...Ковровой дорожки нету. На площади перед залом выгорожен просторный коридор, по которому и порхают до “парадного подъезда” всякие, понимаешь, наоми кэмпбелл, бои джорджи... Вот голливудская стар Хелен Хант в декольте выскочила из лимузина. Охранники очень миролюбивы, не сказать — ленивы. Возможно, оттого, что встречающие звезд фанаты и журналисты весьма бесстрастны: покрикивают и похлопывают, стоя за ограждениями, сдержанно и жиденько. “Мегахаусу” (в лице опять же Капитолины) топтаться в пресс-толпе наскучило, и он внаглую попилил прямо по VIP-коридору (нас не остановил, не обшарил, к слову сказать, ни один охранник). И тут — все резко оживились, заулыбались, зааплодировали. Можно было б принять на свой счет, но “Мегахаус” благоразумно оглянулся. Следом за нами широко шагал бородатый, волосатый, явно знакомый симпатяга с блондинистой, немалых габаритов теткой под ручку. “Ядрена матрена! Это ж Рассел Кроу растительность на лице отрастил!” Рассел глянул грустными глазами (еще бы не грустно: такую тетку таскать под ручку) и молвил: “Sorry”. Ну “Мегахаус” его, конечно, вперед пропустил: достойный все-таки товарищ, не Энрике Иглесиас какой-нибудь сопливый!
Голливудский австралиец Кроу приехал в Лондон: во-первых — засветиться на английской премьере своего новейшего фильма “Beautiful Mind” (“Прекрасный ум”), драме про математика-шизофреника; затем — отметиться на ланче по поводу открытия очередного бутика любимого дизайнера Джорджио Армани. Но главное — поддержать на “Brit Awards” соотечественницу, австралийскую “принцессу” Кайли. Точнее, не поддержать, а постоять рядом, коснувшись ее триумфа. То, что вся церемония пройдет под лозунгом “Принцессу попа — в Королевы”, было ясно еще накануне. (Хотя Королева-то известно кто — великая, недосягаемая “старушка” Мэдди, и головокружительный взлет новой “дивы помоложе”, 33-летней Кайли Миноуг, — это действительно посягательство на роль Мадонны не только в индустрии, но, главное, в умах и душах фанатов.) Ясно по поведению газет. За два дня до “Brit” первые полосы и развороты ВСЕХ лондонских изданий (“Sun”, “Daily Star”, “Daily Mirror” и даже “Independent”) заполнены только ее эротичными постерами: порочная Кайли в узеньких топиках и красных трусиках-бикини...
Успех Кайли действительно невероятен и похож на длинную волшебную сказку, в которой, как и положено волнующим сказкам, имеются и прекрасные, и страшные, однако, моменты. Кто мог подумать три года назад, когда компания “BMG” “похоронила”, уничтожила австралийскую малютку, опозорив, разорвав с ней контракт из-за провальных продаж ее тогдашней “независимой”, “indie”-пластинки, что “принцесса” еще очнется от кошмарного сна! Что триумф — не за горами, главное только — сдержать удар, не потерять форму. И Кайли не зря три года пахала, стиснув зубы, подписавшись с другой рекорд-компанией (“Parlophone”) и полностью “поменяв формат”. Никаких больше рок-дуэтов с Ником Кейвом, никакого грузилова и “индепендента”. Возвращение к
истокам, к поп-дэнсу а-ля “Locomotion” (песенка, с которой малютка стала известной за пределами родной Австралии 14 лет назад). Но — на качественно новом, мегасексапильном уровне диско-дивы...
