Один за другим старшие групп подходили к начальнику главка, который вручал им сложенный листок бумаги. На листке было написано, куда группам надлежит направляться...
До этого момента практически никто в ГУСБ не знал, чем предстоит заниматься им в субботу, хотя слухи о какой-то готовящейся таинственной акции разбредались по главку еще в пятницу.
Сверхсекретность, с которой была обставлена операция, объясняется просто. Ничего подобного МВД раньше не проводило, а посему любая, даже самая незначительная утечка могла сорвать все дело.
Оперативные группы ГУСБ расселись по машинам. Путь их лежал более чем в двадцать мест одновременно, на все мало-мальски крупные рынки и торговые ярмарки столицы.
Им предстояло серьезное задание: методом слежки выявить и обезвредить “оборотней” в милицейских погонах, которые вымогают деньги у продавцов и покупателей.
Вместе с сотрудниками ГУСБ в погоню за мздоимцами отправились и корреспонденты “МК”.
Лужники
— ...Они цепляются к продавцам под видом проверки паспортного режима. Деньги берут у каждого первого. “Отстежка” идет на месте, — командир нашей группы, подполковник, давал последние инструкции, когда мы уже подъехали к “Лужникам”. — Делимся на три группы по три человека. Если кому-то требуется помощь, связываемся по мобильникам. И запомните: брать нужно только после того, как деньги окажутся у него в руках...
Для оборотней в милицейских погонах вещевой рынок в “Лужниках” — это настоящий Клондайк. Огромнейший комплекс, сотни торговцев... Сразу было ясно, что у нашей весьма малочисленной бригады работы будет невпроворот.
И точно — едва мы успели разбиться на группы, как уже был замечен наш первый “клиент”. Прапорщик, по габаритам напоминающий борца сумо, зайдя за ларек, оживленно беседовал о чем-то с “лицом кавказской национальности”.
— Теперь не суетимся, подходим поближе, прикидываемся покупателями и слушаем, — скомандовал подполковник.
Вместе с Костей, одним из сотрудников, мы подходим поближе к “месту преступления” якобы выбирать мне кофточку. Я честно играю привередливую покупательницу...
Две-три минуты — и прапорщик задержан. Оказывается, его “пасла” и наша вторая группа — они нагрянули с другой стороны. От такого количества появившихся вдруг уэсбэшников милиционер потерял дар речи. Некоторое время его приводили в чувство, а потом повели в машину снимать показания. Не ожидал такого поворота событий и зашуганный кавказец: “дань” с них собирают каждый день, к этому уже привыкли. Торговец с готовностью согласился рассказать, как было дело...
По-видимому, слух об облаве уже пронесся по рынку, и мы после прапорщика долго не могли никого “зацепить”. До тех пор, пока в поле нашего зрения не попали сразу трое человек в форме. Только их начали “пасти”, раздался звонок командира:
— Срочно подтягивайтесь к памятнику Ленину. Намечается серьезная операция...
Отпускать верную добычу не очень-то хотелось. Но приказ есть приказ.
— Видишь машины без номеров? — командир делал вид, что рассматривает на прилавке ботинки.
Рядом с Большой спортивной ареной стояла милицейская “Волга” и “УАЗ”. На бортах обеих машин значилось “ОВД “Хамовники”. Номерных знаков ни у одной из них не было.
— Они запихивают в “батон” (“УАЗ”. — Авт.) людей, кто может откупиться — выпускают, остальных везут в отделение. Им же тоже галочки нужны... Сейчас ребята подтянутся и будем брать...
Ребята подтягивались слишком долго — все ведь разбрелись в разные концы рынка. А машины тем временем как будто почувствовали опасность, быстренько загрузились, завелись и уехали. Эх, такой улов упустили!
Но долго скорбеть по поводу неудачи нам не пришлось — у прилавка с женскими брюками топтались целых двое “борцов с преступностью”. Тучной комплекции милиционер (такое чувство, что в “Лужниках” их выращивают в инкубаторе!) взял у женщин паспорта, что-то пробурчал, отдал обратно, те вложили в документы деньги и вновь вернули их мздоимцу.
