Овсяная каша, печенье, кофе, молоко на подносе — и прям в постель! Поначалу мне это нравилось. Но потом стало смущать и удивлять. Бывало, лежим, обнимаемся, воркуем с Сережей, а Екатерина Васильевна настойчиво стучится. Тут не до поцелуев! Принимаешь благопристойную позу и открываешь дверь.
Побыть вдвоем молодые могли только на улице. Но когда собирались гулять, свекровь устраивала шуточный допрос: “Куда идете? Когда вернетесь? — А потом обиженно прибавляла: — Какие плохие! Опять меня бросаете!”
Светлана — рукодельница. Не в пример современным девушкам — и пирог-объеденье за пять минут сготовит, и костюмчик сошьет, и свитерок нарядный свяжет. Но в доме Екатерины Васильевны эта мастерица сидела сложа руки. Первое время Света порывалась помочь свекрови, но все попытки заканчивались ласковой фразой с чуть заметным оттенком недовольства: “Сиди отдыхай! Еще успеешь набегаться!” И чтобы не ругаться, и правда, приходилось сидеть, уткнувшись в телевизор. А мама Сергея готовила еду, убирала квартиру и мыла посуду.
— Екатерина Васильевна даже обувь нашу протирала после улицы! И все так мило, тактично, с улыбкой. А меня вынужденное безделье раздражало. Я ходила как в воду опущенная. Когда же я смогу проявить себя как хозяйка?
На ближайшем семейном торжестве гости увидели прямо-таки идиллическую картину. Мама обнимала своего 25-летнего сына, нежно положив ему голову на плечо. А Света сидела в стороне, как будто ни при чем. Кто-то пошутил: “Посмотрите, парочка какая! Свет, может быть, им пожениться?” Все засмеялись. Только Светлане было невесело.
— Глупо получается: я и Екатерина Васильевна делим одного мужчину! Будто я не законная жена, а какое-то “бесплатное приложение” к свекрови! Хочется своего, теплого и уютного гнездышка, где бы нам никто не мешал!
Конечно, Света пыталась изменить ситуацию. Рассказывала о своих мечтах мужу, расписывала прелести уединенной жизни, приводила всевозможные доводы. Но Сергей никак не мог понять, зачем ему уезжать из собственной квартиры: “А что, нам плохо втроем?”
Когда же он все-таки заикнулся о размене квартиры, Екатерина Васильевна ничего не сказала, лишь ушла, поджав губы. На следующий день она почувствовала недомогание, весь день ходила разбитой, а к вечеру разрыдалась. Оказалось, что она всю ночь не сомкнула глаз от одной только мысли о грядущем одиночестве.
— Моя мама, как и свекровь, тоже одна, без мужа. Но она спокойно относится к моим редким посещениям, понимая, что я — замужняя женщина. Но Екатерине Васильевне, видно, это трудно осознать. “Благодарю” ее за то, что наша любовь с Сережей рушится как карточный домик. Почему она никак не хочет отпустить его от себя? У нее была полноценная семья, почему же я не имею на это права?
Сейчас для Сергея настали трудные времена. Светлана поставила его перед выбором: жить с ней, но без мамы, или жить с мамой, но без нее.
Маяковский написал: “Любовная лодка разбилась о быт”. Но в нашем случае она идет ко дну от чрезмерной любви.
