Александр Хван — одна из самых загадочных фигур современного русского кино. Уже первый фильм — “Дюба-Дюба” с Олегом Меньшиковым в главной роли — принес режиссеру имя “русского Тарантино”. Все его фильмы заканчиваются смертью героев. В них правит бал феерически прекрасное насилие. Одни воротят нос от настойчивого запаха смерти в его фильмах. Другие воспевают Хвана как культового режиссера. Теперь в киношных кулуарах ожидают появления нового фильма Хвана — “Кармен”.
— Александр, какое отношение ваша новая картина “Кармен” имеет к знаменитой новелле Мериме и опере Бизе?
— Фильм о тех же событиях, что и у Мериме. Даже действие происходит на табачной фабрике. Это вечная история, но протекает здесь и сейчас. Мы перенесли события в наше время, в южнорусский городок (снимали мы в Феодосии). Хозе у нас стал милиционером, вместо тореадора появился мотогонщик. Но к опере картина не имеет никакого отношения, ни одной ноты Бизе там не прозвучит.
— Почему?
— Потому что я не хотел делать ни музыкальную, ни литературную реминисценцию “Кармен” — мне это неинтересно. Для меня это прежде всего история о любви, а не об уголовщине. Хотя, естественно, все это будет в нашей картине — наркотики, контрабандисты... Это действительно моя история, моя тема: человек испытывает страсть и становится свободным от этого мира, который навязывает ему свои законы. Для него единственный закон — любовь. И если он идет до конца, то логический конец этому — смерть.
“Кармен” напомнила мне “Дюба-Дюба”, и я сначала боялся, что картина может стать самоповтором. Но потом я понял, что это совершенно разные истории, хотя развивают одну тему.
— У вас какой-то культ смерти. Может быть, в этом сказалось влияние вашей восточной крови?
— Вообще-то у меня не было восточного воспитания. Но, наверное, вы правы: у меня восточное восприятие смерти. Мое отношение к ней спокойным не назовешь — скорее оно фанатичное, пристальное. Мне близко то, что сказано в кодексе Бусидо (знаменитый трактат “Путь самурая”. — Т.Е.): если есть два пути, ведущих к цели, выбирайте тот, что ведет к смерти, ибо только этот путь ведет к победе.
— Вас обвиняют в смаковании насилия. И действительно, вы так показываете сцены насилия, что меня как зрителя мороз пробирает: когда, например, в фильме “Умирать легко” стрела пронзает женщине голову, или сцена, когда у героя Меньшикова выступает кровавая пена на губах перед смертью...
— А я вовсе не смакую кровавые подробности — я добиваюсь лишь эффекта присутствия. А насчет серьезности я вам скажу, что самые гиньольные сцены — самые веселые. Например, момент, когда один из персонажей стреляет в голову другого, и кровь брызжет на лицо рядом стоящего героя. Вы знаете, как это снимается? За кадром стоит специальный человек с клизмой, который сразу после выстрела должен попасть в лицо актеру. Это удается только с третьего дубля, поэтому смешно и тому, кто стреляет клизмой, и тому, в кого должны попасть. К тому же состав бутафорской крови достаточно вкусный. Киношная кровь до сих пор делается на основе клюквенного сока... В той сцене, где у Меньшикова с ножом в сердце выступает пена на губах, съемочная группа тоже очень веселилась. Ведь прежде чем мы смогли снять эту сцену, Олег несколько раз проглотил смесь, которую он держал во рту и должен был выпустить. Еще бы: она была из взбитых яичных белков с вишневым сиропом!
— Однако все эти приколы остаются за кадром, а в кадре все мрачно.
— Но ведь кино — это всего лишь игра. На этот вопрос я отвечу так: моя формула кино — смерть героя как хеппи-энд.
— Уже в свой первый фильм вам удалось “заманить” Олега Меньшикова, потом у вас снимались Полина Кутепова, Александр Лазарев-младший... В “Кармен” вы тоже делаете ставку на известных актеров?
— Нет. Главную женскую роль впервые сыграла молодая актриса Ольга Филиппова . Она закончила Гнесинку, работала в музыкальном театре “Летучая мышь”. О какой-то известности можно говорить в отношении Игоря Петренко — Сергея-Хозе. Он снимался в телесериале “Московские окна”, недавно закончил съемки в фильме “Звезда”, так что в будущем году у него будут сразу две значительные киноработы. В новом фильме мне как раз нравится то, что за артистами нет никакого шлейфа ролей.
— А в жизни вы тоже серьезный и мрачный человек? Всегда в черном?
— Сегодня я в черном, потому что у меня сегодня прием во французском посольстве. А так я обычно в джинсах хожу. Веду “здоровый образ жизни”: выкуриваю три пачки сигарет в день. И вообще я человек азартный.
— Вы — игрок?
— Ну, в общем да. Играю в преферанс, раньше играл в рулетку.
— Всегда выигрываете?
— Не всегда, да и выигрыши иногда хорошим не заканчиваются. Однажды меня стукнули по голове — вон у меня шрам до сих пор остался. Я тогда выиграл в казино две тысячи долларов — мне предложили уехать на машине, но я отказался, подстраховался, что называется. Потом пошел по улице — и очнулся уже в отделении милиции.
— А еще что-то кроме работы и игры вас увлекает?
— Раньше я играл на пианино. Сейчас уже нет, к сожалению. А научился я играть в девять лет: моей сестре было 13, она ходила в музыкальную школу, и у нас дома появилось пианино, на котором я сам стал играть. Вообще во всех гостях я кидался к инструменту, и меня было не оторвать от него. Но в музыкальную школу я так и не пошел — из-за лени. Потом, когда я уже закончил ВГИК, я нашел музыкальную школу для взрослых. Но там мне сказали, что меня нечему учить: все, что дают там, я знаю. Потом, в середине 80-х годов, брал уроки композиции. Еще я рисовал вроде бы неплохо, но тоже забросил. Я не люблю заниматься чем-то на дилетантском уровне. И потом, кино все, что я люблю, объединило. Кроме того, у меня в марте выходит уже второй сборник стихов — но про это знают только мои друзья.
— Вы подали в суд на... своих продюсеров, с которыми не поладили на сериале “Шатун”.
— Да, перед тем, как запуститься с “Кармен”, я снял четырехсерийный телефильм “Шатун”. Этот детективный сюжет по сценарию Алены Криницыной при моем участии внешне напоминает “Десять негритят”. По сюжету “новая русская” приглашает своих бывших друзей в замок, где они один за другим умирают. После съемок продюсеры — Левон Манасян и Дмитрий Лесневский — отстранили меня от монтажа фильма. Они мотивировали это тем, что мои требования чрезмерны, хотя я ничего сверхъестественного не просил — лишь монтажную и необходимую технику. Но продюсерам это показалась слишком дорогим удовольствием, хотя потом они вынуждены были сделать именно так, как я предлагал. Меня отстранили, и смонтировал фильм... актер Леша Серебряков, который снялся у меня в главной роли. С его стороны я считаю это штрейкбрехерством. Те, кто видел картину, просто пришли в ужас. В общем, я решил, что буду бороться за картину, и подал в суд.
— А не получится ли так, что вашу картину в результате судебных разбирательств никто так и не увидит, как получилось с “Мастером и Маргаритой” Юрия Кары, у которого фильм отняли продюсеры?
— По мне, лучше пусть фильм никто не увидит, чем он выйдет в искаженном виде. А суд пусть идет, ведь это первый процесс, когда автор отстаивает свои права на собственное произведение. И все-таки я надеюсь закончить обе картины — “Шатун” и “Кармен”. А там посмотрим...