Короче, “Мегахаус” шел на “Brit”, обчитавшись газет, до глубины души проникнувшись “эротичным трудоголизмом” Кайли Миноуг, переживая за “принцессу” и держа за нее кулаки. Зал тем временем заполнялся тусовочным, шоу-бизнесовым людом. “Earls Court” — это практически наш “Олимпийский”, разбитый на сектора и заставленный столиками с халявной едой и свечами. В каждом секторе — своя трапеза. Крутые, сидящие возле сцены, — едят устриц, запивая шампанским. На “галерочных” столиках — минералка, красное вино, лазанья, какие-то плюшки с кремом и компот из груш. Близость сектора от сцены определяет статус: номинант ты, просто “звезда”, или работник рекорд-компании, или пресса, или вот “пресса из Восточной Европы”. Зато в фойе все тусуются вперемежку, и можно хоть к Стингу подойти, хлопнуть по плечу... Хотя, конечно, более реально — к Брайану, допустим, Мэю. В фойе “Мегахаус” вляпывается в... знакомый голос. За голосом плывет его обладательница под ручку с незнакомым мужчиной. Рита Митрофанова, “максимумовская” мегастар (кстати, единственный представитель радиостанции из Восточной Европы) и с недавних пор — пресс-секретарь — переводчик Земфиры. “А это Бэн — классный “звукач”, делает альбом Земе”, — знакомит со спутником, стало быть. “Мегахаус” интересуется: “А Зема-то где?”. — “Не-а, она не придет, безвылазно сидит в студии! Зато альбом готов — вот заканчиваем мастеринг!” (Митрофанова прилетела в Лондон с Земфирой — “нанести последние штрихи” к новой пластинке; наша мега-рок-стар собиралась тоже вылезти поглазеть на их мегастарс, но “работа — первей всего”, по газетному выражению той же Кайли Миноуг, кстати).
Тем временем на сцене, довольно скромно, хоть и индустриально оформленной (какими-то металлическими планочками-арочками-сводами), загораются 4 плазменных экрана. Шоу начинается, поехали!
Раскатистый рэп читают и корчат рожи на экранах четыре мультяшные физиономии. “Gorillaz” — еще одни британские герои года верны себе, виртуальны.
Но спрятаны, правда, не за тряпичный экран (как на былых немногочисленных концертах), а за навороченные хайтек-видеоинсталляции. Этот “экранный перфоманс” “Gorillaz”, как трещали газеты, стоил организаторам церемонии 300 тысяч фунтов (450 тысяч долларов). “Ну, может, технологии применили какие засекреченно-космические; скорее же всего — воруют тут у них из культур-мультур-бюджетов, прямо как у нас, в России!” — оценил “Мегахаус” на глазок финансовую подоплеку такого хайтек-пролога с мультяшными героями.
В мгновение ока вдруг все перевернулось. Откуда-то из-под пола повылезали металлические стержни, трубы, индустриальные цилиндры и емкости. Сцена стала похожа на нефтеперерабатывающий завод. Подсвеченный неоном, дюралевый диск выехал из стены. На нем, как свежепойманная дичь на блюде, лежала полуобнаженная Кайли. Десяток наглухо затянутых в “металлический” латекс танцоров подхватили “принцессу” под звуки “Can’t Get You Out Of My Head”. “Дюралевые” маски-шлемы на головы участников балета были водружены за три часа (!) до шоу (так сложнопостановочно все это дизайнерское добро напяливалось и запаивалось). В районе рта в тугой ткани, обтягивающей лица, специально оставили дырочки, чтобы можно было вставить трубки для поглощения жидкости. Так и шастали в закулисье “Brit” “металлические” истуканы-фрики с бокалами шампанского, пугая обкуренных рэперов из “So Solid Crew”. Парились и задыхались, лишь бы “принцесса” во всей красе блеснула. Постановка феерическо-эротического номера Кайли, открывающего по сути церемонию (“плазменный” перфоманс “Gorillaz” можно считать лишь интродукцией), стоила 100 тысяч фунтов (150 тысяч долларов). И Миноуг выглядела настолько ослепительно, что въехал бы любой идиот — с пустыми руками она отсюда не уйдет. Вопрос в том, сколько призов утащит, насколько нагло обставит всех остальных.
“BRIT”-нюансы:
Вечером накануне праздника музыкальной индустрии Сэр Элтон Джон разразился по ТВ язвительно-обличительной речью. Элтон, номинирующийся, между прочим, на “Brit” в категории “Лучший вокалист”, сказал, что рекорд-корпорации заинтересованы исключительно в получении барышей, но не в качестве выпускаемой музыки. В ночном ток-шоу на “BBC-1” Джон бросал обвинения: “Ежедневно рекорд-компании плодят все новых и новых, одинаковых “Backstreet Boys”, “N’SYNC”, Britney Spears, “S Club7” и “Steps”, чтобы выжать из них скоренько все по максимуму. Для этих “воротил от индустрии” музыка — просто удачно занятое хлебное место, сытная кормушка. Так много серостей и убогостей они проталкивают на сцену. Убедиться в этом можно вот на завтрашней церемонии”.
