— Вы сами-то понимаете, что у вас мало шансов выиграть шестую кнопку?
— Если честно, не понимаю. Должен ведь начаться хоть какой-то разговор с новым поколением россиян, с людьми, которые скоро придут к руководству России. Поэтому я не понимаю, почему у нашей команды нет шансов. Если оценивать ситуацию в старых терминах, когда говорят “разрулить ресурс”, “выстроить комбинацию” — тогда это конкурс не ради телезрителей, а для некоторых людей, которые работают на ТВ.
— Но вы как никто знаете, что эти термины очень реальные. Это и есть большая политика.
— Все настоящее на ТВ появлялось не благодаря “ресурсу” и “разруливанию” — начало Шестого канала, создание НТВ, новые проекты Влада Листьева... Если рассматривать конкурс как политическое решение, то государству важно определить, что важнее: “разрулить” отношения с политическими силами в стране или начать формировать новую политическую силу. Я считаю, что второе — важнее. Я за новое, за другое телевидение, которое не потащит за собой бремя проблем 90-х годов.
— Это все общие слова, хотя вам, наверное, их произносить дозволено. Ведь вы сделали старое ТВ-6, которое до дефолта было вполне успешным. Но все равно за “Медиа-Социумом” идут Сорокина, Шендерович, а за вами нет никого.
— Я здесь не вижу проблем. Дверь для любого из телевизионщиков никогда не будет закрыта.
— То есть если вы выиграете, то ждете, что к вам побегут все телезвезды?
— Я надеюсь на то, что на ТВ нет людей, с кем бы я не мог поработать или кто не захотел бы поработать со мной. Необходимо появление новых имен в телеэфире, но важно и предложить площадку для объединения телевизионного сообщества. Например, Познер, который на ОРТ ведет “Времена”, мог бы на молодежном канале сделать “Прогулки по Нью-Йорку”, как он это прекрасно умеет. Или Олег Добродеев сделал бы у нас программу о том, что такое новости.
— Говорят, что вы представляете интересы “ВиДа”. Это как бы масонская ложа, и вы ее человек. Сейчас вас направили на освоение шестой кнопки.
— Телекомпания “ВиД” была создана 10 лет назад ее учредителями, я — один из них. “ВиД” во многом заложил основы российского телевидения через программы “Взгляд”, “Поле чудес”. Эта телекомпания подготовила много людей, которые работают на рынке телевидения. Точно так же, как НТВ, АТВ, КВН или программа “Что? Где? Когда?”. Роль, которую я играю в “ВиДе”, осталась той же: я член Совета директоров и один из совладельцев телекомпании. Это одна из тех дверей, которые, я надеюсь, не будут закрыты никогда, пока я работаю на телевидении. Я не получал никакого поручения от “ВиДа”, как об этом часто говорят, завоевать Шестой канал. Еще раз говорю: телекомпания “ВиД” здесь не участвует. У меня даже нет повода в этом смысле лукавить. Можно, конечно, проводить какие угодно аналогии. Путин служил в разведке — это значит, его на пост президента избрало КГБ? Да и Киселев там работал...
— Вы бы пошли с Киселевым в разведку?
— Мы с ним расстались очень достойно. Просто я не хотел играть в его политические игры. Поэтому я сейчас не вижу причин идти с ним в разведку.
— Но ваше желание владеть ТВ-6 — не месть Киселеву?
— Никоим образом. Команда Киселева, безусловно, профессиональна, но я собираюсь делать другой жанр.
— Если вы выиграете, то вернете на канал “Акулы пера”, “О.С.П.-студию”?
— Дверь открыта для всех.
— Если вы собираетесь сделать новое ТВ — значит, Киселеву, Добродееву, Эрнсту пора на пенсию?
— Сейчас у всемирного телевидения задачи совсем другие. Если в Нью-Йорк так спокойно могут залететь два самолета и взорвать небоскребы, значит, что-то нужно менять. А люди устали от жизненных стандартов и стандартных телепрограмм, которые выходят на всех каналах.
— Как я понял, вы тоже не против обняться с властью?
— Мы подаем заявку на телевидение XXI века. И с ним хотим обняться. Как говорил Столыпин: “В тех странах, где еще не выработано определенных правовых норм — центр тяжести, центр власти лежит не в установлениях, а в людях”. Для меня власть это аудитория нашего канала. Это те новые избиратели, для которых сегодняшняя политика — драка отцов. Планета находится в кризисе, в том числе и общественном, его предстоит решить и через средства массовой информации тоже. Не отрабатывать по факту, а закладывать новые истории. Это стучится в дверь!
— Чтобы выиграть, вы “примазались” к Олимпийскому комитету?
— Почитаю за честь примазаться. У нас есть договоренность лично с Леонидом Тягачевым, с Олимпийским комитетом — если мы выигрываем, отдаем ОК 51 процент акций, а они обеспечивают 100 процентов инвестиций. На первоначальные вложения в канал денег хватит.
— Для чего вам телеканал? Какое ТВ вам бы хотелось делать?
— Если выиграет Евгений Киселев и потом в своих “Итогах” скажет: “Питерская коман...”, и ему на полуслове вырубят свет — это будет ужасно. Но если мы победим, говоря языком интернетчиков, мы бы хотели создать своеобразный интерфест — горизонталь общения тридцати миллионов молодых россиян.
— Сколько, по-вашему, нужно денег, чтобы поднять канал?
— На 2002 год канал с долей 10-15 процентов при годовом объеме телевизионного рекламного рынка в 700 миллионов долларов стоит примерно 200-250 миллионов. При вступлении России в ВТО умножьте эту цифру в полтора раза. Чтобы в течение года вывести канал на эту позицию по доле нужно порядка 40-70 миллионов долларов. Это понимают олигархи — это понимаем и мы.
— Может, у вас есть свои люди в конкурсной комиссии?
— Таких людей у нас нет, зато кроме Олимпийского комитета нас поддерживает еще и Русская православная церковь. Как говорится, Бог не в силе — Бог в правде.
— Судя по всему, у вас теперь на канале будут только креститься...
— Исторический факт. Без православия нет ни русского государства, ни великой русской культуры. Наш зритель может не быть “святым”, но и не должен быть воинствующим безбожником.
— И фильм “Последнее искушение Христа” у вас уже никогда не пойдет?..
— Никогда.
