Цена олимпийской медали, помимо потраченных усилий и нервов, имеет конкретное денежное выражение.
Мы попытались определить затраты конкретных стран на Олимпиаду, суммируя бюджеты НОК и спонсорские взносы, и разделить это на число заработанных медалей. Результат получился парадоксальным.
Для России...
Италия – $125 млн.
($1500 млн. = 12 медалей)
США – $58,8 млн.
($2000 млн. = 34 медали)
Россия – $0,63 млн.
($10 млн. = 16 медалей)
Самолет из Солт-Лейк-Сити, возвращающий наших олимпийцев на родину, задержался. Он уже выруливал на взлетную полосу, когда Александру Грушину, главному тренеру нашей мужской сборной по лыжам, стало плохо. Бледный Грушин еще пытался успокаивать врачей (к счастью, их было немало в самолете, потому что летела не одна сборная), но было принято решение, что одиннадцатичасовой перелет тренеру категорически противопоказан. «Скорая помощь» увезла Грушина в американский госпиталь. Там же и был поставлен диагноз – прободение язвы. Нервы, которые сожрала Олимпиада, обрушились на слабое место в организме.
Мы улетали в Солт-Лейк-Сити в момент яростной кампании по развитию в стране физкультуры и спорта. Заседания Госсовета, бесконечные ток-шоу, умные высказывания умных людей. Голосования за здоровый образ жизни обрушились на массы снежной, но управляемой лавиной. Перед Олимпиадой это выглядело несколько неуклюже – как будто мы готовили почву для оправдания неудачных выступлений.
Мы увезли с Олимпиады шестнадцать медалей, шесть из них – золотых. Это не явилось провалом, как и не явилось большим достижением. Могло ли быть по-другому? В Солт-Лейк-Сити мы доели пирог былых побед, не оставив на следующее четырехлетие даже крошек. Выпекали пирог только спортсмены.
В тот момент, когда с подачи властей страна голосовала за здоровый образ жизни, я все время вспоминала о том, почему я забрала своего ребенка из секции по русскому хоккею, в которой он занимался не один год. Принять решение меня заставили... крысы. Огромные крысы, которые бегали по спортивной площадке, где в облаках вони с продуктового рынка (который был за сеткой) занимались десятилетние ребятишки. Ничего не могли сделать энтузиасты-тренеры, ничего не могли сделать одержимые родители. Крупнейший стадион Москвы предоставлял раздевалки и скудно оплачивал работу тренеров. На этом все и заканчивалось.
В Басманный межмуниципальный народный суд Москвы после Олимпиады было подано исковое заявление о взыскании с Государственного комитета Российской Федерации по физической культуре, спорту и туризму, а также Олимпийского комитета России, компенсации за причиненный моральный вред в размере одного миллиона рублей от частного лица. Истец преследует только одну цель – привлечь к ответственности российских чиновников за бездействие и допущение дискредитации сборной России на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, а также ущемление национального авторитета России и ее граждан. Подчеркнем: претензии предъявлены не спортсменам, а чиновникам. Которых было на Олимпиаде огромное количество и... не было никого.
Спортсменов нужно защищать. Всегда. Потому что их дело – выходить на старт и выкладываться там полностью. Что практически и делала сборная. А дело чиновников – в совершенстве знать регламент, законы, что можно и что нельзя, и как надо цивилизованно, а не запоздалыми заявлениями вовремя разрешать конфликтные ситуации. Не сказав ни слова, мы позволили канадцам отобрать у нас половину медали в парном фигурном катании. Это было еще только начало Олимпиады. И все еще можно было повернуть в другом направлении. Но политика «смолчи – за умного сойдешь» привела к тому, что остальное пошло уже самотеком. Мы показали миру, что с нами можно не считаться и не церемониться.
Болельщикам дорога каждая медаль, вырванная сборной России у соперников на этой Олимпиаде буквально нечеловеческими усилиями.
– Осознаешь, что твоя медаль была особенно важной для России? – спросили мы у Миши Иванова, получившего «золото» в лыжной гонке на 50 километров.
– За всю Россию не могу сказать, но для мужской лыжной сборной – точно. И для всех, кто работал на команду, и для главного тренера Александра Грушина это показатель того, что их труд не пропал зря. Надеюсь, теперь многим придется изменить свое мнение. И признать: такого тренера, как Грушин, заменить некем...
А знаете, где тренировался Миша в период подготовки к Олимпиаде? В городе Остров Псковской области. На базе, которую вместе с тренером и такими же энтузиастами они построили собственными руками.
Если заглядывать далеко, где все видно, учитывая съеденный олимпийский пирог, печь новый особенно-то и некому. Герои прошлых Игр и нынешних практически все, за редким исключением, уходят. Разве их можно за что-нибудь упрекнуть?
