Аналитики между тем подводят свои итоги и делают сравнения. Одни ссылаются на “закон 18 месяцев” — дескать, линия, которую руководитель выстроил в этот срок, в дальнейшем не изменится. Другие вспоминают, что через два года после избрания Рузвельта президентом в Америке по-прежнему царила Великая депрессия, а Маргарет Тэтчер за такое же время не смогла вывести Англию из экономического и “морального” кризиса — результаты появились лишь позже...
На наш взгляд, сравнить ситуацию в России можно скорее с Мексикой. Суть существовавшей там до недавнего времени политсистемы была проста. Каждый президент в конце своего правления называл своего преемника. Потом в действие вступал четко отработанный выборный механизм. И “крон-принц” неизменно становился главой государства. Мексиканской элите такая схема гарантировала спокойную и богатую жизнь в течение почти восьми десятилетий. Но для страны она в конечном итоге обернулась фантастической коррупцией и полным застоем — без единой радужной перспективы. Может ли нечто подобное случиться и у нас?
Пролить на это свет может анализ взаимоотношений между президентом и различными группами элиты. Ведь именно от них и будет зависеть, повторим ли мы “мексиканский вариант” или нет...
Ельцин как настоящий демократ может быть искренне встревожен многим из происходящего в стране. Но не исключено, что взрыв недовольства экс-президента — результат “накрутки” со стороны его семьи, чьи интересы были задеты действиями Путина.
Уже в ближайшее время ВВП придется пройти очередной тест на независимость от олигархов. По сведениям из нескольких источников, старый ельцинский клан готовится захватить еще не поделенные куски госсобственности: “Сбербанк”, “Внешторгбанк” и “Внешэкономбанк”. Все минувшие месяцы команда Абрамовича—Волошина—Касьянова подготавливала приватизацию этих сказочно богатых контор. Раньше на пути этих планов стоял глава ЦБ Виктор Геращенко. Но теперь это препятствие снято. И вскоре на пост шефа “Сбербанка” может быть назначен близкий к Абрамовичу замминистра финансов Чернухин. Не исключен и еще более интересный вариант. Член касьяновского окружения фактически подтвердил “МК”, что сейчас премьер активно готовит для себя запасные аэродромы. Одним из них может стать пост главы самого массового банка России. Последнее слово будет за Путиным. Но как он поступит в этой ситуации — можно только гадать. Уж слишком запутанны и противоречивы отношения между президентом и большим бизнесом. Заявленное ВВП кредо — “я не лезу в бизнес, а вы не лезете в политику” — работает только в случае с явными нарушителями “конвенции” — см. участь Гусинского и Березовского. Построить принципиально новую схему оказалось невозможным.
Однако появились “свежие” нюансы. Процесс использования стал взаимным. Олигархам пришлось отказаться от своей привычки много брать и ничего не отдавать взамен, кроме “отступных” отдельным чиновникам. Как показала история с ТВ-6 и другие эпизоды, стоит Кремлю сделать глухой намек, как частные компании бросаются исполнять его волю. Иногда для магнатов такие ситуации бывают довольно болезненными. Например, для участников пула по тому же ТВ-6 пойти в подчинение Примакову — значит, наступить на горло собственной песне.
Еще одной новацией стала несравненно большая публичность взаимоотношений олигархов и власти. Конечно, кулуарного лоббирования и закулисных сделок меньше не стало. Почти каждый высший чиновник по-прежнему тесно связан с той или иной бизнес-группировкой. Невозможно не признать, что отдельные олигархи гораздо менее “равноудалены” от президента, чем другие. Хотя никто пока не доказал, что, например, Сергею Пугачеву тесная дружба с Путиным принесла какие-нибудь конкретные финансовые выгоды.
Параллельно со “старыми добрыми методами” воздействие большого бизнеса на власть теперь осуществляется в открытую и во вполне цивилизованных формах. Объединяющий всех наиболее влиятельных магнатов Российский союз промышленников и предпринимателей стал постоянным поставщиком экономических концепций для Белого дома. Депутат Думы Владимир Рыжков считает это скорее положительной тенденцией: “Союз Вольского фактически превратился в одну из главных политических партий страны. Своей деятельностью он хотя бы частично компенсирует карманность парламента и слабость общественного мнения!”
