УК руку моет

     Начинается сказка вполне привычно для Москвы: 3 марта 2001 года двое — г-н Гроцкий (фамилия изменена) и г-н Смирнов — повздорили из-за места для стоянки автомобиля. Чем не повод? На этой почве даже убийства случались. Место для машины скорее досталось бы сильнейшему, но тут г-н Смирнов громко крикнул: “Я сотрудник милиции!” Гроцкий — человек законопослушный — сразу же его отпустил. А увидев удостоверение, попытался уйти домой. Подумаешь, машина! Живым бы остаться... Но не тут-то было.
     — Я хотел в подъезд зайти, — рассказывает Алексей Гроцкий, — а этот сотрудник милиции дверь открыть не дает. Причем кричит, что сейчас со мной разберутся, и по мобильнику звонит кому-то. Ну, все сразу у него плохо получается делать, так что до квартиры я дошел. Через пять минут — звонок в дверь: милиция. Просят проехать с ними. Я жену взял с собой — на всякий случай — и поехали.
     Но жена не спасла Гроцкого. В ОВД “Соколиная Гора” он встретил того же Смирнова, который мирно беседовал с местными коллегами. Через несколько минут участь Гроцкого была решена. За ним пришел оперативник Дулепа и провел в свой кабинет.
     — В комнате у Дулепы уже был Смирнов и еще несколько человек в штатском, — вспоминает Гроцкий. — Угрозы посыпались с порога — суть их сводилась к тому, что меня надо вывезти за город и похоронить. Какой-то низенький усатый человек особенно изощрял фантазию: предлагал подбросить мне наркотики, сунуть в руки нож и пристрелить за нападение на сотрудника уголовного розыска. Но фантазер тут же с сожалением признал: свидетелей во дворе было слишком много, так что “по-простому” не получится. В общем, по его словам, жить мне осталось всего неделю. После его речи один из присутствующих сильно ударил меня в переносицу. Ну и дальше — больше...
     ...Медицинская карта стационарного больного №5896: “Поступил 4.03.01 в 27-е отделение ГКБ №1. Диагноз при поступлении: перелом костей носа, сотрясение головного мозга, ушибы поясничного отдела позвоночника...”
     — Я же рядом совсем с этим кабинетом была, где его били, — рассказывает жена Гроцкого, Лена, — и все прекрасно слышала. Дверь была открыта, так что я ни одной подробности не упустила, хотя зайти туда, конечно, не могла. Потом вышли оттуда какие-то граждане вместе со Смирновым и вывели Алексея...
     В лучших традициях мелодрамы Гроцкий попытался крикнуть жене: “Звони дежурному по городу — скажи, что меня здесь бьют!..” Разумеется, Лену сразу же “попросили” из дежурной части, пояснив, что муж упал с лестницы.
     Звонки по инстанциям все-таки дали результат. У Гроцкого взяли показания и решили отпустить. Позвонили Лене: приезжайте, мол, заберите вашего дебошира!.. Самостоятельно добраться Алексей не смог бы при всем желании. А на прощанье оперативник Дулепа подробно разъяснил Гроцкому, в чем он не прав.
     — Дулепа попытался сначала “по-дружески”: мол, мы погорячились, ты погорячился, — говорит Гроцкий, — а я сдуру начал объяснять, что не виноват ни в чем, обычная уличная склока, ничего больше. И тут он мне заявляет: Смирнов — сотрудник уголовного розыска соседнего отделения, а те, кто меня избивал, — его коллеги. Они, говорит, своих не бросают, так что мне теперь лучше никуда не обращаться, а то будет у них одной “потеряшкой” (на жаргоне оперативников — пропавший без вести) больше...
     Из отделения Алексея увезли в травмопункт при 133-й поликлинике, а оттуда он был помещен в 1-ю Градскую больницу.
     На этом старая сказка заканчивается. Действительно, подумаешь, новость: в милиции избили! Не в первый раз. А то, что били оперативники из другого отделения, — тоже не предмет для охов и ахов. Одноклеточные должны делиться, в том числе и пострадавшими. Избил сам — помоги товарищу.
     Но тут начинается сказка новая. Непослушный Алексей Гроцкий решил защитить свои попранные права человека и обратился с жалобой в компетентные органы.

     Сразу после выхода из больницы, в середине марта 2001 года, пострадавший, как и положено, принес заявление в свое отделение милиции. Иными словами, в родную “Соколиную Гору”. Откуда ему пришел ответ. Будете брать помощь зала или сразу догадаетесь?..
     В возбуждении уголовного дела отказали по всем правилам — со ссылкой на нужную статью УК. Нужной оказалась статья 5, пункт 2. Цитирую дословно: “Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается”. Русский эквивалент: Гроцкий и правда упал с лестницы. А оперативники мимо проходили. (Кстати, невероятно, но факт: ответ датируется почему-то 19... февраля — то есть месяцем раньше того, как Гроцкий подал заявление.)
