Съемка моды по праву считается одной из самых сложных в фотографии. На съемочной площадке помимо фотографа присутствуют модель, стилист, визажист, парикмахер, ассистенты, а иногда и редактор журнала. Трудоемкий постановочный процесс, раскадровка, бюджет, группа обслуживающего персонала вокруг — все напоминает съемочную площадку художественного фильма, а фотограф и модель — режиссера и актрису.
Высококлассных фотографов, постоянно занимающихся модной съемкой, в нашей стране единицы. Все они пришли в профессию уже взрослыми сложившимися людьми. Это бывший манекенщик “Театра моды” Славы Зайцева Влад Локтев, бывший фоторепортер Владимир Фридкес, ну и, конечно, бывший инженер Михаил Королев. По отзыву профессионалов моды, Михаил Королев сейчас — самый стильный и яркий представитель фэшн-фотографии в России.
В отличие от многих представителей модной индустрии, посвятивших свою жизнь украшению прекрасной половины человечества, Миша очень любит женщин. И хотя из “двухметрового блондина” (по его собственным словам) он превратился в невысокого, бритого наголо мужчину в расцвете лет, с удивительно живыми и внимательными глазами, женщины все так же отвечают ему взаимностью. Но теперь Миша предпочитает с ними просто дружить. Ибо с недавних пор счастливо женат, а на открывающиеся время от времени перспективы внимания почти не обращает. Иммунитета же к моделям, как и раньше, нет. Для него они прежде всего “женщины, внутри которых много секса”. И он пытается в той или иной форме вытащить его наружу. Это его работа.
— Михаил, модельную съемку часто сравнивают с киношной. В чем между актрисой и моделью принципиальная разница?
— Роль у модели бессловесная, и называется она “образ”. Да и “кино” мы снимаем даже не немое, а скорее эротическое. Потому как предполагает определенную степень обнаженности девушки во многих кадрах и большое количество дорогостоящих вещичек, которые нужно примерить и отснять. А посему барышня должна приходить на съемку с маникюром, педикюром, чистой головой, эпилированными ногами, зоной бикини и подмышек.
— Короче, “здрасьте, к разврату готова”...
— ...Да, и захватить с собой 3 комплекта белья: черное, белое, телесное, халат и полотенце.
— Девушка, которая только начинает карьеру модели, наверное, не всегда понимает, что от нее требуется. Что она должна знать, приходя на съемку?
— Модель должна чувствовать, что на ней надето, знать, как это подать. Я не должен руководить ее действиями, не должен думать за нее. Профессиональная модель — когда она предлагает, а я выбираю. Если я за нее думаю — как ей лучше встать, какую позу принять, — то это, как правило, начинающая модель, с которой просто тяжелее работать.
— То ли дело Клаудиа Шиффер — снимать ее, наверное, сплошное удовольствие.
— Не сказал бы. Я фотографировал ее в Париже для одного русского журнала. Бегал вокруг нее и так, и сяк, а она все время поворачивалась ко мне одной и той же, самой выигрышной стороной. Так и провела сорок минут, не меняя ни ракурса, ни настроения, с идиотской улыбкой Будды на лице.
— Но иметь в “трофеях” такую топ-модель — вопрос не только престижа.
— Да, когда я показывал ее фотографии, все сразу делали лапки вверх. Хотя, если честно, у меня от работы с ней никаких сногсшибательных впечатлений не осталось. Очаровательная кукла “Барби” — и все.
— Недаром же в народе говорят, что все модели — дуры.
— А вот это величайшее заблуждение. Считается почему-то, что ум и красота — слишком много для одного человека. За много лет работы я убедился, что хорошая модель совсем не глупа и талантлива. Хотя, может, и снимаются какие-то дурехи для порножурналов. Но кого сейчас этим удивишь! Если девушка начинает со съемки обнаженного тела, то в дальнейшем на фотосессию в приличном журнале труднее рассчитывать. Ну может быть, она еще поучаствует в показе белья — теоретически. А если помимо красивой фигуры у нее нет модельных данных, карьера закончится, так и не начавшись.
— Но ведь Синди Кроуфорд, слегка прикрывшись, снялась у Херба Рица в “Playboy”, и ее карьера вниз не покатилась.
— Что скорее исключение, чем правило. Конечно, топ-модели могут сняться в изданиях типа “Playboy”, только у лучших фотографов. Но это — разовые, эпизодические акции. И позволить себе это могут только девушки с именем. Хотя, если честно, стилистика многих мужских журналов мне кажется безнадежно устаревшей. Потому что это все растет из американского “Playboy”, на который подписываются 70-летние техасские фермеры.
— Неужели?
— Мне не кажутся сексуальными просто девушки с обнаженной грудью. Я думаю, что просто демонстрация молочных желез не может возбуждать нормального мужчину. Мы можем видеть это в фильмах, на пляже. Да вообще — сиськи посмотреть не проблема! И, думаю, не только для фотографа. Это было очень актуально много лет назад и категорически неактуально сейчас. Мне кажется, что гораздо сексуальнее выглядят журналы мод со смелыми съемками. К примеру, “Datch” или рекламная кампания одежды “Sisley”, строящие фоторяд на сексуальных провокациях. Это гораздо сильней воздействует на аудиторию мужчин и женщин. Недавно, кстати, был случай, когда американский “Playboy” опубликовал серию прекрасных черно-белых фотографий. Так один старейший подписчик прислал письмо: “Послушай, старик Хефнер (издатель журнала. — Авт.)! Если у тебя нет денег на цветные фотографии, вот мой расчетный счет, сними оттуда”. И все, снова запрет на все, 32 лампочки обязательно, мягкое освещение, блик на грудь... Это для меня тошниловка. Но это стандарт, который никак не отомрет. А в результате у людей развивается дурной вкус.