Но самое интересное — взаимоотношения в треугольнике “олигархи—силовики—президент”. Рост влияния карательных структур вызывает у бизнес-элиты сильнейшую аллергию. Здесь надо выделить два аспекта. Привыкших жить “по понятиям” коммерсантов возмущает частое нарушение силовиками правил игры. “По сути, бизнес хочет только одного, — разоткровенничался с “МК” один информированный чиновник. — Чтобы сумма откатов была разумной и чтобы условия постоянно не менялись. Но вот этого-то как раз и нет!” О жадности некоторых деятелей питерской силовой команды ходят настоящие легенды. Взять, например, историю, рассказанную осведомленным источником. Один проворовавшийся замминистра и по совместительству бизнесмен вдруг вызывается на ковер в Администрацию Президента. То, что последовало дальше, выглядит уж совсем фантасмагоричным. Все уже привыкли к тому, что взятки госчиновникам вручаются “интеллигентно”. Не тут-то было. Скоро замминистра начинают регулярно видеть в упомянутом здании с чемоданчиком на колесиках (вмещает около двух миллионов “зеленых”). Но принимавший дары высокопоставленный питерец оказался не только взяточником, но и обманщиком. Против горе-чиновника все равно возбудили уголовное дело. Но его сменщик, как говорят, ворует еще больше...
Продвинутые олигархи обличают всевластие силовиков с помощью более цивилизованных аргументов. Мол, в страну, где спецслужбы творят все, что хотят, никогда не пойдут по-настоящему масштабные иностранные инвестиции. И здесь никогда не появится нормальная экономика.
Идеализировать изрекающих подобные сентенции мыслителей и наш бизнес в целом — наивно. Все россияне слишком хорошо знают, как много “пользы” олигархи принесли и приносят стране. Но выходит так, что они, защищая свои частные интересы, щедро финансируют полуоппозиционные партии типа СПС и “Яблока”. Именно олигархи контролируют большую часть тех СМИ, что позволяют себе откровенно высказываться о происходящем в стране.
Впрочем, обиды обидами, а на деле губернаторы потеряли далеко не все. Если отбросить частности, суть нынешних правил игры между Кремлем и региональной властью предельно проста. Воеводы отказываются от вмешательства в высокие материи федеральной политики. А взамен им позволяют быть на своих территориях полновластными царьками.
Казалось бы, Кремль столько сделал, чтобы покончить с воеводской вольницей! Принят закон о возможности отстранения лидера региона от должности. Доходившие раньше до анекдотов противоречия между федеральным и местным законодательством почти устранены. Наконец, к воеводам приставили семерых грозных надсмотрщиков — полпредов президента.
Но при более пристальном рассмотрении все эти меры вовсе не представляются уж такими суровыми и эффективными. На реальный удар по многолетней монополии воевод на власть в своих регионах Кремль так и не решился. Закон об ограничении губернаторских сроков был одной из самых разрекламированных мер первого года правления ВВП. Но в конечном итоге документ оказался настолько выхолощенным, что его можно было не принимать вовсе. Акт о возможности импичмента региональных властителей пока так и остался на бумаге. Хотя поводов для его применения можно было бы найти предостаточно. Нельзя переоценивать и массовое исправление провинциального законодательства. Как сказал “МК” один из бывших руководителей российской юстиции, “кто у нас в стране когда-либо жил по закону”?!
Самая запутанная ситуация сложилась вокруг института путинских полпредов. Да, полпредства стали мощными лоббистскими структурами и активными игроками в деле перераспределения власти и собственности. Но стать необходимыми элементами российской госмашины они так и не смогли. Если завтра генерал-губернаторов упразднят, в жизни российской провинции по сути мало что изменится.
Фактически полпреды сумели подмять под себя только слабых губернаторов. Сильные же воеводы с их мнением могут и не считаться. Когда приволжский полпред Кириенко попытался назначить шефом ТВ Удмуртии своего человека, местный президент Волков просто не пустил того в рабочий кабинет. Сергей Владиленович поднял шум. Но победа все равно осталась за главным удмуртом. Уральскому полпреду Латышеву унижения приходится терпеть еще чаще. Екатеринбургский воевода Россель его просто ненавидит и постоянно устраивает всякие пакости. То у президентских посланцев возникают проблемы с телефонной связью. То им предлагают вселиться в какую-то халупу... Лучше всего отношения полпредов и сильных воевод характеризует фраза, брошенная недавно одним олигархом — губернатором автономного округа в Сибири: “Когда к нам в первый раз прилетел полпред, я лично поехал встречать его в аэропорт. А теперь всегда посылаю помощника!”
