Когда я узнал о предложениях Минобороны начать с 2004 года призыв студентов в армию — я и обрадовался, и возмутился.
Казалось бы: чему радоваться? А ведь есть чему. Меня приятно порадовало, что в нашей стране есть хоть какие-то руководители, которые думают о будущем. На фоне всех тех, кто живет “от выборов до выборов” и все устремления которых “заданы” этим нынешним вариантом устройства нашей демократии. А вот от генералов мы услышали и то, что они знают о спаде рождаемости и думают о его следствии — демографической яме и соответствующем ей резком падении числа ребят призывного возраста.
Я бы добавил — впереди не просто разовая “яма”. А непрерывный многолетний крутой демографический “склон”, который будет определять ситуацию не только в армии, но и во всей стране. И хотя Генштаб думает о своих проблемах — его озабоченность заслуживает самых добрых слов.
А возмутило меня другое: предлагаемый метод решения проблемы “ямы”. В духе славных советских традиций наши генералы грядущую “яму” в призыве в армию решили завалить “телами” — в данном случае телами студентов. Как в военные годы заваливали телами бойцов прорываемые немецкие линии обороны в ходе “сталинских ударов”.
Для меня неприемлем в принципе этот стиль: мостить судьбами и жизнями людей светлое их же будущее: будь то индустриализация или освоение целины, БАМ или Чернобыль.
Но в данном случае речь идет о гораздо большем. В армию хотят призывать студентов. Те самые молодые кадры, которые только и способны вывести страну из ее нынешних проблем.
Раз в стране достаточно естественных ресурсов, значит, надо думать о тех, кто сумеет эти ресурсы эффективно использовать: об образованных, знающих людях, об интеллигенции. И в сфере научно-технического прогресса, и вообще в сфере всей культуры, так как без общей развитой культуры “чистая” техника не сможет процветать. Другого пути для России в XXI веке нет, если она хочет сохранить себя как великая держава.
В семидесятые годы я приехал в США в составе советской делегации. Тема поездки: руководители и компьютеры. Приглашали сами американцы и многое нам показали. С одним профессором — по происхождению из белорусских евреев, когда мы достаточно познакомились, состоялся такой разговор. Я спросил: скажите честно, зачем нас пригласили? Ну нам все важно — мы очень отстали по ЭВМ. Ну а вам-то что нужно? Ответ меня поразил своей “очевидностью”: да, вы очень отстали. Память ваших ЭВМ очень ограничена. Поэтому ваши математики и программисты вынуждены “изворачиваться” на “пятачке”. И они находят такие методы, которые и в голову не придут “роскошествующим” на огромной памяти нашим программистам. Ради “выхода” на эти методы мы и предложили вам обмен: мы вам отдаем некоторый опыт технических устройств, а взамен получаем доступ к вашему опыту программирования. При этом вам для использования увиденной здесь техники понадобится не один год, а мы применим увиденное у вас сразу. Так что — никакой благотворительности. Но и никакого обмана. Решайтесь. Мы покажем вам даже то, чего не показывали ни японцам, ни своим союзникам. Я помолчал, а потом сказал: да, я знаю похожую ситуацию у нас — когда на нескольких сотках приусадебного или садово-дачного участка наш гражданин ухитряется “извернуться” так, как ни колхозу, ни совхозу и не снилось.
Поэтому забота об интеллигенции, об “умах”, способных восполнить все наши нехватки своим талантом и своей изворотливостью (которую наш народ блестяще определил как “голь на выдумки хитра”) — это государственно важное дело. Первейшая задача всех, кому дорога судьба России. Поэтому я и писал в “МК”, что учеба молодежи — самое важное для общей обороноспособности страны. И поэтому — первый и главный, самый почетный вид альтернативной службы.
Не видеть этого — значит, думать о будущем страны однобоко, с узковедомственных позиций. Руководитель, который так узко понимает интерес государства, так однобоко понимает суть своей обязанности по укреплению обороноспособности страны — не просто неправильно думает. Он по большому счету объективно опасен и для государства, и для обороны. Именно таким “зашоренным” подходом и пропитано предложение Минобороны о призыве студентов.
Но это, к сожалению, еще не все. Я бы понял точку зрения генералов — не одобрил бы, но хотя бы понял — если бы они говорили о призыве всех студентов.
Но опять-таки, в духе лучших советских традиций, генералы предлагают иметь и тех, кого в армию не призывают.
Я был деканом экономического факультета МГУ как раз в годы таких правил — призыв с исключениями и усмотрениями. И хорошо усвоил четыре “урока”.
Первый. Освобождаются от призыва такие-то вузы или специальности. И именно в них и на них валом идут дети всякого рода начальников. Даже если набор соответствующих освобождаемых от призыва вузов и выглядит вполне обоснованно, на деле создавалась “крыша”, под которую прятали от армии своих детей советские бюрократы — и генералы в том числе.
Второй урок. “Освобожденные вузы” начинают штурмовать люди “с деньгами”. От директоров складов до продавцов. Они тоже хотят “увести” от армии своих детей. Эти самые “освобожденные” вузы заливает половодье взяток. Особенно при приеме.
Третий урок. От переполнения аудиторий детьми владельцев кабинетов и хозяев киосков уровень подготовки по этим самым “нужным стране областям” резко падает — таланты скорее окажутся в окопах и казармах.
И, наконец, четвертый урок. Гигантское обогащение всего аппарата армии, ведающего призывом и отсрочками. Военкоматы из скромных учреждений превратились в нечто, подобное главку или райкому, — возле них рядами стояли “Волги” и “Жигули”, казалось бы, в принципе недоступные карману военкоматских офицеров. Военкоматы напоминали нынешнее ГАИ (или как там их называют), которые буквально окружены иномарками инспекторов. И сейчас, и тогда начальство “слепло” и не видело этих машин. Так что приходится предположить, что работники военкомата отстегивали “наверх” за такой подарок судьбы, как призыв студентов. Не эти ли воспоминания “туманят взор” иных военных начальников?
