Похоже, в российском политэкономическом пейзаже происходят некоторые изменения. Поводом для такого вывода послужила недавняя акция спикера Совета Федерации. Долго было непонятно, случайна ли была отменена встреча Сергея Миронова с главой Палестинской национальной администрации Ясиром Арафатом. Многие политологи, анализируя ситуацию в целом, приходят к выводу, что скорее это был не непродуманный экспромт, а все-таки демонстрация частного, неофициального мнения государственного деятеля высшего уровня.
Ближний Восток – дело тонкое, еще более тонкое – определение приоритетов страны, не упускающей случая подтвердить лишний раз свой статус сверхдержавы во взрывоопаснейшем палестино-израильском конфликте.
Подобное действие, возможно, говорит о готовности к перемене позиции властей в отношении Ясира Арафата, Организации освобождения Палестины и палестинского государства вообще. Хотя еще года полтора назад, помнится, Владимира Путина упрекали в хладнокровии и пассивности, с которым они с министром иностранных дел Игорем Ивановым взирали на ситуацию на Ближнем Востоке. Реакция России на то, что происходило на Балканах, была куда активнее.
Что могло принципиальным образом повлиять на позицию властей? Прежде всего то, что акции террористов и в Чечне, и в Палестине финансируются из одних источников. Другая причина: многолетний крен во внешней политике прежде СССР, а потом и России в сторону палестинцев сегодня уже ничем не мотивирован. Тем более что более четверти населения Израиля – наши соотечественники. Из чего несложно сделать вывод: речь идет об изменении политики не только в отношении Израиля, но и всего еврейского сообщества.
Нельзя не признать, что многие годы в нашей стране эта проблема достигала размеров государственного антисемитизма. Не случайно в свое время естественной реакцией на ограничение эмиграции из СССР стало принятие США поправки Джексона-Вэника.
В последнее время ситуация меняется: нет повода говорить о государственном антисемитизме в России. Не случайно сами американские еврейские организации ходатайствуют об отмене до сих пор действующей поправки Джексона-Вэника, что, надо заметить, принесло бы нашей стране определенные экономические выгоды. И, если применить столь модный сейчас эвфемизм, сделало бы ее инвестиционно привлекательнее для владельцев капитала.
Так что, пожалуй, политическая сторона проблемы важна, но далеко не единственна. Если взглянуть на эту ситуацию с прагматической точки зрения, найдется немало аргументов для поддержания этой едва намечаемой тенденции олигархическим капиталом и финансовым еврейским лобби в частности.
Даже если рассматривать эту ситуацию только в рамках перспектив взаимоотношений России и Израиля. Приведу несколько цифр: в 1999 году объем взаимной торговли между ними составил $626,5 млн., в котором российский экспорт, а это драгоценные камни, металлургическая продукция, оборудование и транспортные средства, оценивался в $554,3 млн., а, соответственно, импорт – $72,2 млн. В 2000 году экспорт российских товаров в Израиль увеличился на 56%, в прошлом году этот показатель превысил $480 млн., импорт – $169 млн. Как говорится, есть за что бороться.
К тому же снижение активности американских телекоммуникационных компаний, еще недавно процветавших в Тель-Авиве, оставляет эту нишу незаполненной. Не случайно именно сейчас в Москве открылся Российско-израильский бизнес-центр.
В контексте всех этих обстоятельств отказ Миронова встречаться с Арафатом может рассматриваться как явный сигнал не только Израилю, но и мировому еврейскому сообществу о смене приоритетов.
Даже если Миронов действовал по собственной инициативе, его позиция, безусловно, отражает мнение части российской элиты, которая осознала необходимость отказа от преференций палестинской стороне.
Может быть, Миронов опередил МИД. Тогда не исключено, что согласованная позиция внешнеполитических действий различных ведомств, о чем сказал президент, будет выдержана в ключе действий Миронова, а не традиционной политики СССР, формирующейся по принципу «враг США – наш друг».