— С тебя сколько? — зашушукались дамы.
— С меня двадцать. А с тебя?
— Стольник.
В это время вымогателей на глазах изумленной публики уже окружали “наши” люди... Лица хапуг в этот момент напоминали картину Репина “Не ждали”.
Оказалось, что эти поборщики даже не местные, а пришлые, из ОВД “Китай-город”. Один из них по документам вообще числился в отпуске. На вопрос оперативника, что же он тут делает в свой законный выходной, милиционер ответил гениально просто: “У меня здесь подработка”.
Объяснения писали в 135-м отделении. В карманах одного “подработчика”, старшего сержанта Башмакова, того, что разговаривал с торговками, обнаружилось 2580 рублей. Причем одна тысяча — мелкими мятыми купюрами, в основном 10- и 50-рублевками.
Кстати, по поводу отсутствия номеров на машинах в отделении нам пояснили так: мол, ГИБДД буквально вчера сняла старые номера, а новые, милицейские, обещали только в понедельник.
Это еще надо проверить. Но пусть даже это так — разве имеет право машина без номеров выходить на линию? Ведь если тебя запихивают в такую “неопознанную” машину и безбожно обирают, куда потом идти жаловаться?
Черкизовский рынок
Нас вычисляют сразу. Местные охранники плетутся за нами следом. Они держатся на почтительном расстоянии, всем своим видом демонстрируя полную индифферентность. Минут через десять подъезжает их начальник.
Конечно, они не догадываются, кто мы такие. Не знают об истинных целях операции. Но тем не менее продолжают нас “пасти” — на всякий пожарный...
— Обычно менты собирают дань через местные ЧОПы, — объясняет старший группы. — А ЧОПы эти состоят из бывших сотрудников спецслужб. Только они нам не помощники. Даже наоборот.
Через час становится ясно, что поймать здесь нам никого не удастся. Группе приходится переместиться на другую часть Щелковского шоссе. Слава богу, рынков здесь хватает: Восточный округ недаром именуется столицей рынков.
Кажется, нам удается остаться незамеченными. Разбившись по двое, сотрудники ГУСБ разбредаются по гигантской территории Черкизовского.
А вот и долгожданная удача. Прямо у выхода с рынка двое сержантов с автоматами наперевес явно присматривают жертву. Чуть поодаль маячит капитан: контролирует.
На наших глазах к сержанту подходит мужичонка. Взмах руки, и 500-рублевая купюра переходит в милицейский карман. Через минуту сержанты останавливают приезжую пару с тяжеленными тюками.
Конечно же, у девушки не оказывается регистрации. Мы стоим буквально в пяти метрах, у тележки с сосисками, и слышим весь разговор посекундно.
Девушку откровенно “грузят”. Объясняют, что штраф составляет 20 минимальных окладов, но можно договориться.
— Сколько в наличии, — переходит наконец сержант к конкретике.
— Да мы все деньги потратили, — на лице девушки ни кровинки, — вот только пятьдесят рублей всего-то и осталось...
Пятью минутами позже девушка будет писать уже объяснение. А растерянные сержанты, окруженные сотрудниками ГУСБ, уткнутся глазами в землю.
Отбираем удостоверения. С первым сержантом — все нормально: фамилия его Рамзин, служит в 78-м отделении ОВД “Измайлово”. А вот со вторым.... Протянутая им “ксива” с первого же взгляда выдает фальшивку. В настоящую МВДшную обложку вклеена белая бумажка без номера, даты и срока действия. В углу стоит печать 8-го Главного управления МВД.
— Вы где служите? — спрашивают сержанта Кириллова (а может, и не Кириллова вовсе).
— В 78-м отделении, — объясняет он. — Просто удостоверения до сих пор нового не выдали...
Правда, наводящие вопросы о 8-м главке МВД никаких эмоций у него не вызывают. Похоже, он вообще не знает, чем занимается эта структура.
Стоявший “на стреме” капитан подтверждает: да, это наш сотрудник. Почему он пользуется фальшивым удостоверением? Не знаю.