В общем, за исключением эмоциональных моментов, жизнь губернаторов при Путине далеко не так плоха. Во всяком случае, не хуже жизни первого секретаря обкома при советской власти. А ближе к выборам-2004 может значительно улучшиться — ведь нужда в реальной губернаторской поддержке у Кремля вырастет. Воеводы вряд ли согласятся работать только за красивые глаза или из-под палки. Они наверняка потребуют некоторых уступок. Например, очередного перераспределения бюджетных доходов между центром и провинциями. Многие эксперты считают возможной и ликвидацию в 2003—2004 годах и института президентских полпредов. С пиаровской точки зрения объяснить это будет легко. Мол, президентские эмиссары уже полностью выполнили возложенную на них задачу и поэтому должны уйти в историю.
Усиление надзора над госаппаратом с помощью увеличения полномочий и финансирования силовых структур оказалось мифом. Вместо того чтобы просто ловить коррупционеров, и ФСБ, и генпрокуратура, и другие подобные конторы сами стали активными игроками в подозрительных бизнес-разборках. Вспомнить хотя бы знаменитое дело о мебельных магазинах...
Навести порядок в отдельных конкретных ситуациях Путину вполне по силам. Например, главному фигуранту того же мебельного скандала замдиректору ФСБ Юрию Заостровцеву пришлось распрощаться с мечтами о кресле шефа экономического блока правительства. После разоблачения его художеств некогда высокие акции генерала на внутрикремлевской бирже резко пошли вниз.
Но противостоять тенденции в целом Путин оказался не в состоянии. Сделав декоративным парламент и резко “дисциплинировав” СМИ, президент фактически оказался в роли заложника силовиков и госаппарата. Ведь именно эти граждане формируют информационное меню президента.
Конечно, Путин — бывалый разведчик, привыкший отделять информационные зерна от плевел. Он всегда получает информацию из нескольких альтернативных источников. А соперничество кланов внутри системы госвласти гарантирует, что каждая группировка с радостью вывалит на стол президента компромат на соперников. Но вся проблема в том, что доверять этому компромату можно только с исключительной осторожностью. В борьбе за милость президента придворные идут на все, чтобы очернить друг друга. Сейчас, например, особенно модны обвинения... в скрытой подготовке дублеров главы государства.
Вот уже которую неделю московский политбомонд с изумлением наблюдает за метаниями нового шефа сената Сергея Миронова. То спикер бросается мирить колумбийских повстанцев-террористов с их правительством. То он устраивает шум на Ближнем Востоке. О постоянных поездках спикера по детским учреждениям и заповедникам можно не упоминать... Причина, как удалось выяснить “МК”, — вовсе не в особенностях мироновского характера.
Один из главных “крестных отцов” клана питерских силовиков, шеф личного секретариата Путина Игорь Сечин долго размышлял о причинах плохого имиджа своей группы в общественном мнении. И вскоре разгадка, по мнению Сечина, была найдена. Все дело в том, что члены клана действуют как совершенно безликие и безынициативные чиновники. Некоторых из них в политтусовке даже открыто называют “роботами”. Поэтому сечинскому протеже Миронову и было дано спецзадание: вести себя как независимый и дерзкий трибун. А на будущее запланировано создание мощной политпартии под патронажем спикера Совфеда.
Противники питерских из старого ельцинского фамильного клана немедленно назвали это проявлением вопиющей нелояльности главе государства. Мол, при живом Владимире Владимировиче его ближайшие соратники скрытно готовят президенту преемника! Ответный удар питерцев не заставил себя ждать. В прессу начала активно сбрасываться информация о злодейском заговоре премьера Касьянова и стоящих за ним олигархов. Мол, эти недовольные независимостью ВВП деятели намерены потратить огромные деньги на превращение Касьянова в реального кандидата в президенты-2004. Подробности при этом приводились весьма красочные: тайный слет премьерских политтехнологов на французском горнолыжном курорте Куршавель, секретное рандеву Касьянова с американскими воротилами во время его визита на Давосский форум...