     Роман в письмах продолжился. Следующим адресатом Гроцкого стала Измайловская межрайонная прокуратура. Отсюда он ждал совсем другого ответа: ведь, казалось бы, состав преступления налицо, и справка об увечьях прилагается. Но тут началось невероятное.
     Межведомственные взаимоотношения милиции и прокурорских работников давно стали поводом для баек и анекдотов. Прокуратура недовольна милицией, оперативники, в свою очередь, с удовольствием перемывают кости прокурорам. Мол, и бандитов они ловить не дают, и вообще мешают правосудию. Словом, живут два равноуважаемых ведомства, как кошка с собакой. Тем большее изумление вызывает ситуация: межрайонная прокуратура широкой грудью защищает работников милиции. Не от преступников, а от пострадавших.
     19 апреля 2001 года Измайловская межрайонная прокуратура прислала Гроцкому свой ответ. Заявление рассмотрено, но уголовного дела не будет — “за отсутствием состава преступления в действиях сотрудников милиции ОВД “Северное Измайлово”. Алексей был ошарашен. Не столько отказом в возбуждении дела, сколько этим вот уточнением: ОВД “Северное Измайлово”. Работники прокуратуры, не подозревая о том, что делают, все же дали понять Гроцкому, кто его бил.
     — Меня сразу это насторожило: я-то понятия не имел, что это были за милиционеры, из какого отделения, — говорит Алексей. — Потому что били-то они меня в “Соколиной Горе”. И Дулепа сказал только, что это, мол, коллеги Смирнова из соседнего ОВД, но он их не назвал. И понимаете, что получается: межрайонная прокуратура выяснила, что меня били милиционеры. Иначе откуда бы взялись “сотрудники ОВД “Северное Измайлово”? Получается, знает кошка, чье мясо съела...
     Гроцкий решил повидаться с ясновидцами из Измайловской межрайонной прокуратуры. Прошел в кабинет одного из помощников прокурора Мировского и, разумеется, совершенно случайно встретил там вездесущего г-на Смирнова. И уже после того, как Смирнов ушел, прокурорский чиновник порекомендовал Гроцкому: забирай, мол, заявление, а то организуем на тебя такое же. У нас вон и пострадавший есть — Смирнов, помнишь такого?
     Гроцкий помнил. Но заявление не забрал. Тем более что через неделю, 26 апреля, подоспел ответ из отдела собственной безопасности УВД Восточного округа. О том, что материал служебной проверки “направлен в Измайловскую межрайонную прокуратуру г. Москвы для принятия решения в соответствии с законом”. И опять Измайловская прокуратура решила в возбуждении уголовного дела отказать. Тогда Гроцкий обратился в прокуратуру города. Только отсюда и только 3 сентября он смог получить хоть сколько-нибудь внятный ответ. Городские прокуроры изучили материалы проверки и признали решение измайловских межрайонных коллег об отказе в возбуждении уголовного дела “преждевременным”. И дали указания измайловскому прокурору провести “дополнительные проверочные действия”. Как они выглядели, эти действия, Гроцкий не знает. Ведь ни его, ни свидетелей с его стороны межрайонные блюстители закона даже не вызвали. И то верно: на фига козе баян — по кустам его таскать? Зачем прокурорам лишние свидетели? Вполне достаточно поинтересоваться у оперативников: бил или не бил? И получить ожидаемый ответ: да не бил, гадом буду!
     Итак, 4 октября прошлого года из Измайловской межрайонной прокуратуры пришел очередной ответ: в ходе дополнительной проверки оснований для возбуждения уголовного дела опять не выявлено.

     Резонный вопрос: а был ли мальчик? То есть был ли “мальчик” избит? Может, и правда у Гроцкого, его жены и еще нескольких свидетелей одновременная галлюцинация, никаких оперативников и в помине не было? И межрайонная прокуратура отказывает в возбуждении уголовного дела с полным на то основанием?
     Ответы на эти вопросы дают материалы проверки, проведенной отделом собственной безопасности УВД Восточного округа и городской прокуратурой. Прокуроры разных уровней на просьбу познакомиться с этими документами отвечали решительно: нет, ни в коем случае, это документы для служебного пользования, и смотреть их могут только процессуальные лица. А журналист “МК” — лицо не процессуальное. Начальник отдела собственной безопасности УВД ВАО г-н Фомин вообще заявил, что к нему гораздо чаще приходят не жаловаться на действия сотрудников милиции, а благодарить их за работу. В городской прокуратуре изо всех сил обещали разобраться и возмущались бездействием отдела собственной безопасности. Папку с материалами проверки по этому делу показали издали и быстро унесли. Но кое-что выяснить мне удалось.
     Первое. Оперативники “Северного Измайлова” действительно были на месте происшествия — в кабинете Дулепы. За г-ном Смирновым, работающим в “Северном Измайлове”, приехал его непосредственный начальник. По словам компетентных лиц, это обычная практика: если в отделение милиции забирают коллегу-милиционера, об этом тут же сообщают его руководству. А в данном случае руководство, видимо, решило явиться маленькой и скромной компанией. Из материалов проверки следует, что друзья-начальники Смирнова “присутствовали при устном допросе” Гроцкого. Так или иначе, “присутственные лица” подтвердили факт своего наличия. Выяснилась даже должностная принадлежность низенького усатого фантазера, который проявил себя особенно ретивым драчуном.