Капитан этот — Кирсанов, человек внушительных габаритов, командир взвода ППС, своих питомцев сдавать не собирается. Отведя в сторону одного из “наших”, он даже начинает... предлагать взятку.
— Сколько это будет стоить? — заглядывает Кирсанов в глаза. — Что мы, не люди, что ли?
Вскоре подобный монолог произнесет и ответственный руководитель 78-го, спешно вызванный на место замначальника отделения по работе с личным составом старший лейтенант Матвеев.
— Давайте договоримся, — канючил замполит, обращаясь к ГУСБшникам. И был очень удивлен, услышав отказ.
Такое чувство, что никогда раньше с честными проверяющими встречаться ему не приходилось. Нам же почудилось, что 78-е отделение практически в полном составе можно отправлять за решетку.
Время пошло...
Гостиница “Севастополь”
“Обезьянник” ОВД “Зюзино” напоминал Ходынку в день коронации. Здесь негде было упасть яблоку.
Сквозь прутья решетки на нас смотрело два десятка пар миндалевидных глаз.
“Их можно возить бесконечно, — объясняет старший группы, — 80% торговцев находятся в Москве нелегально. Только куда сажать?”
Около “обезьянника” на стуле сидит еще один афганец. С чего бы такая честь? Оказывается, это генерал бывшей афганской армии. Зовут его Абдул Хаким. Вида на жительство у генерала тоже нет...
“Да у нас на каждом этаже по генералу, — усмехается президент “Афганбизнесцентра” Гулам Мохаммад, кстати, сам в прошлом милицейский генерал и губернатор провинции Кунар. — В Россию уезжала элита: военные, партийные деятели, журналисты. Каждый третий афганец, живущий в Москве, офицер. Одних генералов более двухсот”.
...Когда-то это была одна из самых лучших гостиниц города. Селились здесь исключительно иностранцы. Но потом “Интурист” приказал долго жить. Отель “Севастополь” начал хиреть, и место заграничных постояльцев заняли афганские беженцы.
Из четырех шестнадцатиэтажных корпусов два превращены сегодня в гигантский вещевой рынок. Поток покупателей не прекращается ни днем, ни ночью. Для того чтобы попасть в лифт, надо простоять час в очереди.
Люди живут там же, где и торгуют. Комфортабельные в прошлом номера завалены тюками и коробками. Цены на порядок ниже, чем в городе.
Местная администрация не скрывает даже, что у большинства “севастопольцев” нет ни паспортов, ни вида на жительство. Все они — нелегальные эмигранты. Чем, понятно, активно пользуются мздоимцы в милицейских погонах.
“В саму гостиницу заходят не так часто, — рассказывает доктор Хамада Амин, вице-президент Афганского центра. — В основном ждут людей у выхода. Подходят, отбирают половину выручки. Суммы-то приличные: 50 тысяч, сто. А что мы можем сделать в ответ? Человек без паспорта бесправен”.
Сотрудники столичного ОРБ — структуры ГУСБ МВД, которая обслуживает Москву, — выслушивают жалобы без видимых эмоций. Все это им известно не понаслышке.
“Получается какой-то замкнутый круг, — констатируют они. — До тех пор пока афганцы будут жить в Москве без регистрации, их по-прежнему будут трясти как груши. Чтобы что-то изменить, одних наших усилий недостаточно. Необходимо решение на государственном уровне”.
Впрочем, это уже совсем другая тема. Что же касается итогов субботней операции, в местный отдел милиции было доставлено 47 афганских граждан, не имеющих регистрации. Доставили бы больше — места на всех не хватает.
Люблинский рынок
— Расходимся, встречаемся здесь через 40 минут. Необходимо выяснить: первое — сколько положено платить за торговое место официально. Второе — существуют ли поборы со стороны сотрудников милиции. Третье — обратить внимание на машины со служебными номерами. Значит, через 40 минут.
Я отправляюсь вместе с начальником группы. Не торопясь, идем вдоль припаркованных на территории рынка машин. Метрах в двадцати — другая группа. Подходим к прилавку, заводим вроде бы пустой разговор с продавщицей об арендной плате. Та пожимает плечами, говорит, что всем этим занимается хозяин. Передвигаемся к другому прилавку.
