— Балерина — это характер, — утверждает солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Инна ГИНКЕВИЧ . — И этот характер закладывается уже в детстве, в хореографическом училище.
— Инна, вы имеете в виду строжайший режим, всевозможные диеты?
— Что касается диет, то тут у меня проблем нет. Диета — только после отпуска, когда немного выходишь из формы. Дней пять ничего не ем после шести вечера, а затем — все как всегда. Никаких запретов: столько движения, что сжигается все. Говоря о характере, я имею в виду умение справляться с нагрузками, терпеть боль, порой нестерпимую. Недавно были на гастролях в Лондоне, много танцевали, ноги все время в балетных туфлях. Поэтому ступни и пальцы стерлись в кровь. Но ничего: делали заморозку и шли танцевать...
— Что-то помимо боли на этих гастролях было запоминающееся — может быть, какие-то балетные новинки удалось позаимствовать у англичан?
— Да, взяли кое-что интересное. Это модные сейчас в балете ресницы. Они приклеиваются вдоль века, а на них крепятся маленькие блестящие камушки. От этого глаза становятся более выразительными, роковыми.
— А кто вас привел в хореографическое училище — папа или мама? Или вы сами для себя решили: “Обязательно буду балериной!”?
— Живую балерину я впервые увидела по телевизору и объявила родителям, что хочу танцевать так же. Потом по другой программе увидела фигурное катание — это мне тоже понравилось. И я сказала, что хочу быть фигуристкой. Но папа решил, что фигурное катание — это опасно, поскольку могут быть травмы, поэтому меня отдали в балетный кружок. Мне было шесть лет. Водила бабушка — два раза в неделю, — потом был Дворец искусств. А затем поступила в Ленинградское хореографическое училище им. Вагановой. Год проучилась в подготовительной группе, а потом меня перевели в первый класс.
— Вы поступали по блату или без?
— За меня никто не просил, и в балете у нас никого знакомых не было — я шла сама. Педагоги у нас были замечательные — легендарные мастера ленинградского балета. Когда уже заканчивала, к нам приехал младший сын Рональда Рейгана — Рони, он снимал фильм про восходящих звезд российского балета. От училища для съемок выбрали меня.
— Каждый день, год за годом, балерина утром приходит в балетный класс, делает ежедневный экзерсис. Как не сойти с ума от этого однообразия?
— В этом однообразии — смысл и прелесть нашей профессии. Конечно, устаешь, но без каждодневного экзерсиса в балете ничего добиться невозможно. К тому же в отличие от других балерин с удовольствием хожу на дискотеки, где могу протанцевать до утра. Иной ритм, отличная от балета движенческая культура помогают найти новые силы для балета.
— Какое-то хобби у вас есть?
— Я стреляю из пистолета, играю в бильярд.
— Это как-то не очень соотносится с хрупким искусством классического танца?..
— Почему? Прекрасно все соотносится. Когда стреляю, то избавляюсь от негативных эмоций. И это такой тренинг! А бильярд — это шахматы в движении. Здесь и координация, и умение чувствовать пространство. Все, что требуется и на сцене.
— В давних советских фильмах, когда изображали закулисную жизнь театра, то показывали эпизод: артисты толпятся перед занавесом, в дырочку рассматривая зрительный зал. А сейчас как?
— Никаких дырочек в занавесе. За кулисами стоит монитор, и по нему мы видим, как заполняется зрительный зал. Но когда выхожу на сцену, то хорошо вижу первые ряды партера, выражение зрительских лиц.
— А победить зрителя можете, когда чувствуете, что зал равнодушный?
— Со зрителем бесполезно бороться, пытаться его победить. Да, бывает, зал мертвый, но нужно сосредоточить всю свою энергию не на зрителе, а на роли. И танцевать, не думая ни о ком и ни о чем, полностью отдаваясь танцу. Когда забываешь о зале, тогда и происходят самые замечательные сценические мгновения.
— Инна, а как вы относитесь к известному высказыванию Мэрилин Монро, что лучшие друзья девушек — это бриллианты?
— С восторгом, потому что обожаю драгоценности.
— И на сцене вы выступаете в них?
— Нет, для сцены у нас есть сценические украшения — в основном это японская, великолепно выполненная бижутерия. Хотя однажды я танцевала в своих бриллиантовых сережках: одна из них куда-то улетела, и больше я ее уже не видела...
— А ваш взгляд на Женский день — 8 Марта?
— Я его люблю, потому что муж всегда дарит что-нибудь из украшений. Может быть, стоило его назвать праздником весны. Но у наших женщин так мало праздников, так нечасто их поздравляют, дарят подарки, что пусть он будет.