– Ира, в нашей женской сборной нет длинной скамейки запасных. Уходит Маша Бутырская. Если и ты соберешься, то кто, кроме Вики Волчковой, останется? Ты понимаешь, что просто обязана остаться? – спросили мы серебряную чемпионку Олимпиады Ирину Слуцкую.
– То есть я не имею права на уход, что ли? Не могу сказать, что если продолжу кататься, то буду выигрывать, – это же спорт, правильно? Что вообще это значит – что я должна остаться? Если я люблю это дело – я катаюсь, если захочу заняться чем-то другим... Я ведь не буду насильно себя заставлять, правда? Пока, слава богу, мне это нравится, и я катаюсь. Но это – ничего. Знаете, меня тут про олимпийскую деревню спрашивали: не мешал ли кто? Не давил? На меня ничего не давит, мне хорошо. Я живу своей жизнью и в чужую не лезу, ни на кого не смотрю, поэтому, наверное, мне никто не мешает.
Ира расскажет потом, что только последнее время перед Олимпиадой тренировалась в роскошных условиях, в Одинцове, – с прекрасным льдом и свежим воздухом. И что она очень благодарна за это федерации. Потому что обычно ее тренировки проходят на Стадионе юных пионеров, где и лед неровный, и не шибко-то тепло.
Как вы думаете, мешают ли замороженные бугры и холод чемпионке Игр Саре Хьюз или Мишель Кван?
– В какой-то момент, – говорит Тамара Москвина, тренер олимпийских чемпионов Елены Бережной–Антона Сихарулидзе, – меня заинтересовало, что же такое маркетинг? Я нашла книгу по бизнесу известного американского автора, начала читать. И вдруг поняла, что маркетинг – то, чем мы, тренеры, всю жизнь занимались, но не знали, как это называется. А спорт – это самый настоящий бизнес. Я, тренер, создаю товар высокого качества, занимаюсь его промоушном на рынке, чтобы он достойно конкурировал, позиционирую его, нахожу рынки сбыта, меняю, снова создаю... Да, людей нельзя называть товаром. Но что делать, если на рынке спорта действуют те же понятия, что и на коммерческом. Это мы себе лично, дома, можем объяснять, что работаем, исходя не из экономических соображений, а из альтруистических. И что не можем бросить свой «товар». Казалось бы, если не в звезд вкладывать деньги, то в кого? Но я же не могу указывать бизнесмену, который сам заработал деньги, куда ему эти деньги девать. У каждого свое представление о вложениях.
...Мы не можем указывать бизнесу, куда вкладывать деньги. Но, может, мы в очередной раз все же попытаемся научиться на собственных горьких ошибках? И попытаемся не только с детства готовить чемпионов, но и создать наконец институт спортивных адвокатов, грамотных функционеров, медиков, оснащенных современными лабораториями...
Только для того, чтобы все это сделать, надо избавиться от тех, кто на прошедшей Олимпиаде решал вопросы престижа страны. Но почему-то, как показывает практика, головы у нас быстро летят, только когда появляются шокирующие кассеты. А шокирующее бездействие активно забалтывается по возвращении...
P.S. Вы помните, как фантастически белорусская сборная команда по хоккею выбила из турнира команду Швеции? Так вот, как-то у Евгения Примакова на приеме президент Белоруссии встретил знаменитого тренера Елену Чайковскую. И тут же, назвав ее «лицом государства», начал уговаривать Примакова поделиться «лицом». Было смешно. А через некоторое время в Белоруссии для Чайковской были созданы такие условия, на таких базах, о которых многим маститым тренерам в России приходится только мечтать.
БИЗНЕС-ПЛАН ОЛИМПИЙСКОЙ МЕДАЛИ
По последним данным НОК России, затраты страны на Олимпиаду составили $10 млн. (для сравнения: в Греции – $700 млн.).
Шестнадцать олимпийских медалей здесь представляются чудом энтузиазма при минимуме вложений и надежде на авось.
Однако современный спорт – это прежде всего четкий бизнес-план, мощный PR, команда тренеров и юристов. Короля играет свита – сейчас это слишком актуально. Именно поэтому олимпийские аналитики наловчились на 90% предсказывать результаты соревнований. Сама организация зимней Олимпиады-2002 стала блестящим примером сочетания фантастических дивидендов и национального праздника (34 медали – это впечатляет!). Технология беспроигрышных ходов поражает своей филигранностью: только нажми на кнопку...