— Вряд ли сегодня будет что-нибудь интересное. Если только кого-нибудь по мелочи зацепим...
Мелочь не заставляет себя ждать. Около красных “Жигулей” стоят двое “наших”. Указывают на заднее стекло, за которым виднеется синий “маячок”.
— Интересно, есть у него разрешение на “мигалку”? Надо бы подождать.
И мы ждем. Минут через 20 появляется владелец. Молодой человек с рыжей шевелюрой тащит связку плинтусов. Открывает дверь “Жигулей”, пристраивает покупку. Тут-то к нему и подваливают.
— Здравствуйте, мы из ГУСБ. Разрешение на спецсигнал есть?
И началось долгое и упорное мэканье и мыканье.
— Вы сотрудник милиции?
Категорическое “нет” отскакивает как “Отче наш”. Пять минут упорного словесного поединка.
— Паспорт есть?
— Дома. Вот права и доверенность на машину.
— Значит, сейчас поедем в местное отделение, будем там разбираться.
Гонора у задержанного остается все меньше. Наконец он решительно выдыхает и признается:
— Ну участковый я. Что мне теперь будет?
Ему объясняют, что веселого будет мало. В понедельник предстоит разбор полетов с начальством.
Еще через полчаса засекаем “Шкоду” с синими милицейскими номерами.
— Интересно, когда это МВД “Шкоды” закупало? Ну-ка номерок запишем. И чего это он на служебной машине по рынкам ездит? Пробьем.
Но пока мы ходили, разыскивали ребят с “мобильником”, “Шкода” уехала.
— Ничего, наших рук ему не избежать.
И уже когда расставались, увидели трогательную картину: в служебном “Москвиче”, на заднем сиденье спит в обнимку с “Калашниковым” милиционер.
Спящего решают не будить. Пожелав ему заочно крепкого сна, расходимся.
Митинский радиорынок
Митинский радиорынок — это вам не какая-нибудь дешевая барахолка, где сбывают краденые автомагнитолы и сотовые телефоны. Здесь реальный большой бизнес. Доходы сравнимы с бюджетом целого региона. Сейчас здесь открыто 800 постоянных точек и ежемесячно оформляется не менее 100 временщиков, работающих по разовым билетам.
Кроме положенных 2 “штук зелени” торговцам приходится включать в план расходов “откупные” местной милиции за различные административные правонарушения. Правда, взять с поличным рэкетиров в форме в день рейда нам не удалось. Суббота выдалась холодной, и на продуваемый всеми ветрами радиорынок мздоимцы не спешили.
Сам рынок, как принято говорить у аборигенов, “крышуют” муровцы. А прилегающая территория, где идет бойкая скупка-продажа мобилок и прочих радиодеталей, отдана в вотчину Митинского ОВД.
То, что “митинские” кормятся с рынка, было видно сразу. Майор и лейтенант из этого отдела на пару проверяли паспорта и регистрации у лиц, казавшихся им приезжими, у перехода перед рынком. В трех метрах от них начинался живой коридор “коробейников”. “Своих” кавказцев милиционеры не трогали.
Торгаши продолжали наперебой выкрикивать: “Куплю дорого мобильный, продам — дешево”. Проверка первых же трех показала, что у них нет никаких регистраций. Нелегалов задержали и передали для оформления сотрудникам экологической милиции.
Кульминацией рейда стал эксперимент, во время которого мне самому повезло выступить в роли главного действующего лица — клиента-лоха, интересующегося секретными базами данных. В одной из палаток я попросил “Телефонный справочник по абонентам Москвы, Подмосковья и владельцам сотовых телефонов”. Продавец Сергей из-под прилавка достал старье — с данными за 2000 год. Расплачиваясь, я пошире раскрыл кошелек, чтобы показать, что средства есть, попросил найти “гаишную базу”.
— Такая стоит денег, — промямлил продавец и сообщил цену — 50 долларов.