Для вечеринки в честь “Brit Awards” было заказано 30 партий красного вина (в каждой по 7 тысяч бутылок). Таким количеством алкоголя можно спокойно заполнить три больших бассейна.
Секьюрити церемонии решили перенести гримерки для рэп-коллектива “So Solid Crew” подальше от гримерок остальных артистов и номинантов, чтобы рэперы-новички не беспокоили признанных звезд своими буйными повадками. Дело в том, что во время генеральной репетиции накануне “Brit Awards” все закулисье буквально провоняло запахом марихуаны, исходившим от “So Solid Crew”. А многие дивы не переносят даже запаха простого курева. К примеру, Кайли Миноуг предпочитает, чтоб в ее гримерке стоял запах свежесрезанных орхидей, а вовсе не характерный вонючий кумар, плохо действующий на девушкину нервную систему.
“Серая мышка” DIDO.
Визави Кайли в 2001 году — англичанка DIDO. Как-никак — ее альбом “No Angel” был самой продаваемой британской пластинкой, разошелся двумя миллионами копий. И DIDO патриотично, практически под британский флаг, появившейся на экранах, вручили сразу две “цацки”: “Best British Female Artist” (“Лучшая английская солистка-вокалистка”) и “Best British Album” (“Лучшая пластинка года”). Если в первом случае расстроился “Мегахаус” — мы жаждали победы еще одной хитроглазой дэнс-дивы Sophie Ellis Bextor; то по поводу “Альбома года”, видимо, дольше всех плевалась Земфира. Она ведь была уверена в триумфе “Kid A” любимой группы “Radiohead”, а протолкнули вон “Не Ангел” DIDO. Конечно, не ангел, а чисто — серая мышь. Хотя, возможно, так блекло, бесцветно выглядела блондинка-англичанка, забирая статуэтки и пища нечто невнятное в микрофон, поскольку сильно комплексовала перед шикарностью Кайли. Хотя кому-то нравятся бесцветные, холодные... Подарил же кто-то DIDO колечко с бриллиантом стоимостью 250 тысяч фунтов (330 тысяч долларов). Благодаря шикарному украшению DIDO назвали потом газеты “самой дорого прикинутой гостьей на “Brit”-вечеринке”.
“Голубые” новички.
В списке “лучших британских новичков года” “Gorillaz” соперничали с расплодившимися, словно мухоморы, “девчатниками” “Atomic Kitten” и “Mis-Teeq”. Победил-таки “мальчишник” “Blue” — более-менее отличающийся от прочих бойз-бэнд. Возможно, из-за того, что в центре у них симпатичный чернокожий солист, действительно умеющий петь.
— Вы, значит, “голубые” (blue)?
— Ну да, на нас упал цвет неба.
— А в России “голубой” значит “гомосексуалист”!
— Да вы что? Какая неожиданная игра слов. А по-английски blue — “грустный”. А по-немецки, кстати, “пьяный”. Ну мы сейчас действительно пьяные — хлопнули на радостях бутылку водки. Но мы точно не эти, не геи.
Несправедливо “пролетевшие”.
“Лучшим британским синглом” назвали “Don’t Stop Moving” от еще одного клонированного попсятника “S Club 7” (это как раз к разговору о засилье продвигаемой рекорд-компаниями посредственности, который затеял давеча сэр Элтон Джон). “Clint Eastwood” в “синглах” прокатили. Но это б еще ладно. Виртуальных героев “Gorillaz”, столь любимых тинейджерами в России, вообще оставили с носом. Хотя заявлены они были в 6 номинациях. В “лучших группах” Элберна и К° “сделал” пост-брит-поповый “Travis”, в “лучших дэнс-проектах” — дуэт “Basement Jaxx”. В “лучшем видео” “Gorillaz” переломила об колено культовая уже рэп-банда из гаражей южного Лондона “So Solid Crew”. А кто взял “альбом года” — смотри выше. В общем, Дэймон Элберн (“папа” “Gorillaz”) так расстроился, что нахлестался вусмерть и перепутал двери гримерок, неожиданно вломившись к переодевающейся DIDO. “Серая мышка” от страха чуть не описалась, решив, что Дэймон нагрянул с “разборкой”. И попросила секьюрити выдворить буяна взашей.