     — Мне помощник прокурора Мировского сказал, что все эти оперативники работают в отделе уголовного розыска “Северного Измайлова”, — рассказывает Гроцкий, — а тот человечек, который предлагал меня похоронить где-нибудь за городом, — это вообще начальник отдела розыска.
     Разумеется, опера “Северного Измайлова” дружно это опровергли. Не говорили, не били, не оскорбляли.
     Второй вывод служебной проверки: травмы есть, но они могли появиться раньше “устного допроса”, в результате “драки со Смирновым”.
     — Какая драка! — удивляется Лена. — Эта потасовка уличная заняла-то всего несколько секунд. У него ни единой ссадины не было. Да ведь весь двор видел: увозили его в отделение совершенно здорового.
     Но, как тонко подметил один из милицейских чинов, “весь двор” — это не свидетель. Может, поэтому соседей Гроцкого, видевших, как его увозили в отделение, никто и не опрашивал? Так или иначе, вывод “проверяльщиков” о возможной природе травм стал тем шатким основанием, на котором районная милиция и межрайонная прокуратура выстроили непробиваемую стену. Вот так и подружились кошечка с собачкой и, как в старом добром мультфильме, дружно отмываются.

     Свои рекомендации для тех, кто пострадал от рук (или ног) милиции, дает адвокат, руководитель общественного центра “Антипроизвол” Сергей Замошкин.
     — Все основания для доставления граждан в милицию указаны в Законе о милиции (статья 11). При любых условиях должен быть составлен протокол, где указывается инкриминируемое нарушение. Всегда нужно требовать его составления, а перед подписанием документа указывать в нем, хотя бы кратко, на незаконность задержания. В крайнем случае просто не подписывайте протокол — иначе он потом будет “работать” против вас.
     Но незаконное доставление гражданина в отделение милиции — это лишь должностной проступок сотрудников органов внутренних дел, и максимум, что может им грозить, — дисциплинарное взыскание. А вот избиение — это тяжкое преступление: превышение должностных полномочий с применением насилия (часть 3 статьи 286 УК РФ). Санкция — лишение свободы на срок от 3 до 10 лет. Поэтому и отношение к доказыванию своей правоты должно быть серьезным. Тем более что о круговой поруке в милиции, безразличии прокурорских и судейских чиновников известно всем.
     Обязательно нужно позаботиться о доказательствах самого факта пребывания в милиции (бывает, что это событие попросту отрицается милиционерами), места, где начался конфликт (нередко милиция на бумаге “переносит” его на другую “свою” территорию), и времени реального лишения свободы. Не стесняйтесь в связи с этим обращаться не только к родственникам и знакомым, но и к посторонним гражданам, в том числе к тем, кого нетрудно потом найти: продавцам в киосках, водителям общественного транспорта и т.п. При разговоре обязательно рассказывайте о случившемся и демонстрируйте следы побоев, а если трезвы, то и “свежесть дыхания”. Не откладывайте визит в травмопункт. Травмопункты работают круглосуточно. Лучше посетить несколько медицинских учреждений, сдать анализ крови на алкоголь и наркотики. Проследите, чтобы в историях болезни были полно и четко зафиксированы все телесные повреждения, а также ваше сообщение об обстоятельствах их получения. Если вы госпитализированы, то обязательно сообщите о случившемся и в приемном покое, и в отделении лечащему врачу — медработники обязаны фиксировать эти данные в документах и сообщать о травмах криминального характера в соответствующие службы.
     С заявлением об избиении и привлечении виновных к уголовной ответственности можете обратиться не только вы лично, но и, в случае вашего плохого состояния, родственники или знакомые. Причем идти лучше сразу по двум направлениям: ведомственному (в Москве целесообразно обращаться сразу в ГУВД на Петровку) и прокурорскому (целесообразнее в межмуниципальную или окружную прокуратуру — там принимают граждан каждый день в рабочее время). По результатам обращения вам обязательно должен быть выдан документ о получении от вас заявления. В милиции обязаны провести служебную проверку, а потом передать материалы в прокуратуру. Заявление должно быть рассмотрено в срок до трех дней, в исключительных случаях до десяти суток (статья 109 УПК РСФСР). Это требование закона исполняется редко, поэтому не нужно стесняться настойчивости: время работает против вас. В случае отказа прокуратуры в возбуждении уголовного дела решение нужно обжаловать вышестоящему прокурору или в суд...
     На днях, после вмешательства “МК”, городская прокуратура все-таки возбудила уголовное дело по факту превышения должностных полномочий сотрудниками ОВД “Северное Измайлово”. Но этот случай скорее исключение. Правила у силовых структур совсем другие. В соответствии с их правилами живет Москва, где без подобного “правового инцидента” не обходится ни одна трудовая неделя городской милиции.