Если подвести итог, корпоративных интересов чиновничества Путин не задевает — наоборот. Но и назвать ситуацию приятной для президента язык не поворачивается. При всей надрывной демонстрации чиновничьей преданности ВВП в политическом отношении Путин очень одинок. У него по-прежнему нет реальной команды единомышленников — только исполнители и придворные интриганы. Получается, что президент сам по себе, госаппарат — тоже сам по себе, а основная масса населения и вовсе существует в иной системе координат.
Как переступишь порог КПП, сразу бросаются в глаза светлые лики Владимира Владимировича. Возле штаба — Путин, над столовой — тоже, на плацу целых два Путина. Комнаты досуга (бывшие Ленинские) в казармах впору переименовывать в Путинские — там не только портреты, есть каллиграфически выписанные цитаты “Путин об армии”.
Но в своих кабинетах военачальники все чаще предпочитают вешать другие портреты — например, маршала Жукова. Армия заметно охладела к Верховному главнокомандующему.
А ведь как все красиво начиналось! Путин на истребителе летит в Чечню, становится почетным подводником, встречает Новый год на войне в Гудермесе, его можно увидеть за рычагами танка и в палатке-столовой на военном аэродроме. Самое главное — Путин обещает вернуть армии ее былое величие и возродить престиж военной службы.
Период “мальчишеского” увлечения военной техникой, а заодно и самой армией прошел довольно быстро. Президент так и не сумел выполнить свои обещания по повышению статуса военнослужащего и увеличению финансирования. Да и широко объявленная реформа Вооруженных сил пока остается лишь в полумифических планах Генштаба, где больше гладко на бумаге.
Есть у военных и более серьезные претензии. Одна из них — это реакция ВВП на гибель подлодки “Курск”. Вначале Путин отсиживался в Сочи, потом направил расследовать причины трагедии вице-премьера Клебанова, а в заключение без объяснения причин отстранил от должностей практически всю верхушку командования Северным флотом. Еще один из серьезных проколов президента — назначение на должность министра обороны штатского человека. При всех своих очевидных достоинствах Сергей Иванов так же далек от понимания армейских проблем, как и сам Владимир Путин. Связанные с ним ожидания оказались для военных напрасными — Иванов так и не сумел оседлать армейского конька и стал жертвой внутриведомственных интриг (кстати, служивые дали ему кличку “Филолог”). Его планы реформирования Вооруженных сил остались на уровне теоретических разработок Совбеза.
Не стал популярным в войсках и продвинутый недавно правительством через Госдуму законопроект по лишению военнослужащих льгот с последующим увеличением окладов. Сложив все плюсы и минусы для своего кошелька, служивые не заметили там особых прибавок. Правда, нужно отдать должное президенту — он распорядился в экстренном порядке начать выплату дополнительного жалованья. Попросив разъяснить в войсках всю важность правительственных новшеств, но не учтя при этом, что сколько раз ни повтори слово “халва”, во рту слаще не станет.
Конечно, заигрывания с армией со стороны президента не закончатся — военным по-прежнему будут раздавать щедрые обещания и даже что-то подкидывать на жизнь. Былой любви, правда, уже не возникнет — слишком велико разочарование служивых. Но бунтов не ожидается даже при самом неблагоприятном раскладе — в худшем случае лишь прибавится офицеров, уходящих в запас пачками.
“Наши СМИ все чаще заставляют вспомнить о худших временах брежневского застоя, — горько жаловался недавно “МК” высокопоставленный чиновник правительства. — На днях я смотрел новости: восемь сюжетов о президенте и один о посте. Скоро все это будет вызывать рвотный рефлекс!” Лучше бы чиновник напомнил о застое своему непосредственному начальнику. Госслужащие вспомнили навыки эры Леонида Ильича едва ли не быстрее, чем журналисты. Например, премьер Касьянов лучше, чем кто-либо другой, знает об истинном положении дел в российской экономике. Но позволяет себе с серьезным лицом делать прогнозы о том, что уровень жизни во Владивостоке скоро сравняется с ирландским Дублином...
Горькая правда заключается в том, что значительную часть элиты устраивает модифицированный застой — с частной собственностью, но реальной стагнацией в экономике, формально существующими демократическими институтами, но реально ограниченными политическими свободами. Курс, которым шел Владимир Путин в последние два года, сделал эту перспективу более видимой.