На сцене тем временем заполыхала огненная буря. Нет, это не “Rammstein” пожаловал (в Британии традиционно терпеть не могут все немецкое и берлинскую супергруппу в упор не замечают). Это под взрывы огненных фонтанов спустилась с выдвинутой из стены золотой лестницы американская очкастая поп-дива Anastacia, вся в перьях и парче. К ней тут же подскочил “любитель шляп” Jay Kay (“Jamiroquai”), на этот раз — в леопардовом цилиндре и с изящной тростью. Выступив шикарным горяще-блестящим дуэтом с пышнотелой американкой, Джей Кэй на самом деле совершил демарш в отношении предвзятости “Brit Awards”. Вот кому впору напиться и набить фарисействующему шоу-биз-жюри морды (а победители “Brit” определяются вроде как голосованием 500 авторитетных деятелей музиндустрии; понятно, что деятели эти нередко договариваются про все заранее друг с другом). “Jamiroquai” — одна из самых стильных британских групп — номинировалась на музыкальный “Оскар” 13 раз и ни разу ничего не получила!
Возмутители нравов на “Brit”.
Неплохо поиронизировал над согражданами и коллегами по цеху “счастливчик” Робби Уильямс. Он, конечно же, в очередной раз названный “лучшим британским вокалистом”, нахально продинамил церемонию. Зато прислал видеооткрытку-привет из Америки: “Здравствуйте, люди! Я тут в Лос-Анджелесе неплохо отрываюсь. Здесь на каждом углу — сисястые блондинистые чиксы. И все — хотят! А вчера мне засунули свои номера телефонов Рэйчел Хант и Памела Андерсон. Разрываюсь теперь между ними. В общем, спасибо за статуэтку. Не знаю, правда, куда бы ее сунуть: у меня же в гостиной таких уже 12 штук (Робби получил 4 награды “Brit”, еще будучи в составе “Take That”, и 8 наград — за сольную карьеру). Может, дам подержать какому-нибудь деревенщине-неудачнику!”. Это Робби так приложил кумира английских школьниц Уилла Янга из телешоу “Pop Idol”, который жутко подражает во всем Уильямсу. Но если крепыш Робби все же был корректен, то супертелестар, шоумен, хам и драчун арабского происхождения Ali G, задвинув все приличия, превратил свой выход в секс-разнузданный апогей церемонии. Полвечера огромная позолоченная кровать на тросах медленно двигалась в сторону сцены над головами зрителей. Когда “висящая спальня” опустилась настолько, что стали различимы кувыркающиеся в ней персонажи, народ прифигел: там развалился скабрезник Ali G, а по нему елозят две мулатки в бикини. Накувыркавшись, Али спрыгнул к микрофонам и представил другана Shaggy (американский хип-хоппер с попс-ужимками получил “Brit” как “лучший иностранный исполнитель”). Вместе, в окружении ногастых мулаток, “смуглые” парни забацали рэпак с матерщинкой и всяческими слэнг-приколами, понятными жителям арабских кварталов.
И вот он пробил наконец, час принцессы Кайли. На сцену вышел Расселл Кроу. Все уже поняли — зачем. Две статуэтки “Brit” — “лучшая иностранная исполнительница” и “лучший иностранный альбом года” (за “Fever” соответственно) были переданы из огромных лап Расселла в хрупкие пальчики австралийской малышки (по сравнению с высоким актером Миноуг с ее небольшим ростом казалась совсем крохотулей).
Больше всего Кайли благодарила со сцены своего бойфренда Джеймса Гудинга (26-летнего манекенщика), благодаря встрече с которым она и “ожила”, и сделала так много за последние два года. Кстати, счет “Brit” Кайли VS DIDO мог бы быть ровным: 2:2. Но закончилась лондонская ярмарка тщеславия тем, что “принцессу попа” вызвали на сцену еще раз, и она уже сама вручила главную награду церемонии: премию “Brit Awards” за глобальный вклад в музиндустрию. Вручила не кому-нибудь, а дяденьке Стингу. Экс-учитель английской литературы и великий рок-лирик обнял принцессу за тонкую талию и практически на руках унес со сцены. “Хм, может, там чего-то того между ними?..” — подумалось любителям сплетен. Впрочем, Стинг скоро вернулся, чтобы целой обоймой “золотых хитов” порадовать народ, уже устремившийся к гардеробу...
P.S. В следующем выпуске “Мегахауса”, приуроченном к Международному женскому дню, читайте эксклюзивное интервью Кайли Миноуг о тяжелой женской доле поп-принцессы.