— Модная съемка — это не только фотограф, но и стилист. Интересно, а как вы потом лавры делите?
— Сложный вопрос. Если съемка получается хорошая и мы победили, то стилист говорит: это моя съемка. Ну, бывает, между делом упомянет: мол, с Королевым работали. А может, и не вспомнить. А если съемка так себе — всякое бывает, как в любой профессии, то говорят: “Это Королев обосрался”. Так что тема эта тяжелая. Хотя я считаю, что, конечно, фотограф отвечает за все. Но и талантливый стилист делает очень много. Хорошая съемка действительно похожа на кино. Кто-то пишет сценарий, кто-то рисует раскадровку, кто-то подбирает одежду. А все вместе мы создаем нужный образ. Это и есть творчество. Только мне еще нужно его как-то по-особому зафиксировать. Поэтому получается двойное творчество. Так что решающее слово все равно остается за мной, независимо от того, что придумал стилист.
— Может быть, у меня взгляд “чайника”, но мне кажется, что в модельной съемке уже давно все придумано — меняются лишь девочки и антураж. А сами фотографы — тем более в нашей стране, где первый глянцевый журнал появился всего семь лет назад, — лишь более или менее удачно копируют работы зарубежных коллег.
— Ничего удивительного — у них школа, которой уже 80 лет, а у нас все самоучки. Но я всегда мало копировал из западных журналов. Считал, что нечестно и унизительно, старался придумывать сам. Теперь понимаю, что это была моя ошибка. Проще всего научиться хорошо снимать, копируя великих. Другое дело, что можно вдохновляться чьими-то идеями, но ведь так делается во всем мире. В Нью-Йорке есть специальная библиотека, где собраны последние новинки. Там сидят все стилисты и фотографы. И часто бывает, что в один год выходят очень похожие рекламные кампании разных домов моды. Например, был год, когда все делали фотографии с простреленными или треснувшими стеклами. Или вдруг все начали использовать искусственный свет на улице. Самое интересное, что обычно это бывает сразу — находки беззастенчиво “передирают” друг у друга в один сезон и не считают это зазорным. А в России, как мне кажется, даже меньше копируют друг у друга.
— Зато наши женщины обожают модные журналы и, насмотревшись их, бегают по бутикам, как ужаленные, — лишь бы соответствовать “Officiel” или “Vogue” и быть comme il faut.
— Все правильно, потому что в Москве после долгих лет “голодания” пока еще все в диковинку. А вот в Париже лишь очень небольшой круг богатых людей и богемы наряжается в вещи “от глянцевых журналов”. В основном же там одеваются кое-как. У нас же каждый человек из так называемого среднего класса стремится к тому, чтобы у него на заднице было написано “Dolce & Gabana” или “Gucci”, хотя во всем мире эти фирмы позиционируются как марки для “голубых”.
— А забавные случаи на съемках происходят?
— Постоянно. Однажды мы со стилистом Львом Новиковым пытались удивить Париж. Придумали съемку, где модель — Инна Зобова — стоит на пьедестале, с которого на днях Ленина убрали, в красном купальнике и солдатских ботинках, на фоне заснеженных елей и куполов. И держит в руке шелковый красный флаг. Дело было зимой, на улице -15°, стали ее отогревать водкой, которую она, надо заметить, ни до, ни после съемки не пила. Так вот, отравленный алкоголем юный организм не выдержал и... рухнул в снег, вслед за своим предшественником Владимиром Ильичем.
— А почему ты вообще профессионально стал заниматься фотографией?
— Вначале я, как послушный сын, закончил технический вуз и даже работал инженером в конструкторском бюро. Скука смертная! Хотя при папиных связях сейчас я уже был бы как минимум замдиректора крупного военного завода с персональной машиной и прочими благами. Но однажды я сел и хорошенько подумал: а чего я хочу от жизни? Денег? Кайфа? Решил, что кайфа. А его я получаю, только когда снимаю. Причем с детства. И вообще, удачная съемка — это как оргазм.
— Через твой объектив прошло столько красивых женщин. “Зажигал”, наверное...
— Может быть... Я женился не так уж давно, после долгого периода кобелизма. Сейчас я понимаю — в верности тоже есть своя прелесть.
— Твоя задача, как ты сам выразился, “вытащить из женщины секс наружу”, то есть сделать их сексапильными. Как Памелу Андерсон, что ли?
— О, только не это! Она мне кажется просто смехотворной. Секс-символ! Трясет своими силиконовыми сиськами в волнах прибоя.
— Девушки, стремящиеся стать моделями, думают иначе. И режут потом себе вены, если не проходят очередной кастинг.
— Модель — это прежде всего сильный характер. Модель — это кастинги, на которых тебя не выбирают. Ибо каждый проект предполагает определенный образ, которому девушка может не соответствовать. Можно быть прекрасной брюнеткой с голубыми глазами, а, допустим, для рекламы мыла нужна блондинка с зелеными. Раз не выбрали, два, три — и срыв, истерики... Самооценка падает. Надо быть заранее готовой к тому, что тебя не будут выбирать почти никогда. А если и выберут — это большая удача, почти никак не связанная с твоими способностями и внешними данными. Хотя бывают универсальные модели, которых выбирают довольно-таки часто. Они все на виду.
— Как ты думаешь, можно ли сейчас в России сделать настоящую карьеру модели?
— Нет, потолок — это прекрасный муж, красивый и богатый.
— Что, согласись, тоже неплохо!
