Церемония вручения наград престижного музыкального журнала “Нью мюзикл экспресс” (NME) в этом году особенная: британский NME отмечает 50-ю годовщину своего существования.
Для многих любителей музыки в Европе он до сих пор остается еженедельной библией: эта хроника — а иногда и создатель — молодежных движений последних 50 лет оставила позади таких конкурентов, как “Мелоди мэйкер”, “Саундс” и “Рекорд миррор”.
Но чересчур задаваться NME все же не приходится: совсем недавно — впервые — его обогнал по популярности журнал тяжелого рока “Керранг!” (этот музыкальный стиль в Англии сейчас переживает второе рождение).
NME сегодня покупают лишь 70 тысяч человек каждую неделю; в шестидесятые это число равнялось 230 тысячам.
Редакции нелегко: ей приходится бороться за юного читателя, понятия не имеющего о богатом наследии NME и получающего нужную ему информацию отовсюду. Интернет и массовое телевидение — этих факторов попросту не существовало в 1952 году, когда к названию “Мюзикл экспресс” было добавлено слово “Нью”. А раньше это была газета, снимавшая шляпу перед поп-звездами тех времен — биг-бэндами и шансонье.
В шестидесятые журнал возглавил движение “Рок-н-ролл — в массы!”: у его сотрудников был эксклюзивный доступ к таким группам, как “Битлз”, — неслыханное дело в нынешнюю эру ревностных протекций, маркетинговых политик и засилья пресс-офисов.
В 1966 году, когда NME был на пике своей славы, “Битлз”, “Роллинг стоунз”, “Ху” и Рой Орбисон были всего лишь участниками концерта, который каждый год организовывал журнал и на котором присутствовали по 10 тысяч зрителей. Но уже в начале 70-х NME оказался на грани закрытия: почему-то журналисты упустили развитие прога и психоделики.
Издание обрело второе дыхание и вернуло себе репутацию одного из проводников анархических идей, когда на его полосы вновь выплеснулись яркие, острые, нецензурированные статьи. Газета “Санди пипл” почувствовала тогда такую угрозу общественному вкусу, что опубликовала на своих страницах материал под заголовком “Должны ли мы швыряться всем этим поп-развратом в наших поп-детишек?”.
Писатели Ник Логан, Чарльз Шаар Мюррэй и Ник Кент стали тогда легендами, а Джулия Берчилл и Тони Парсонс получили в журнале свою первую работу в качестве авторов, откликнувшись на рекламное объявление о наборе “модных молодых бандитов”.
Штаб-квартира NME стала и детским садом, в котором воспитывались такие ставшие звездами рокеры, как Боб Гелдоф и Крисси Хайдн из “Притендерс”.
В восьмидесятые, однако, журнал снова сошел с подиума: его сотрудники развязали между собой “хип-хоповую войну” — о том, что писать, а что нет. Однако апологеты инди тогда взяли верх, и NME сыграл заметную роль в формировании новой волны брит-попа.
“Люди растут с этим журналом, и ему постоянно приходится заново изобретать себя — для каждого нового поколения, — говорит Стив Сазерленд, который был редактором NME с 1992 по 2000 годы. — Это проверка для редакторов и для всех, кто работает над номером. И это потому, что журнал всегда управлялся настоящими музыкальными фанатами”.
Меломаны взрослеют с NME, говорит он, и при этом практически каждый считает своим долгом сказать, что журнал сегодня уже не так хорош, как был когда-то.
“Это довольно неприятно — до тех пор, пока не понимаешь, что у каждого свои золотые времена, и это просто часть самого процесса взросления человека”, — говорит Сазерленд.
NME всегда был влиятельным. Его поддержка — или ее отсутствие — зачастую создавала (или рушила) громкие имена.
“Помню, когда я был редактором, только начинался брит-поп, и мы стали первым в истории изданием, поместившим на обложке “Оазис”, — говорит Сазерленд. — Я сказал тем парням: “Ну вот, пришло ваше время, это ваша музыка, это ваша эра, и вы это сделали сами. Теперь можете наслаждаться. Вы уже часть истории”. Я думаю, музыкальный мир был бы совсем другим, если бы в NME не было таких публикаций”.
Сазерленд, занимающий сегодня пост в директорате, надеется на то, что серия разовых репринтов старых архивных историй под названием NME Originals поможет изданию обрести новую — какую уже по счету?.. — жизнь.
И, несмотря на то, что многие его соперники потихоньку уходят с рынка, NME по-прежнему не имеет монополии на рок-фанов. Сегодня ему приходится конкурировать с тысячами веб-сайтов и музыкальных телеканалов.
Плюс — совсем недавно журнал оказался жестоко раскритикованным за неотчетливое освещение хип-хопа, а новое поколение фанатов тяжелой музыки переметнулось к “Керрангу”.
Сазерленд согласен с тем, что NME сегодня не очень в ладах с юными читателями, но надеется на то, что вскоре ситуация изменится.
“NME всегда притягивался к самой крутой музыке своего времени, и немаловажно, что именно это за музыка, — говорит он. — Работа издания заключается в том, чтобы на еженедельной основе достраивать знание читателя о самой крутой музыке, которая существует на сегодняшний день”.
