Лебединая песня Ларисы Лазутиной обошлась нашей сборной слишком дорого. Смешно теперь выглядят упреки в адрес беспредельщиков-американцев: мол, совсем обнаглели, натравили на наших спортсменов чуть ли не всех допинг-специалистов, а те издеваются над нашими спортсменами. Колют их тупыми иголками, гады, кровь сосут чуть ли не литрами прямо перед гонкой. И россияне в итоге бежать не могут...
Как же хотелось поддержать наших и морально уничтожить кровопийц! Теперь — нельзя.
Выпускать нашу гонщицу на лыжню было преступлением. И мудрая Лариса, которая не первый год замужем, конечно, понимала, что ее поймают. И чиновники наши это понимали. Но, как всегда, понадеялись на авось.
Надеяться мог кто угодно, кроме самой Лазутиной. Но слишком уж ей хотелось выиграть эту гонку. Хотелось обогнать по медалям Лидию Скобликову и стать самой великой, самой заслуженной спортсменкой в мире. Она еле пережила обиду, лишившись эстафетного триумфа. Хотелось отыграться, хотелось отомстить подлым американцам, победить любыми средствами: мол, пусть я попадусь, но я должна выиграть. Лариса знала: это последняя олимпийская гонка в ее карьере. И она пошла на нее и выиграла. И проиграла все.
Бедный Тягачев так ее защищал, рассказывал миллионам телезрителей о каких-то месячных, которые, пардон, затянулись... Он прекрасно понимал, что месячные тут ни при чем. И все-таки разрешил Ларисе бежать. Бессмысленно и безнадежно. Бежать к позору, который на самом деле — даже не ее позор, а позор нашего спорта в целом. Замученного безденежьем, коррупцией в верхах, отсутствием условий для роста талантливой молодежи...
Смешно теперь надеяться на арбитражный суд: дескать, удастся списать все на новый препарат, которого нет пока в списке запрещенных. Да плевать, что его там нет. Это кровяной допинг, и все это понимают. И не нужно никому олимпийское “золото”, добытое такой кровью.
Теперь получается, что президент МОКа Рогге, которого мы склоняли почем зря, — настоящий герой. Он организовал в Солт-Лейке мощнейшую антидопинговую кампанию. Еще ни на одной Олимпиаде не было такого, никогда раньше у атлетов не брали анализ крови — ограничивались мочой. Но после появления эритропоэтина (синтетического аналога настоящей крови) в аккредитованных допинг-лабораториях поняли: без крови не обойтись. И в прямом, и в переносном смысле.
До сих пор легитимного теста не существовало, спортсмены пользовались эритропоэтином и не попадались. Теперь попадаются. Но фармакология прогрессирует гораздо быстрее тестовой лаборатории, и пока придумывали тест на эритропоэтин, ученые разработали новый препарат, по мощности в несколько раз превосходящий прежний. На нем и попался Мюлегг. И наша Лариса Лазутина. Заслуженная гонщица, герой России. И никакой арбитражный суд их не оправдает. Во всяком случае — перед болельщиками, перед историей.
Теперь мы будем подозревать, что великих спортсменов больше не существует. Есть великие фармакологи...
Мы сами себя подняли на смех. На этой Олимпиаде мы действительно боролись с американцами с каким-то застойным остервенением. Но смех в другом: за что воевали две супердержавы? Уж никак не за “золото”. И даже не за “серебро”. Всего лишь — за “бронзу”. Только они цеплялись холеными ногтями. Мы — обломками ногтей. И сколько угодно можно говорить гипотетически: будь мы хозяевами Игр, эта “бронза”, уж конечно, досталась бы нам. Достаточно было разрешить парочку спорных моментов в пользу россиян. Но хозяин — барин. Это русская пословица. Разве до Олимпиады мы ее не знали?..
А победили — норвежцы. Победили чисто, если не считать одного. У них почти все лыжники почему-то страдают астмой. И пользуются ингаляторами, чтобы не задохнуться. От счастья.