ДОХОДЫ
Международный олимпийский комитет передал $575 млн. оргкомитету Олимпиады. Традиционно МОК отдает 40% собранного. Эта сумма образовалась в основном за счет контрактов с телевидением, которое готово заключать огромные сделки на много лет вперед.
Так, телекомпания NBC заплатила за эксклюзивные права на трансляцию Олимпиады $738 млн., купив в 1995 году за $3500 млн. лицензию на получение прав освещения всех Олимпийских игр в период с 2000 по 2008 год. Но 30-секундное рекламное объявление на канале NBC во время трансляции открытия Игр стоило $0,6 млн. Всего компания за время этой Олимпиады продала рекламы на $750 млн.
«Локальные» американские спонсоры дали $865 млн. Правда, из них оргкомитету досталось всего $575 млн. Остальное пошло в пользу Олимпийского комитета США в качестве компенсации за подготовку спортсменов. Всего же спонсорство 100 фирм (в большинстве случаев это крупные брэнды) принесло $1300 млн.
Около $180 млн. принесла продажа билетов.
Продано 69 лицензий на сумму в $25 млн. фирмам, торгующим товарами с олимпийским логотипом, а сама продажа сувениров за две олимпийские недели дала организаторам $14 млн.
Кроме того, федеральные власти США выделили дополнительные субсидии в $400 млн. оргкомитету Игр; первоначальной субсидии в $342 млн. из-за дополнительных мер безопасности, принятых в связи с угрозой терактов.
РАСХОДЫ
По предварительным подсчетам, организация Игр обошлась в $1900 млн.
Из них на допинг-контроль ушло $18,2 млн. Для строительства 11 спортивных олимпийских объектов понадобилось $413 млн., $383 млн. было истрачено на обеспечение системы безопасности участников и гостей Олимпиады.
И после этого не следует удивляться демонстративно низким (по сравнению с российскими) премиям американским спортсменам.
Если русские получат $50000 за «золото», $20000 – за «серебро» и $10000 – за «бронзу», то американцы, соответственно, $25000, $15000 и $10000.
Призер получает несравнимые с этой суммой дивиденды в виде контрактов и рекламы. Престиж здесь важнее полугодовой (или месячной) зарплаты — это такая англосаксонская ирония. Ведь победителю достается все, как утверждала в начале 80-х супергруппа «ABBA». После Солт-Лейк-Сити комментарии излишни...
ОПЕРАЦИЯ «АНТИДОПИНГ»
«На создание современной антидопинговой лаборатории и для закупки новейшего оборудования Олимпийский комитет России и Госкомспорт РФ приняли решение выделить сумму в 3 млн. долларов, – сообщил на недавней пресс-конференции в ИТАР-ТАСС руководитель Антидопинговой инспекции ОКР, профессор Николай Дурманов. – Но этих средств для полноценной работы в данном направлении явно недостаточно, и потребуются новые расходы. В декабре 2001 года, за два месяца до Олимпиады, у российской антидопинговой лаборатории Международный олимпийский комитет отобрал лицензию именно из-за устаревшей технической базы! В марте, после приобретения оборудования, МОК обещает лицензию вернуть».
По словам Дурманова, противостоять таким «вампирским» акциям против российских спортсменов, какие наблюдались на Олимпиаде, возможно только имея современную научную и технологическую базу в области борьбы с допингом. «Отмечу, что нынешние руководители ОКР и Госкомспорта получили в наследство разрушенную материально-техническую базу, и за полгода невозможно было кардинальным образом что-либо изменить, – отметил руководитель Антидопинговой инспекции ОКР. – Но все негативные последствия такого пренебрежительного отношения к спорту в последние 10 лет ощутить на себе в полной мере пришлось именно Леониду Тягачеву и Павлу Рожкову. Мы знаем, какие из 5000 препаратов употребляют наши соперники, чтобы добиваться успехов на соревнованиях такого ранга. Из них запрещенных – только 350. Остальные применять можно! Потому на Олимпиаде среди лыжников и биатлонистов и было столько «астматиков».
А президент ОКР Леонид Тягачев заявил: «Поручить антидопинговое направление в российском спорте, как по зимним, так и по летним видам спорта, хочу профессору Николаю Дурманову. Он доказал на Олимпиаде свою компетентность и сделал максимально возможное в тех условиях для отстаивания чести и достоинства наших спортсменов».
По словам руководителя медицинского центра ОКР Валерия Гусева, в 2000 году антидопинговая лаборатория, которая находилась в ведении ОКР, была передана в Госкомспорт. «Правда, ввиду ограниченности суммы лабораторную технику получили не самую современную. Тягаться с американцами, чья аппаратура ловит в организме следы даже тех препаратов, которые спортсмен употреблял давно, мы пока не в состоянии».