После этого он отвел меня к своему приятелю по кличке Испанец и тот появился с двумя дисками — базами данных ГИБДД по автовладельцам Москвы и области. В момент оплаты Испанца и задержали. Конечно, не дело ГУСБ отлавливать продавцов контрафактной продукции. Его цель — куда более крупные фигуры с милицейскими погонами. Те самые, благодаря бездействию которых и процветает торговля краденым да пиратским.
Ведь секретные базы данных тоже исчезают не сами собой. Их поставляют на рынок люди, имеющие доступ к этой информации. Естественно, они действуют не напрямую, а через цепочку посредников.
Все эти вопросы выясняются, как показала операция, за один день. Отловить причастных к этому бизнесу лиц и пресечь такие каналы можно за месяц. Но те, кто этим обязан заниматься, отделываются отчетами о единичных поимках. Торговля секретными базами продолжает процветать...
Горбушка
Еще до прибытия на Горбушку мы поняли, что нам достался малоперспективный объект. Признаки цивилизации сквозили на каждом квадратном метре.
Другое дело — ближайшая к Горбушке станция метро “Багратионовская”, да еще в субботний день. Попытайтесь себе представить, сколько мимо здешних постовых проходит людей, которые приезжают за электроникой, видеокассетами и компакт-дисками.
Наша группа рассредоточивается напротив “Багратионовской”. Прохаживаемся, делаем вид, что кого-то ждем, а сами внимательно наблюдаем за милиционерами.
Сержанты проверяют у граждан документы, периодически общаются с бабушками, торгующими рядом с метро сигаретами, тряпками и прочей мелочевкой. Общение с представителями несанкционированной торговли выглядит замысловато. Патрульные оглядываются по сторонам, привычным движением засовывают и высовывают руки из карманов бушлата. Это, видимо, у них нервное.
После обеда к нам присоединяется часть нашей группы, “инспектировавшая” с утра Кунцевский авторынок. “Там все цивильно, не хуже, чем на Горбушке. Чужие не ходят. Видели троих в форме, да и те за резиной приехали”, — подытоживает поездку в Кунцево мой “коллега”.
Тем временем удача начинает нам, кажется, улыбаться. “Посмотри вон на того сержанта, — шепчет оперативник, — с ним рядом мужичонка — он у него проверил документы, нашел в пакете видеокассеты и куда-то повел...”
Я гляжу на здоровенного младшего сержанта: рост под метр девяносто, дистрофией не страдает. Илья Муромец и прохожий стали в стороне от станции метро, о чем-то говорят, и вот “клиент” протягивает милиционеру купюру. На том и расстаются.
Старший группы советует нам аккуратно остановить “клиента” и узнать, чего от него хотел сержант. Наш человек осторожно отлавливает скрывающегося в толпе мужика. В машине ребята представляются, и тот так или иначе понимает, что с нами общаться ему просто необходимо.
— Я купил на Горбушке пару кассет с девочками, вот домой шел. Сержант остановил, проверил документы. Увидел — говорит, попал ты, парень. За порнушку дают до восьми лет. Пошли в ОВД. Я говорю, как же так, что делать? Тогда мы вон там остановились, и он говорит, давай пятихатку и иди. Я дал.
Как полагается, мы берем с жертвы письменные объяснения, засим прощаемся. Теперь продолжаем “вести” сержанта уже более пристально. Через полчаса ситуация повторяется. Мы опять снимаем показания с жертвы: все то же самое, только на этот раз мужик откупился за “клубничку” 200 рублями. У него просто не было больше денег.
Старший принимает решение брать мздоимца. Доказательств и без того хватает. В это время сержант с напарником направляется на ближайший к метро продуктово-вещевой рынок. Вокруг народу — тьма. Чтоб не потерять подопечного, мы гуськом, сохраняя конспирацию, ныряем за ним в толпу. Вскоре “пэпээсник” останавливается возле развала со спортивными сумками, приценивается. Старший группы уже рядом с ним, глазами говорит: “брать” будем здесь же. Сержант отходит без покупки...
Мы плотно стоим вокруг Муромца. Я смотрю в его лицо — на нем плохо скрываемая растерянность. Изымаем у сержанта документы и ведем в его же отдел милиции “Филевский парк”.