Итак, перед нами не только бюрократическое непонимание генеральных интересов развития России, но и явное стремление нажиться: и уводом от армии своих детей, и прочими методами.
Но еще об одном нельзя не сказать. Если, как нам говорят, армия не может обойтись без призыва студентов, то, значит, Минобороны предполагает, что и через несколько лет наша армия останется тем же, чем она является сегодня: системой людей, а не техники, мануфактурой, а не фабрикой (говоря терминами “Капитала” Маркса). Так что перед нами явная попытка уйти от немедленной военной реформы, растянуть ее на годы.
Вроде бы все ясно. Но что-то меня продолжало “точить”. Уж очень ясны, очевидны все аспекты дела. Очень лежат на поверхности. Я бы принял это, если бы речь шла об инициативе каких-нибудь депутатов или оказавшихся в кресле министра “завлабов”. Но тут ведь генералы, тут Генштаб, тут ГРУ. Не могут эти люди быть столь примитивными. Надо искать что-то еще. Надо думать и думать.
Я не находил ответа, пока мое внимание не привлекла цифра — 2004 год. А почему, собственно, демографическую яму — очевидно многолетнюю — привязали к этому году? Почему именно в 2004 году надо начать призывать студентов?
И тут мне пришла в голову мысль, которая сама по себе проста. Ведь 2004 год — это выборы Президента России. Именно в этот период его судьба зависит от голосов избирателей. И не надо быть каким-то пророком, чтобы предположить, что на этих выборах нынешний президент — в отличие от Б.Н.Ельцина — уже не сможет рассчитывать на безоговорочную поддержку и крупного капитала, и вообще “западников”.
И тогда... Тогда успех выборов окажется во власти других сил. В том числе армии и военно-промышленного комплекса.
Ну, а если ситуацию усугубить? Скажем, сделать твердыми врагами президента один миллион студентов и их подруг плюс как минимум два миллиона их родителей? Тогда итоги станут еще более неопределенными, если не сказать, что они окажутся в критической зоне. И роль голосующих стройными рядами армии и заводов ВПК станет судьбоносной для президента.
Создается самая благоприятная ситуация, чтобы “обуздать” кандидата в президенты, сделать его заложником нереформированной армии и ВПК.
По-своему логичный план привыкших и умеющих стратегически мыслить людей. Но зачем им контроль над президентом? Не могут же они всерьез думать о том, что России можно прожить в XXI веке без реформ? Не могут же они быть столь корыстны, чтобы не учитывать интересы России? Нет, генералы, тем более российские, так думать не могут.
Значит, у них есть какой-то план действий после получения контроля над Президентом. Что это за план? Это ведь самое интересное. Может быть, они нашли нечто, с чем могли бы согласиться все, теряющие веру в способность нынешней власти эффективно работать?
Я этого “нечто”, к сожалению, не вижу. Поэтому я склонен думать, что силовики хотят взять контроль над властью ради того варианта реформ, который нужен силовикам.
Речь идет о таком переходе страны в постиндустриальное общество, который происходит в условиях военной диктатуры или, скажем мягче, авторитарного режима.
Ничего необычного в таком пути нет. Так переходила к современному постиндустриальному обществу под руководством своих генералов Южная Корея. Так шла при “черных полковниках” Греция. Так шел Тайвань. Во всех этих странах национальная буржуазия и гражданская бюрократия оказались не в состоянии организовать развитие, и руководство взяли на себя генералы.
Почему же не предположить, что и нашим силовикам, утратившим надежду на нынешнюю власть, не думать о чем-то подобном?
Скажем, этап первый: так запудрить мозги олигархам, чтобы они сами стали упрашивать Ельцина сделать своим преемником силовика. Я знаю немало генеральских “голов”, которым вполне по силам такая операция.
Этап второй. Расправа с олигархами. Они теперь уже не нужны.
Этап третий. Президент-силовик оказывается вынужден перейти от ельцинской демократии олигархическо-номенклатурного типа к чисто номенклатурной демократии.
И, наконец, этап четвертый. Внутри номенклатуры верх берут силовики. И “генеральский вариант” переходного периода становится реальностью.
Все это было бы хорошо, но при одном условии: в России в принципе возможны реформы под руководством силовиков. Но ведь именно этот вариант (его можно назвать в чем-то близким к китайскому) и не смогли реализовать силовики перед революцией 1989—1991 годов. Все было у них в руках — и не смогли. И сейчас я пока что не вижу ни варианта “реформ по-военному”, ни сил, способных его реализовать. И военный вариант окажется всего лишь очередной задержкой на пути России в будущее. И — не исключено — задержкой со смертельным исходом.
Обо всем этом я думал, когда ко мне пришли девушки-студентки, которые спросили: поддержат ли их социал-демократы, если они начнут голодовку в защиту ребят-студентов. Голодовку по опыту шахтеров — но не только возле Белого дома, но и Кремля, и Думы, и Совета Федераций. Голодовку до тех пор, пока Президент публично не вернет в Минобороны проект закона о призыве в армию студентов и публично не объявит об отставке всех генералов, направлявших этот документ в правительство.
План у вас правильный, сказал я. Но пока что лучше подождать. В наших верхах еще есть силы, не согласные с генеральской версией будущего страны. Ну а если все же вам придется голодать, то все лучшее и честное в России поддержит вас. Ведь это будет не только голодовка в защиту ваших ребят, но и в защиту все еще окончательно не исчерпанного демократического варианта реформирования России.