Потом в кабинете начальника розыска бойцу доходчиво и убедительно расскажут, в чем он подозревается, и попросят ответить, сколько у него с собой денег. Парень думал пару минут, наконец выдавил:
— Примерно 1200 рублей.
Ему предложили выложить на стол наличность. Деньги оказались практически во всех карманах, да и сумма получилась на двести рублей больше. Таков его “заработок” за несколько часов дежурства.
“Меня посадят?..” — поминутно спрашивает он. Ему объясняют, что крови никто не жаждет, в лучшем случае его навсегда выгонят с работы. Окончательно же все решит суд. Парню предлагают письменно признаться в преступлении. Он волнуется. Берет бумагу в руки, потом кладет обратно на стол — и так несколько минут. Но в конце концов соглашается и дрожащим почерком выводит: я, младший сержант милиции...
Ярославский вокзал
Площадь рядом с Ярославским вокзалом, три часа дня. Молодой милиционер решительным шагом направляется в сторону восточной семьи. Судя по обрывкам разговоров, нюх не подвел стража закона: у одной из женщин не оказалось московской регистрации. Дальнейшую сцену мы наблюдаем издали. Глава семьи отводит милиционера в сторону и, обнимая, пытается вложить в руку купюру. Их отпускают. Мы подходим к милиционеру.
— Ваше удостоверение!
— Удостоверения нет, — пока еще благодушно отвечает милиционер, — перевелся сюда из другого отдела, выдать не успели. Стажером пока хожу.
Ожидая старших, сержант пытается выправить ситуацию. Вспоминает он лишь те слова, что сам неоднократно слышал в подобных ситуациях.
— Командир, зачем начальство. Может, здесь все решим?
В воздухе пахнет работающим на полную мощность спиртовым заводом.
— Пил?
— Вчера, — без тени смущения говорит милиционер, безуспешно пытаясь смотреть прямо и трезво, — да и вы сами, поди, выпили.
Игривость его явно неуместна. Сержант сам это чувствует и пробует другую тактику — бьет на жалость.
— Ну выкинут меня из милиции. Куда я пойду?
Учитывая, что сетует на горькую судьбу здоровый мужчина, выглядела сцена весьма комично.
Наконец приходит майор — начальник смены.
— Да, это наш, стажер. Почему пьяный? Не знаю, с утра вроде нормальный был... А ты чего без документов! — рычит он на подчиненного — сейчас мигом пойдешь... в народное хозяйство.
— Вы не беспокойтесь, — обращается майор к нам, — разберемся с ним как надо. Тоже мне — два дня у нас работает, а туда же...
Что он понимает под словами “туда же”, майор раскрывать не стал. Ясно было одно: виды на будущую милицейскую карьеру у старшего сержанта Сергея Корсакова далеко не блестящие.
Предварительные итоги
Всего в тот день оперативные группы ГУСБ “посетили” более двадцати рынков. Общий улов — свыше десяти мздоимцев в милицейских погонах.
— Кому-то может показаться, что цифра эта не слишком впечатляющая, — подводит предварительные итоги зам. начальника ГУСБ МВД России Василий Ремезюк, — но необходимо учитывать, что каждый раз, задерживая “мздоимцев”, группы вынуждены были себя расшифровывать. Кроме того, эффективность операции во многом определяется ее профилактической составляющей. В милицейских кругах она получила уже определенный резонанс, и мы надеемся, что это послужит сдерживающим фактором для недобросовестных сотрудников.
Между тем в ближайшее время ГУСБ намерено продолжить операцию, тем более что информация, собранная в субботу, это позволяет. Правда, на этот раз действовать предполагается более скрытно и глобально. Цели операции: выявить не просто щипачей, а людей с большими погонами, которые “крышуют” рынки.
— Конечно, — признается Василий Ремезюк, — обезвредить всех нам вряд ли удастся. Такие “крыши” законспирированы, как шпионские резидентуры. Но главное сделать первый шаг. Возможно, у многих отпадет тогда охота наживаться за чужой счет...
Следующий этап операции может начаться в любой момент. О его результатах читатели “МК” узнают первыми...
